Я выбираю любовь - Кара Уилсон Страница 13

Трясущимися пальцами девушка открыла золотой медальон и протянула ему.

— Это Сай.

Патрик напряженно вглядывался в маленькую фотографию. На ней была Антония с мужчиной в белом костюме. Он был высоким, стройным, с узким лицом, темными глазами и тусклыми волосами.

— Да он вам в отцы годится, — сказал Патрик.

Покраснев, она поспешно ответила:

— Ему только за тридцать!

— Много тогда за тридцать, очень много, — сухо заметил Патрик. — Почему вы выходите за него замуж?

Антония удивленно посмотрела на него.

— П… почему? Ну, явно…

— Ничего явного нет, — холодно прервал он ее. — И не говорите мне, что вы влюблены — я не поверю вам. С одной стороны, он слишком стар для вас, а с другой — я совершенно убежден, что всякий раз вас охватывает паника, когда к вам приближается мужчина.

С яростью в голосе Антония возразила:

— Вы ничего не знаете обо мне! Вы имеете наглость говорить со мной подобным образом! И вы имели нахальство засунуть свою руку мне в платье; если вы когда-либо сделаете это снова, я ударю вас чем-нибудь тяжелым.

Патрик усмехнулся.

— Не пытайтесь перекричать меня, не думайте, что я не понял. Вы не хотите сказать мне правду, но я доберусь до нее в любом случае. Вы не влюблены ни в этого парня, ни в кого-либо еще.

— Конечно, вы меня знаете так хорошо, что можете все сказать с первого взгляда, даже не встретившись с Саем!

Она так страстно защищалась, что Патрик невольно рассмеялся.

— Я могу догадаться, почему вы помолвлены. Я могу читать вас, как книгу. Это ваш спасательный круг, не так ли? Вы не влюблены в него, вы подцепили его потому, что надеетесь, что он позаботится о вас, не предъявляя больших сексуальных требований.

— Заткнитесь!.. — в бешенстве воскликнула она, и ее лицо стало мертвецки бледным.

А Патрик спокойно продолжил:

— Я не думаю, что он пытался когда-либо затащить вас в постель.

Она вскочила и ринулась к дому, но молодой человек поймал ее у фонтана и схватил за руку, прижав спиной к каменной кладке бассейна.

Взволнованные глаза девушки смело встретили его взгляд, но потом она опустила голову.

— Не… — прошептала Антония дрожащим голосом, — пожалуйста, не надо.

Он перестал улыбаться.

— Сколько раз я должен вам говорить? Я не обижу вас.

— Тогда отпустите меня!

— Успокойтесь, неужели вы и в самом деле думаете, что я могу напасть на вас? Разве я похож на насильника?

— Нет, я знаю, но… О, я не знаю, как объяснить… Я… я путаю вас обоих мысленно…

Он замер, глядя на нее.

— Вы все еще путаете меня с этим ублюдком? Спасибо.

— Извините, — сказала она утомленно.

Он продолжал смотреть на нее, его брови сошлись, но вдруг взорвался:

— У вас есть хоть малейшее представление о том, как вы выглядите? Я помню вас в ту ночь на вечеринке… Вы светились, как рождественская елка, сверкали и искрились. Посмотрите на себя сейчас, вы похожи на привидение. Что вы пытаетесь сделать с собой?

Она оперлась на спину, отклоняясь от него как можно дальше. На нее произвели глубокое впечатление его стройное, гибкое тело, загорелое лицо, суровый мужской рот, говоривший с ней с такой колкостью и презрением.

— Я стараюсь снова наладить мою жизнь! — бросила она в ответ, и его голубые глаза вспыхнули.

— Вот почему вы носите это скучное платье, этот бесформенный жакет? Ваше тело под ним похоже на тело мальчика, вы даже не выглядите больше женщиной. Вы отрезали свои прекрасные волосы, не пользуетесь косметикой. Вы выглядите ужасно!

— Оставьте меня одну! — закричала она. — Это моя жизнь, а не ваша. Вы не должны вторгаться в мой мир. Пожалуйста, уходите и не возвращайтесь!

Ее голос прозвучал так пронзительно, что птицы, испугавшись его звука, взметнулись в голубое небо.

В то же мгновение Антония толкнула Патрика, он споткнулся и упал через край в фонтан.

Когда он выбрался из воды, она уже ушла. Он видел, как она бежала между зелеными листьями и белыми розами, затем, добравшись до дома, исчезла в нем, хлопнув дверью.

Патрик отбросил мокрые волосы с лица, вытерся, как мог, влажным носовым платком и минутой позже вышел через калитку в стене сада. Он ушел, но он вернется.

Антония смотрела из окна верхнего этажа дома, как Патрик уходит. Она все еще дрожала, но как только он ушел, сбежала вниз по лестнице, вышла в сад и заперла калитку. Патрик Огилви не войдет через нее снова.

Она вернулась в дом и позвонила в палаццо. Ответила Лусия, горничная миссис Девон.

— Вы опаздываете? Что случилось? Она подумала, что с вами что-то случилось, и очень расстроилась.

— Передайте миссис Девон, что мне очень жаль, но я не смогу сегодня прийти. Я заболела, — хрипло сказала Антония.

Это было почти правдой, она чувствовала, что в любую минуту может упасть в обморок. Ее лихорадило, трясло, холодный пот выступил на лбу.

— Почему вы не позвонили раньше?

Лусия была маленькой темноволосой женщиной лет пятидесяти с проницательными черными глазами, обветренной оливковой кожей, ее черные волосы постепенно седели. Работала она у миссис Девон уже лет двадцать.

— Я вышла из дома, но потом почувствовала себя так плохо, что вынуждена была вернуться, — смущенно проговорила Антония. Ей было трудно лгать. — Скажите миссис Девон, я надеюсь, что завтра мне будет лучше.

Лусия проворчала:

— Угу.

Антония покраснела, зная, что Лусия догадалась о том, что это неправда. Но она не могла отправиться сегодня в палаццо, притворяться, что у нее все нормально, разговаривать с миссис Девон, как будто ничего не случилось. Она знала, что ее внутреннее смятение непременно отразится на лице.

Девушка положила телефонную трубку и прилегла на постель. Она была одна в пустом и молчаливом доме, а за его пределами находились пыльные маленькие скверы, тихие улочки. Ей нужно было побыть одной. Служанка приходила убираться, но сегодня ее не будет.

Дрожа, она свернулась клубочком, ее руки вцепились в колени. Он мог уйти сейчас, но он вернется. Она знала это.

На нее давил кошмар прежних лет, и Антония снова боялась заснуть. Когда Патрик коснулся ее, она почувствовала головокружение. Воспоминание об этом заставило ее сердце биться быстрее. Ее кожа горела, она закрыла глаза. Нет! Она не должна об этом думать, но и не может выбросить это из головы.

Антония закрыла лицо руками, застонав. С той ночи на пляже ее ужасала любая духовная или физическая близость. Она предпочитала держать людей на расстоянии, закрываться и прятаться от них.