Идеальный поцелуй - Анна Грейси Страница 13

Доминик нежно прижал кожу вокруг занозы, и Грейс вздохнула от боли, пронзившей ее насквозь.

– Не беспокойтесь, я вытащу ее, – сказал он глубоким голосом, который должен был успокоить ее, но вместо этого всколыхнул в ней неведомые до сих пор эмоции.

Было достаточно плохо, когда он дразнил и задирал ее. Теперь же, когда он стал нежным и искренним… Слава Богу, он хоть рубашку надел.

Грейс удалось ничем не выдать своего волнения.

– Ничего, все в порядке. Просто очень неожиданно. – Девушки Мерридью умели переносить боль. И они знали, что самое последнее дело – показаться слабыми и ранимыми перед любым мужчиной. По крайней мере Грейс всегда помнила об этом.

Доминик не сводил с нее глаз. Она чувствовала, как его взгляд прожигает ее. Он был так близко, что Грейс чувствовала его дыхание на своей коже. В какой-то момент ей даже показалось, что он собирается поцеловать ее. Она перевела взгляд на паука, устроившегося на перекладине.

– Посмотрите на всю эту паутину. Вашей невесте, мисс Петтифер, это место совсем не понравится. Она ненавидит пауков. – Это должно ему напомнить о ней.

– Правда? – равнодушно спросил Доминик и вновь занялся занозой. Ее рука дрожала. Она посмотрела на его склоненную голову. У него были плотные черные слегка вьющиеся волосы. Они были чуть длиннее, чем позволяла мода. Один локон упал ему на лоб. Ее рука поднялась, чтобы заправить его ему за ухо, но Грейс успела вовремя ее отдернуть.

Боже милостивый! Она чуть было не провела пальцами по его густым волосам. Интересно, были бы они на ощупь мягкими или упругими? Она вздрогнула. Она не хотела этого знать. Он незнакомец и вдобавок жених ее подруги Мелли. Что с ней творится?

Экзотичный, вот как следует его описать. Экзотичный и немного… притягательный. Какая чепуха, сказала она сама себе. Мужчины не могут быть притягательными.

В углах его глаз собирались легкие морщинки, когда он щурился от яркого солнечного света. Его загорелая кожа была необычно темной. И что за предки одарили его этими странными неотразимыми глазами? Они были… Грейс дернулась, когда темные ресницы взметнулись вверх и Доминик посмотрел на нее. Его глаза, его губы были всего в нескольких сантиметрах от нее. Она стояла, пригвожденная к месту его взглядом, как ей показалось, целую вечность. Грейс сглотнула и облизнула губы.

Его взгляд метнулся к ее губам. Грейс едва дышала.

– Не думаю, что у вас с собой есть щипцы. Она нервно рассмеялась прозаичности его слов:

– Разумеется, нет.

Янтарные глаза потеплели. Он слегка пожал плечами:

– Тогда придется действовать по старинке. – И без предупреждения его рот, такой теплый и жесткий, оказался на ее ладони, на пораненном месте.

От неожиданности Грейс неосознанно попыталась сжать руку в кулак, но получилось так, что она обхватила ладонью его лицо. И прежде чем она успела шевельнуться, он накрыл ее руку своей, чтобы она не могла ее убрать. Их взгляды встретились. Грейс не могла отвести глаза. Она чувствовала себя беспомощной и все глубже и глубже утопала в этой золотой бесконечности.

Боже мой, да ведь он просто вытаскивает занозу! Она закрыла глаза, чтобы отгородиться от него.

Это было ошибкой.

Теперь, когда она не видела перед собой этих хищных глаз, ее остальные чувства обострились. Высвободились? Да они словно с цепи сорвались и носились как бешеные, хотя Грейс не шевелилась. Его небритый подбородок был твердым и щекотал ее мягкую ладонь. Его язык ощупывал ее кожу нежно, почти чувственно. Каждое движение проходило сквозь ее тело и отдавалось в нем странными волнами. Долгая волна прокатилась по позвоночнику Грейс. Она схватила Доминика за плечо, чтобы не упасть.

Боже, как же близко он теперь был! Его большое сильное тело обволакивало ее.

Грейс старалась не замечать этого, просто отстраниться от всего, как она только что поступила с болью – он же просто-напросто вытаскивал занозу, – но его жар проникал в ее тело, и Грейс чувствовала себя беспомощной, взволнованной и возбужденной. Его кожа была прохладной, но она потеплела от прикосновения ее ладони. Ее пальцы непроизвольно погладили твердую линию его подбородка, чтобы еще раз насладиться ее шершавой поверхностью.

Доминик прижимал ее к себе. Он мог почувствовать ее женственный аромат. Его пульс участился, но он подавил свой порыв. Не сейчас. Не теперь, когда она испытывает боль.

Эта очаровательная веснушчатая компаньонка будет его. В этом не может быть никаких сомнений. Он вновь вдохнул ее аромат. Она опьяняла его. Ее маленькая мягкая ладонь нежно, ласково касалась его щеки. Доминик чувствовал, что она колеблется, ощущал, как ее пальцы дрожат под его рукой, и улыбнулся.

У них все будет чудесно. Она была застенчивой, неопытной, но он знал, что в ней начинает просыпаться любопытство. Он это чувствовал.

Доминик на мгновение прикрыл глаза, губами и языком пытаясь исследовать ее ладонь и найти то самое место, где вошла заноза. Вкус ее кожи, ее крови разбудил в нем что-то глубоко спрятанное, какие-то первобытные инстинкты, но он тут же вновь обрел контроль над собой.

Доминик нежно прижал зубами ее кожу у большого пальца, в том самом месте, где была заноза. Он знал, что ей должно быть больно, но она не издала ни звука. Он ласкал языком это место, успокаивая, дразня и доставляя ей удовольствие. Ее тело обмякло и привалилось к нему, и он почувствовал слабое, еле ощутимое дрожание, которое она изо всех сил пыталась от него скрыть. Он прижал ее к себе и почувствовал, как она напрягается, а затем опять расслабляется. О да, она очень скоро будет его!

Он крепко сжал ее руку, продлил удовольствие еще на несколько мгновений, а затем без предупреждения всосал в себя кожу. Грейс ахнула от боли и неожиданного удовольствия, и уже в следующий момент Доминик сжал конец занозы зубами и осторожно и аккуратно вытащил ее наружу.

Доминик выплюнул ее на ладонь.

– Большая. Давайте посмотрим, не осталось ли там чего-нибудь. – Он вновь поднял ее ладонь к свету. – Нельзя оставлять даже мельчайший кусочек дерева. Я знал человека, который умер от занозы. Произошло заражение крови, и через несколько дней его не стало.

– Вы меня очень успокоили, – съязвила Грейс.

Ему нравилась эта ее язвительная строгость. Она разволновалась и покраснела, но все же была полна решимости не показывать ему этого. Она ему так легко не дастся. Хищник, сидящий внутри его, улыбнулся. Он не любил легкие победы.

Доминик бесстрастно осмотрел ее ладонь.

– Я ничего не вижу, – сообщил он ей наконец. – Но лучше всего подержать ее минут десять в горячей воде, такой горячей, какую вы только сможете выдержать. И приглядывайте за ней. Если она вдруг покраснеет и опухнет, значит, там инфекция, и нам придется приложить припарки.

Грейс поблагодарила его и пошатываясь пошла к двери. Ноги вдруг перестали ее слушаться. Что только что произошло?