Только он - Элизабет Лоуэлл Страница 13

— Мэт? — прошептала она, пытаясь дотянуться рукой до него. — Это ты? Как долго я была одна.

Лицо Калеба стало жестким и суровым, едва он услышал имя любовника Виллоу.

— Вставайте, южная леди, — холодно произнес он. — Я приготовил вам завтрак, но, черт побери, не собираюсь кормить вас с ложечки. — Он нетерпеливо посадил Виллоу и сунул ей в руки флягу с кофе. — Пейте.

Виллоу машинально подчинилась его команде. Кофе был страшно горячим, она, обжигаясь, глотала его, подавляла выступавшие слезы и снова глотала живительную жидкость, которая несла ей благодатное тепло. Она ощущала, как это тепло расходится по телу, доходит до желудка. Она пила, пила, дрожа от удовольствия.

— А теперь поешьте, — сказал Калеб, забирая у нее флягу.

Виллоу взяла протянутые ей мясо и лепешку, но посмотрела на них без всякого интереса. Она настолько устала, что ей было трудно жевать. Вздохнув, она попыталась снова лечь.

— Ну нет, — не позволил Калеб, придавая телу Виллоу вертикальное положение. — Обязательно ешьте, иначе вы ослабеете настолько, что вас придется привязывать к лошади. И я это сделаю, южная леди!

Виллоу достаточно было беглого взгляда, чтобы понять: Калеб не шутит. Она вздохнула и жадно посмотрела на флягу, которую Калеб положил далеко от нее.

— Можно еще кофе? — с надеждой спросила она. Ее голос по-прежнему оставался хриплым.

— После того как поедите.

— Я не голодна.

— Вы почувствуете голод, как только ваш желудок попробует пищу.

Виллоу понимала, что Калеб прав, но от этого пища не становилась более желанной. Первые несколько кусочков она прожевала с трудом. Но мало-помалу стала есть на равных с Калебом, с аппетитом облизывая губы, а тайком — и пальцы. Он слегка улыбнулся и добавил ей мяса и лепешек. Она пробормотала слова благодарности, вгрызаясь в душистое мясо. Снизу лепешки были пропитаны жиром. Виллоу никогда не пробовала ничего более вкусного, и даже морковь, которая спасала от голодной смерти, не шла ни в какое сравнение с тем, что она ела сейчас.

Наконец Виллоу почувствовала, Что насытилась. Предвосхищая просьбу Виллоу, Калеб поднес к ее рту флягу.

— Спасибо, — тихо сказала девушка.

Виллоу закрыла глаза и вдохнула пьянящий аромат кофе из открытой фляги. Она испытала прямо-таки чувственное удовольствие от этого запаха, который сливался с запахом пробуждающейся земли. Виллоу сделала глоток, вздохнула и улыбнулась.

Именно в этот момент Калеб почувствовал прилив острого желания. Соблазн прильнуть к блестящим от жидкости губам Виллоу был настолько велик, что он предпочел отодвинуться от нее.

— Простите, — спохватилась Виллоу и протянула Калебу флягу. — Кажется, я жадничаю.

Калеб взял флягу и заглянул в нее, думая только о девичьих губах, которые мгновение назад касались горлышка. Чертыхнувшись про себя, он завинтил крышку и поднялся.

— Пойду осмотрю окрестности.

Едва ли Виллоу расслышала его слова. Она снова растянулась на траве и мгновенно заснула.

Калеб поднялся на ближайший холм, остановился недалеко от его вершины. Сняв шляпу, он некоторое время вглядывался в даль. Вокруг не было никакого движения, лишь отблески зари блуждали в небе. Калеб бесшумно спустился с холма, нарубил душистых, пружинящих веток и постелил поверх них брезент, которым закрывались продукты.

Виллоу не проснулась, когда Калеб поднял ее и уложил на сооруженную постель. Не проснулась она и тогда, когда он лег рядом с ней и накрыл обоих одеялом и вторым брезентом. Она просто вздохнула и пододвинулась поближе к источнику тепла, которым было его тело.

Калеб с досадой вспомнил, как Виллоу, проснувшись, потянулась к нему и назвала его именем другого мужчины. Но затем он всмотрелся в ее бледное, измученное лицо и вспомнил ее рассказ о войне… Жить на границе между враждующими сторонами, с больной матерью на руках, без мужской помощи… Калеб задумался: имел ли он право обвинять ее за то, что она стала на скользкий путь, пытаясь выжить? Другие женщины на такой путь становятся при куда более благоприятных жизненных обстоятельствах.

А некоторые глупые девчонки, вроде его сестры, отдают и добродетель, и жизнь за красивые сказочки о любви.

— Тебе повезло больше, чем Ребекке, — произнес Калеб, глядя в лицо спящей Виллоу. — Ты выжила, хотя и отдалась соблазнителю моей сестры — считай, мертвецу.

Калеб испытывал удовольствие от сознания того, что Виллоу никогда больше не проснется в постели Мэта и не потянется сладко с его именем на губах.

Калеб проснулся с первым раскатом грома. Облака, похожие на огромные летающие корабли, бороздили небо над ущельем. Свинцовые снизу и белесые сверху, гонимые шквалистым ветром и освещаемые вспышками молний.

— Хорошо, что я не стал сушить ее юбки, — пробормотал, преодолевая зевоту, Калеб. — Ясно как божий день, что мы опять вымокнем до нитки.

Виллоу не проснулась, она только недовольно застонала, когда Калеб встал с постели и холодный ветер забрался под одеяло.

— Вставайте, голубушка, — сказал он, засовывая ноги в холодные задубевшие ботинки. — Эта гроза — благо для нас. Мы можем спокойно ехать несколько часов, да к тому же засветло.

Не собираясь просыпаться, Виллоу натянула одеяло повыше, стараясь сохранить тепло. Одним движением руки Калеб сдернул с нее одеяло и брезент.

— Вставайте, Виллоу.

Он тут же отошел от постели, в которой они только что вместе спали. Он не знал, что сделает с ней, если она, просыпаясь, снова назовет имя его заклятого врага.

«Какое тебе дело до подружки Рено?»

Он не мог ответить на этот вопрос. Было ясно одно, как бы глупо это ни выглядело: ему есть до нее дело. Он хочет обладать Виллоу. Единственное, что удерживало Калеба от этого шага, была мысль: а вдруг она все-таки жена Метью Морана? Пусть и ничтожная, но такая вероятность все же оставалась. Одно дело — побаловаться с чьей-то любовницей, другое — с законной женой. Не имеет значения, насколько желанна она ему и скольких мужчин знала. Нарушение супружеской верности — такой же порок, как и нарушение слова.

Задача заключалась в том, как узнать, замужем ли она. Калеб продолжал размышлять об этом, взбираясь на холм, чтобы снова осмотреть местность.

Поблизости никого не было. В трех милях от их лагеря по тропе вдоль отрога Скалистых гор ехал всадник. В том же направлении двигался запряженный мулами фургон, пытаясь куда-то успеть до грозы. С южной стороны Калеб не заметил никакого движения.

Он наблюдал за окрестностями минут десять. Дороги оставались пустынными. Лишь тени облаков скользили по земле. В чистом голубом просвете между облаками парил ястреб. Золотой луч солнца выглянул из-за тучи и коснулся земли. Он рассек густую дымку тумана, словно могучий меч.