Бабочка с золотыми крыльями - Ольга Волошина Страница 13

Так что Асе, когда она подружилась с Сашей, и в голову прийти не могло, что можно пригласить его к себе домой и познакомить с родственниками. Как можно привести сюда своего друга, если тут же появится Клара и, нацепив на лицо медовую улыбочку, скажет, что через десять минут приедут сотрудники СЭС и начнут травить клопов в Асиной комнате? О, это было бы ужасно!

О том, что у Аси день рождения, Саша так не узнал, сей факт пришлось от него утаить, иначе как бы она объяснила, что никого из своих друзей домой не приглашает? Зато Международный женский день они отмечали в кафе вдвоем, и Саша подарил Асе чудесную шкатулку с изображением средневекового замка Троя. Сашин папа привез эту шкатулку из Чехословакии, где был в командировке. Именно тогда Ася и узнала, что отец ее друга работает в Торгпредстве.

В шкатулке лежали роскошные шоколадные конфеты в золотистых обертках. А еще там была чудесная бабочка с тоненькими пружинистыми усиками и легкими, почти воздушными золотистыми крылышками, светлыми в центре и темными по краям, которые, словно живые, трепетали при малейшем движении воздуха. Бабочка была почти такая же, как та, что сидела на дверце холодильника в Сашиной квартире, только чуть поменьше. Ася посадила ее на руку, и бабочка расправила золотые крылышки, пощекотала тоненькими пружинистыми усиками ладошку.

Потом наступило лето, сухое и жаркое. Клара жаловалась на постоянные мигрени и учащавшееся сердцебиение, и отец отправил ее вместе с Асей на природу, в деревню Синие Пруды, к какой-то дальней родственнице, то ли троюродной сестре, то ли двоюродной тетке. Ася так и не поняла, кем же она им на самом деле приходится. Уезжать из Москвы ей страшно не хотелось, но Клара заявила, что без Аси она никуда не поедет. Пришлось согласиться, тем более что с Сашей они виделись теперь редко: у него были сначала выпускные, затем вступительные экзамены. Он поступал в университет и с утра до ночи просиживал над книгами.

Синие Пруды находились примерно в двухстах километрах от Москвы. Ася отчаянно скучала, и единственным ее развлечением были письма, которые она писала Саше почти каждый день. Впрочем, иногда случались и другие события. Так, со Светланой Ивановной, той самой двоюродной теткой (или сестрой), разбитной немолодой вдовой, матерью трех сыновей, которые давно выросли и разлетелись по разным уголкам Союза, и столь же разбитными теткиными подружками Ася несколько раз ходила по грибы. Ей нравилось бродить по прохладному лесу, вдыхая влажный хвойный аромат, шевелить палкой валежник, сухую опавшую хвою и прелую листву и находить какой-нибудь гриб: прохладный мокрый масленок, горделивый подберезовик, рыжую лисичку или хотя бы простолюдинку сыроежку. Иногда, правда весьма редко, Асе попадался белый, и тогда она оглашала лес радостным криком. Сбегались тетки и принимались обшаривать окрестности в надежде отыскать «родственников» Асиного боровика.

А еще вместе с соседской девочкой, тринадцатилетней Мариной, приехавшей из Волгограда, Ася ходила загорать на пруды, на поверку оказавшиеся почему-то не синими, а серовато-зелеными. Прудов было три – протянувшиеся цепочкой вдоль хвойного леса, издалека они красиво сверкали в лучах солнца, но купаться в них было нельзя: маленькие, покрытые ряской водоемы облюбовала для своих забав домашняя птица, а также коровы, забредавшие в воду, чтобы избавиться от назойливых оводов и утолить жажду. Встречались смельчаки, рисковавшие окунаться в теплую антисанитарную водичку, но люди эти в большинстве своем были абсолютно нетрезвы, и потому перспектива подцепить какую-нибудь вредоносную бациллу их нисколько не смущала.

