30 дней моей мести - Ирина Муравская Страница 13

― Привет, красавица, ― Кирилл облокотился на стойку, слепя обезоруживающей улыбкой, благодаря которой ему ещё ни разу не отказывали. ― Помоги найти Матвееву Ульяну. Она где-то тут сейчас.

― Я не уверена, что могу разглашать эту информацию…

― Даже мне? Брось, ― беглый взгляд на именной бейджик. ― Катерина. Я же не банковские реквизиты её прошу. Наоборот, как раз их и собираюсь вернуть. Она тут недавно у меня забыла…

Уламывать администратора пришлось недолго. Проси об этом кто-то другой, может, ничего бы и не получилось, но сейчас просил Кирилл, а он умел подобрать нужные слова. Так что через пару минут Кометов уже тихонько приоткрывал дверь одного из многочисленных залов. Негромкая музыка вырвалась в общий коридор. Белоснежные стены с мягкой подсветкой, зеркала вдоль стены, шесты по всему залу ― студия для занятий танцев. Сейчас он был пуст. Почти.

Ульяна крутилась на пилоне, удерживаясь в подвешенном состоянии одними руками… рукой… и даже просто сгибом локтя. Она так изящно и плавно двигалась в такт музыке, создавая акробатическими по своей составляющей трюками настоящий танец. Короткий спортивный топ и шорты из-под которых выглядывало знакомое тату выставляли напоказ женственные формы, обладающие удивительной пластичностью. В совокупности с грациозными движениями зрелище выходило впечатляющим… И даже больше.

Пол дэнсом Матвеева занималась больше трёх лет. Выбор именно на это направление пал чисто случайно. В то время она испробовала много секций: от пилатеса, бассейна и скалодрома до обычного спортзала, но всё так или иначе не заходило по душе и бросалось, самое большое, через пару месяцев.

Мимо зала Тамары, её нынешнего тренера, Матвеева тогда тоже едва не прошла мимо, но тормознула, залюбовавшись тем, как красиво и легко девушки кружились на пилонах. Это было так волшебно, так впечатляюще, что зависнув, она с восторгом стояла и наблюдала за происходящим. Тамара заметила её и предложила попробовать. Одно занятие, второе, третье и понеслось… А теперь они настолько с ней подружились, что тренер разрешала ей заниматься одной в свободное время, когда зал был пуст.

Групповые занятия Ульяна не очень любила, предпочитая уединение. Танцы на пилоне стали её отдушиной и её страстью. Это ведь и эстетика, и прокачка гибкости с выносливостью, и спортивная нагрузка, да ещё какая! а она была ей необходима для поддержания фигуры. Но самое главное ― пол дэнс стал для неё незаменимым антистрессом.

Чтобы не происходило в жизни и какое бы у неё не было настроение здесь всё оставалось по ту сторону стен. На пару часов наступало блаженное забытье. Выделывая в воздухе тот или иной элемент, а их разнообразиям оставалось удивляться, она словно погружалась в другой мир. Внутренний мир, где господствовали только эмоции. В такие моменты была лишь музыка, что ловила её настроение, она и потаённые желания.

Вот и сейчас благодаря многолетней практике руки скользили по пилону, а тело, подчиняясь приказам хозяйки, послушно принимало нужные позы, умело переключаясь с одного трюка на другой. В такие моменты Ульяна ничего и никого вокруг не видела, так что то, что за ней наблюдают обнаружила лишь через несколько минут, при очередной смене поз случайно бросив беглый взгляд на зеркальную стену.

О том, чтобы продолжать, разумеется, речи уже не шло. Её приватность самым подлым образом была нарушена. Прокружившись и мягко соскользнув вниз, Матвеева без особого восторга выключила музыку на плеере, подсоединённую к колонкам и направилась к Кириллу, который к тому моменту с ногами примостился на одном из многочисленных широких подоконников. Рядом с ним уютно пристроилась знакомая тёмно-бежевая сумка.

Кометов громко зааплодировал, от чего по пустому залу разнеслось затянувшееся эхо.

― Я впечатлён. Правда. Это зрелище теперь никогда не сотрётся из моей памяти.

― Не льсти себе. С памятью как раз у тебя и проблемы, ― сумку тщательно изучили на содержимое. Вроде всё на месте и так же, как и лежало. ― Что, даже не рылся?

― Удивление в голосе меня обижает. Мне же не десять лет, чтобы хихикать от прокладок в секретном кармашке, ― оскорбились в ответ. ― Но ксерокопию паспорта я сделал на всякий случай, да.

― Даже не хочу знать, зачем.

― Чтоб ты от меня никуда не делалась.

― Прекрасно, ― длинная лямка была закинула на плечо, а на Кирилла испытывающее уставились, сложив губы трубочкой и выжидающе скрестив руки на груди.

― Что такое? ― не понял собеседник. ― Любуешься?

― Жду.

― Чего?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Когда ты свалишь.

― А надо?

Ульяна нетерпеливо тряхнула головой.

― Нахрена ты припёрся? Я же просила оставить всё на рецепшене.

― И пропустить такое? Может станцуешь ещё немного? Для меня.

― Обязательно станцую. Канкан, на твоих похоронах. Без нижнего белья.

― Какая жестокость! Я же даже этого не увижу. Женщина, где твоя человечность?

Быстрый взгляд на висящие под потолком часы.

― Ты уйдёшь или нет?

― Только с тобой. Я как раз хотел пригласить тебя пообедать. Тут вроде кафе в этом же здании есть.

Ясно. На сегодня тренировке конец. У неё, конечно, было ещё в запасе чуть больше часа, но этот клоун теперь не отстанет и не даст нормально дозаниматься.

― Решил меня отравить? Ничего умнее не придумал? Обойдусь, ― Матвеева, круто развернувшись на босых пятках, направилась к выходу, на ходу стягивая с волос резинку, от чего растрепавшиеся волосы упали на плечи лёгкими волнами.

― Эй, ― Кометов соскочил с подоконника, нагоняя её. — Слушай, я тут подумал: мы с тобой как-то неправильно начали. Давай попробуем заново? Посидим, пообщае… ― дверь женской раздевалки захлопнулась перед его носом, но это его нисколько не смутило. Кирилл прильнул к щели. ― Ну правда. Чего нам делить? Ну, подумаешь, когда-то там обидел я тебя. Мы же были детьми. Я сейчас-то не особо умней, а тогда гормоны играли. Хотелось выпендриться перед другими ребятами, для того и то представление. В подростковом зверинце ведь как: или ты, или тебя. Ну вот я и решил, что… ну… ― наступила заминка. Сложно было подобрать правильную формулировку, чтобы окончание предложения не прозвучало совсем уж обидно.