Ангел в моих объятиях - Стефани Слоун Страница 13

За последние двадцать лет светское общество Лалуорта мало изменилось. Эти люди не могли игнорировать его положение и богатство, что делало Маркуса завидным женихом, и все-таки относились к нему с плохо скрытым презрением, не желали принимать в свой круг.

Маркус допускал, что с течением времени он мог бы добиться их расположения. Стоило немного постараться и приспособиться, и дела в замке пошли бы на лад, большинство землевладельцев именно так и поступали. Но его гордость была уязвлена, и лишь в одном Маркус был уверен наверняка — как ни старайся, он будет везде и всегда чужим.

Он уже давно осознал, еще в начале пути с «коринфянами», силу своего обаяния, которое при правильном использовании выручало его почти в любой ситуации. Только на это он и мог рассчитывать, чтобы добиться признания местного света. Но в любом случае потребуется время.

Маркус вытянул ногу и выругался — сильная боль растревожила подживающую рану. Не стоило ему увлекаться танцами с мисс Тисдейл.

— Мисс Тисдейл! — громко сказал он, и легкий ветерок унес ее имя вдаль.

Эта девушка была загадкой, в которой самым непостижимым образом сочетались добро и зло, хорошее и плохое, черное и белое, и ей надо было приложить немало усилий, чтобы весь этот пазл не рассыпался на кусочки. Сара совершенно не походила на знакомых ему женщин. Боже, она была очаровательна именно потому, что изо всех сил старалась не быть очаровательной.

— Тем хуже для меня, уж больно девчонка хороша, — сказал Маркус, обращаясь к небесам, с легкостью переходя на шотландскую картавость.

Он так и не мог до конца понять, почему никто до сих пор не женился на ней, хотя бы ради того, чтобы уложить в постель это удивительное создание.

С другой стороны, он прекрасно понимал, почему ее кандидатуру так рано списали со счетов.

Маркус поднял с земли камень и вертел его в руках; ощущение идеально гладкой поверхности помогало собраться с мыслями. Рядом с ней он совершенно терялся. Его неотразимый шарм, легкость, талант блестящего собеседника меркли в присутствии мисс Тисдейл.

И он не мог объяснить почему. Может быть, из-за шока? Он подбросил камень, поймал другой рукой и вновь начал вертеть его. Любой, кто сталкивался с мисс Тисдейл, чувствовал себя не в своей тарелке. Никто не знал, чего можно от нее ожидать, а это, по опыту Маркуса, было весьма неожиданным качеством у женщин. Замечание Беннингтона о непредсказуемости этой девушки подстегнуло интерес графа. И любой мужчина на его месте, считающий себя джентльменом, не остался бы равнодушным.

Откровенное признание Сары удивило Маркуса. Он был далек от мысли, что любая девушка в графстве с великой радостью примет его ухаживания. Если даже у него и оставались какие-то сомнения на этот счет, сегодня на балу он укрепился в своем мнении.

Но только мисс Тисдейл говорила об этом с неподдельной искренностью. Без тени высокомерия или презрения. Она просто констатировала факт, что его присутствие может разрушить ее жизнь. А ей нравилась эта жизнь, она любила ее всей душой, насколько он мог судить. И Маркус невольно испытывал легкую зависть.

Что же до ее матери, то это была заурядная любопытная сельская кумушка, которая только тем и жила, что совала нос в чужие дела и сплетничала. Под конец приема Беннингтон представил Маркуса чете Тисдейл. Леди Тисдейл была напряжена, держалась подчеркнуто вежливо, но с чувством превосходства, хотя и не могла скрыть, что его высокое положение и титул ей небезразличны. Однако она дала понять, что никогда не одобрит брак между своей дочерью и Блудным Графом. Этой даме он явно не нравился.

В противоположность своей жене сэр Артур был очень приветлив и даже дружески похлопал Маркуса по плечу. Отец мисс Тисдейл взял на себя смелость пригласить Маркуса в их усадьбу и выпить бокал «лучшего в Англии коньяка». Он даже подмигнул ему, что не ускользнуло от внимания присутствующих, которые многозначительно переглянулись и закивали, заинтриговав Маркуса.

Он медленно встал и осторожно потянулся. Ему не хотелось верить, что такой уважаемый человек, как сэр Артур Тисдейл, мог быть замешан в заговоре, целью которого было расширение империи Наполеона.

Маркус так высоко подбросил камень, что тот исчез из виду в черном покрывале ночи.

— Все-таки это семейство Тисдейлов какое-то странное, — пробормотал он и пошел назад в замок.

* * *

Сара уверенно двигалась в полной темноте — даже с завязанными глазами она нашла бы дорогу. Узкая, еле заметная тропинка петляла в лесу прямо за садом их усадьбы.

Лунный свет, пробиваясь сквозь листву, причудливо освещал ее путь. Издалека доносился плеск воды, бьющейся о камни пролива, — единственный звук, нарушавший ночную тишину.

Да еще дыхание Титуса, который неотступно следовал по пятам своей хозяйки и периодически подталкивал ее сзади массивной головой.

Сара наклонилась и ласково потрепала собаку по шелковистой спине, в ответ Титус лизнул ей руку. Он был явно не в восторге, когда она, встав с постели среди ночи, чуть не наступила на него. Но, хорошо зная привычки любимой хозяйки, пес, зевая, поплелся за ней.

Сара начала убегать из усадьбы в возрасте восьми лет. Несмотря на некоторую угловатость, она не могла усидеть на месте, особенно если что-то было у нее на уме.

Сэр Артур часто говаривал, что характер и предпочтения Сары определились, когда дитя еще находилось в утробе. Леди Тисдейл редко удавалось спокойно полежать, ибо ее нерожденная дочь постоянно брыкалась.

Лес закончился, и Сара вышла на открытое место, чувствуя легкий ветерок, который прилетал из-за скал со стороны пролива. Титус пробежал вперед и с громким вздохом разлегся на прохладной земле среди обнажившихся скальных пород.

— Ты пошел со мной по собственному желанию, Титус, так что не вздыхай, — с легким упреком сказала Сара гиганту и направилась к нему.

Усевшись рядом, она скинула шлёпанцы и запустила пятерню в густую, короткую, шелковистую шерсть.

— Хотя я рада твоей компании.

Она приподняла край халата и набрала столько гальки, сколько поместилось. Сара встала и взобралась на большой гладкий валун, с удовольствием ощущая босыми ногами пористую, слегка шероховатую поверхность.

Она аккуратно высыпала гальку на валун, выбрала гладкий овальный камешек и с силой швырнула его вниз со скалы, затем быстро схватила второй камень и отправила туда же.

Она покачнулась и наклонилась вперед, но неровная поверхность камня удержала ее, и девушке удалось сохранить равновесие. Сару совершенно не пугали прогулки по лесу в одиночку. Но страшно было даже подумать о реакции ее матери, узнай она о ночных вылазках дочери и ее в высшей степени недостойном поведении.

Наклонившись, Сара взяла большой грубый камень и зашвырнула в темноту, куда дул усиливающийся морской бриз. Чувство тревоги не проходило, но беспокоило ее не то, что она делает, а почему.