Кларе в Синих Прудах нравилось, хотя она не ходила за грибами, да и вообще не покидала пределов деревни. Утром она привычно наводила красоту перед зеркалом, пила чай с прошлогодним малиновым вареньем, затем брала книгу и отправлялась в сад. Она могла часами пролеживать бока в гамаке или на старой, покрытой стеганым одеялом раскладушке, стоявшей под грушей, читая или подремывая под шорох листьев и сладкоголосое птичье пение. Вечерами столичная гостья сидела на скамейке перед домом в компании Светланы Ивановны и кого-нибудь еще из соседок, лузгала вместе с ними семечки и с удовольствием выслушивала деревенские сплетни. Когда становилось совсем темно и прохладно, вместе с хозяйкой она отправлялась смотреть телевизор. Готовить все ленились, поэтому питались просто: консервами, привезенными из Москвы, Светланиными соленьями, вареной картошкой, яйцами да молоком, которое покупали у соседки. Жизнь текла размеренно и скучно, за исключением тех дней, когда Клара была не в духе и с самого утра цеплялась к Асе по пустякам. Девочка понимала, что бабушке просто не хватает семейных ссор, которыми привычно подпитывалась ее энергетика. В такие дни Ася старалась заранее куда-нибудь спрятаться, например, уйти к Маринке или просто сбежать в лес и бродить там в одиночестве.

Домой они вернулись в середине августа. Саши не было, вместе с другими студентами-первокурсниками он уехал в колхоз. Встретились они только в середине сентября и почти три часа говорили без умолку, то и дело перебивая друг друга вопросами. Они так долго не виделись, и им так много нужно было друг другу рассказать!

А зимой Ася узнала, что им придется расстаться. Осенью Сашиного отца отправили работать в Прагу на несколько лет, и он вызвал туда жену. Елизавете Борисовне не хотелось оставлять сына одного, она не мыслила своей жизни без забот о нем, и отец через министерство договорился о переводе сына в Пражский университет.

Ася и Саша гуляли по заснеженному скверу, взявшись за руки, когда он впервые заговорил о том, что ему предстоит ехать в Чехословакию.

– Представляешь, Ась, буду учиться в Карловом университете. Его в четырнадцатом веке построили, сам Карл IV, император Священной Римской империи! – с восторгом говорил Саша. Потом, взглянув на поникшую Асю, он оборвал себя и нерешительно произнес: – А может, черт с ним, с Пражским университетом? Мне и тут неплохо. Чем МГУ хуже? Не поеду никуда, и точка! Откажусь от этого перевода. Мать, конечно, будет страшно ругаться…

– Я бы на ее месте тоже стала страшно ругаться. Нет, Саш, ты обязательно езжай, раз тебе предлагают учиться в таком университете, – возражала Ася нарочито бодрым голосом. – Тебе сказочно повезло. И вообще как можно отказаться от Праги! Вот я бы ни за что не отказалась. Наверное, там здорово. Я бы обязательно поехала, если бы мне кто предложил. Мне бы очень хотелось где-нибудь побывать, пусть не за границей, но хоть где-нибудь. А то ведь дальше дурацких Синих Прудов нигде и не была. Ну еще в Томск ездила, да в Крым, но это когда было… А когда тебе нужно уезжать?

– Думаю, еще не скоро. Наверное, в марте. Документы нужно еще какие-то оформить.

До марта же было рукой подать, но Ася понимающе кивала и улыбалась, хотя на душе у нее было так мрачно, словно она только что вернулась с похорон.

– Там какой-то подготовительный курс, изучение языка… Но летом я обязательно приеду на каникулы, – продолжал Саша. – Не думаю, что они там учатся все лето. Хотя бы на месяц да отпустят. А может, и на два. И я тебе сразу напишу, как только приеду в Прагу. Не знаю пока, самолетом полетим или поездом двинемся… Мать не любит самолетов. Какие-то там сложности с документами, у нас же кругом бюрократия…