Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая Страница 13

Я же не дурочка наивная, прекрасно догоняю, чего мажор добивается.

Да вот только что едва не добился, почти ничего и не сделав. Теперь же ему нужно получить полностью вожделенный приз.

Но нет, слишком хорошо знаю, как бывает больно потом. Доверить свое сердце, тело и душу кому-то вроде Димы – самое настоящее самоубийство. Проще спрыгнуть с самолёта без парашюта. И то боль окажется в миллиарды раз меньше.

Моя лучшая подруга Мира по вине лучшего друга Димы забыла, что такое улыбаться и жить нормально. Влюбил, покорил и забыл. Развлечения ради добился девушку, а потом разломал её на мелкие кусочки. Безжалостно и грубо. Разве так любят? Разве чувства стоят этих страданий? Ну нет!

Пришлось идти в душ снова. Смывать с себя его пошлые прикосновения. Но даже холодная вода не помогла прийти в себя. Я была на взводе – как курок.

Поход по магазинам только изначально выглядел безобидным. Мы с мамой болтали, будто настоящие подружки, что случалось между нами крайне редко. У нас другие отношения. По большей части, меня воспитывала бабушка. Маменька же считала, что вносит неоценимый вклад в жизнь своей дочери, засунув её в гимназию элитного класса.

Конечно, я ей благодарна. Не очень-то легко поставить на ноги ребенка, когда поддержки отца нет. Она очень много работает. Хорошо, что в моём детстве были бабушка и дедушка. Но, порой, хотелось несбыточного – материнской ласки и любви, бесед вечерами. Маму же интересовало только сделала ли я уроки, какие оценки получила и горе всем, если в дневнике оказывалась четвёртка вместо пятёрки.

Именно она сделала меня максималисткой. Всё или ничего. Не скажу, чтобы это плохо, но у всего есть своя цена.

Мы исходили несколько торговых центров, перекусили в пекарне кофе и круассанами с маринованным цыплёнком, напокупали новой одежды. Однако этому аттракциону неслыханной щедрости пришёл конец.

Мама вновь заговорила об отце. О том, что мне нужно постараться понять его, впустить в свою жизнь, попытаться познакомиться и наладить контакт.

Но зачем? Что-то изменится? Не думаю.

Человек знал о моём существовании чуть больше двадцати лет и не посчитал нужным навестить хотя бы разочек. Узнать, как там его брошенная дочка живет.

В детстве, когда все мечтали о магии и волшебстве, я мечтала о папе. О том, как он приедет к нам и у нас будет настоящая, счастливая семья… глупо, да?

Но сейчас мне это уже не интересно. Судьба жестока. Исполняет наши потаённые желания именно в тот момент, когда мы о них почти и не помним.

Неужели у матери никакой гордости нет? Гнала бы этого толстосума поганой метлой, чтобы больше не смел появляться на пороге. А она плывёт, про отцовские чувства вещает.

В итоге снова едва не поругались на пустом месте. Сами понимаете, Сотня со своими тараканами и демонами из моей головы вылетел совершенно. Не до этого.

Зато телефон дал о нём знать.

«Уже дома, заучка? Туса ровно в десять. Поменьше одежды».

Дебил!

Отправила в ответ гневный смайлик и вырубила телефон. Ага, вот бегу и падаю. Волосы назад.

Заперлась у себя в комнате, включила музыку и принялась репетировать танцевальные упражнения. Завтра очередной конкурс, последний этим летом. Возможно, нам с девочками удастся получить золотой кубок. В прошлом году Дина сломала ногу. Мы даже выступить не смогли.

Стук в дверь.

–Маш,– мама заглянула в комнату и улыбнулась.– Занимаешься танцами своими? Ну ты оторвись ненадолго. Там Дима Сотников пришёл. Сказал, флэшку у него забыла с методическими материалами.

Вот же жук хитрый!

–С методическими?– уточнила на всякий случай.

–Да,– махнула рукой родительница.– Хоть бы матери сообщила, что всё-таки решила в магистратуру поступать. Я тобой горжусь, солнышко.

Убью гада!

–Спасибо,– процедила сквозь зубы, стараясь сдержать свою злость.– Я на десять минут, заберу флэшку и вернусь.

Козёл!

На лестничную клетку вылетела, как шальная, с грохотом захлопнув за собой дверь.

В первые пару секунд думала, что придётся переться за мажором на верхний этаж, но подлый хищник устроил самую настоящую западню.

Схватил за руку, рванул на себя и нагло шлёпнул прямо по заднице.

–Ты чего творишь, Сотня?– со всей дури стукнула его кулаками по груди.

–Скажи ещё, что против.

–Скажу!

–Не беси меня, заучка.

–Действительно!– всплеснула руками.– Зато ты у нас белый и пушистый, да? Конечно, несравненному Диме Сотникову любая отдаться должна, только пальчиком щёлк!

Даже и пискнуть не успела, как парень прижал меня к стене и накрыл губы своими.

–У меня сегодня день рождения и мой подарок – это ты.

Целовал жадно и страстно, окутывая меня своим жаром, словно смертельным коконом. И почему-то губы сами повторяли его движения, следуя за ним в страшном, стремительном танце под названием «неизвестность».

Ужас накрыл холодной волной, погружая в состояние концентрированной паники. Я не просто позволяю себя целовать ему, а сама отвечаю на ласку. Извиваюсь в его руках и хочу, чтобы мы зашли дальше.

Хочу… очень хочу…

Кажется, словно мир замер, а секунды застыли. Остались лишь мы двое на этой дурацкой лестнице.

Мамочки, ну что же творю? Надо это прекратить!

Первая же моя попытка выбраться из стальных объятий Димы не увенчалась успехом.

Покачал головой, взял за руку и потащил за собой. Наверх.

–Сотня, я не…

Но меня уже втолкнули в квартиру, изнутри которой раздавались звуки ритмичной клубной музыки.

Такое чувство, что моё собственное сердце отбивает более громкую дробь, перекрывая все посторонние шумы. Всё не успокоится, глупое.

–Ты в курсе, что я тебя ненавижу, Сотников?– повернулась к Диме.

–И я тебя не перевариваю.

–Ну и какого тогда?

–Без понятия,– неопределенно пожал плечами.– Но знаю одно – хочу тебя целовать.

–Учатся обычно на помидорах, Сотня. Но никак не на девушках.

–Савельева, ты космос!– рассмеялся и сделал шаг ко мне.

Он всё ближе… но почему-то я не двигаюсь с места, сама позволяя захлопнуть эту клетку.

Щёлк! И пути назад нет.

–А ты не фонтан, целуешься так себе.

–Научишь?– наклонился низко-низко, почти касаясь губами моих губ.– Но только, чур, по-взрослому. Как в фильмах, которые ты смотришь тайком от мамы.

Эй, он там сохранился что ли?

–Дима, нет!