Маленький секрет - Сара Харрис Страница 13

— Том, помнишь, я рассказывала тебе про Анну? — начала было Ру, но остановилась на полуслове, как будто внезапно потеряла всякий интерес к подруге. — Ой, там моя кузина, — сказала она и ушла, оставив смущенную Анну одну. Анна принялась рассматривать стыки обоев на стене, жалея о том, что приехала сюда. Лучше бы она осталась дома с Мирной! Скуластый незнакомец тоже куда-то исчез.

— Черт! Извини, — произнес Том. Его кто-то толкнул, проходя мимо, и вино из его бокала выплеснулось Анне на рукав.

— Ничего, я сама виновата, — она промокнула пятно на рукаве салфеткой и подумала: ну почему она все время чувствует себя виноватой? Даже если бы перед ней стоял Сталин, умоляя ее простить его за все преступления против человечества, Анна перебила бы его и сказала: «Нет-нет. Я уверена, это моя вина».

— Значит, ты и есть подруга Ру?

— Да, по Политеху.

Стоит ли объяснять ему, почему она не пошла учиться в университет? Как правило, стоило ей упомянуть слово «политехнический», и она пускалась в пространные объяснения: какое плохонькое образование дала ей средняя государственная викторианская школа, а комиссия на экзаменах слишком строго судила, а директор был пьяницей. Но сегодня она даже не заикнулась о том, что с тех пор, как она закончила политехнический институт в Арндейле, он получил университетский статус.

Казалось, ему все это не очень интересно. Анна размышляла: а не уйти ли ей отсюда под каким-нибудь предлогом, например, пробормотав, что ей нужно в уборную, но тут к ним подошел незнакомец с сигаретой в руке и прервал ход ее мыслей.

— Подпалите? — спросил он с немецким акцентом.

— Нет, не курю. Бросил с сегодняшнего дня, — ответил Том.

Такое совпадение убедило Анну остаться.

— Я тоже сегодня бросила курить, — сказала она.

— Подпалите? — передразнил Том, глядя вслед удаляющемуся немцу. — Должно быть, это новомодное молодежное словечко.

— Похоже на то, — откликнулась Анна.

— Да, на вечеринку надо приходить со словарем молодежного сленга.

— Точно. — Ей однозначно нравилась его улыбка.

— Не переживай, я буду твоим переводчиком.

— Спасибо. — Впрочем, любая улыбка, наверное, вызывает симпатию, подумала Анна.

— Предлагаю тест, — сказал Том. — Если на вечеринке к вам подходит молодой человек и спрашивает «Подпалите?», то вы: а) даете ему прикурить; б) поджигаете его; в) вызываете полицию.

Теперь и Анна заулыбалась.

Из-за громкой музыки они практически не слышали друг друга. Анна размышляла: а не оставить ли ей Тома и пойти поискать Ру? Но туг Том спросил, не хочет ли она подышать свежим воздухом. Она согласилась, и теперь Том повел ее за руку к выходу. Они прошли через кухню, где Анна увидела Ру и Уоррена, которые все еще спорили о том, кто виноват в том, что Ру беременна.

— Конечно, это я виноват. Должно быть, я очень плодовит.

— Ну что ты. Я уверена, что это всецело моя вина. В моем роду все многодетные.

Том вытащил из упаковки две банки пива и на ходу стал открывать их. Дверь, ведущая из кухни на задний дворик, с трудом поддалась, и они вышли наружу. Им в нос ударил запах осенней травы, который напомнил Анне о дне рождения Рассела Кокера, когда ему исполнилось тринадцать в далеком 1980 году. Запах сырой, все еще зеленой травы. Чарли тогда втолкнул Анне в рот свой мокрый язык. У нее были надеты металлические пластинки для исправления прикуса, и все звали ее «железные зубы». Теперь ей даже показалось, что она вот-вот увидит мальчишек, орошающих мочой кусты роз в саду, и Пола Моубри, блюющего на рододендроны. Она почти что чувствовала знакомый, приятный запах маминого дезодоранта. Но рядом был только Том.

— Как ты? — спросил он. — Лично я просто помираю — так хочется закурить.

— Мне тоже. Кстати говоря, мне еще несколько лет можно наслаждаться сигаретами. Если ты бросаешь курить в тридцать пять, то к сорока твой организм успевает полностью очиститься, как если бы ты никогда и не курил. В сорок твои легкие абсолютно чистые.

— Где ты это вычитала?

— В журнале «Ланцет».

Мирна выписывала медицинские журналы, чтобы всегда быть в курсе относительно новейших болезней.

— То есть мне можно пока курить вволю, ведь мне сейчас тридцать один.

— А мне тогда осталось всего два года — мне тридцать три.

— Но у нас же с тобой нет…

— Точно, то есть мы можем только рассуждать.

Но Том не собирался так легко сдаваться, он знал, что хозяин вечеринки курит и отправился на поиски кузины Ру. На этом совместное времяпровождение Анны и Тома могло бы и закончиться, так как его отлучка предоставляла Анне прекрасную возможность улизнуть. Ей и в самом деле пришла в голову мысль убежать и спрятаться в туалете, как когда-то, в тринадцать лет. Но в тридцать один у нее уже не было той энергии. В тринадцать она убежала от Чарли, чья дрожащая рука блуждала под складками ее короткой юбки. «Нет, не надо», — умоляла его Анна, памятуя о советах Кэти и Клэр, отвечающих на письма читателей в газетной рубрике «Личное»: «Не позволяй парням заходить слишком далеко. Никогда не доходи до конца. Помни, главное в человеке — не внешность, а личность, что бы там парни тебе ни говорили…» Анна тогда убежала и закрылась в туалете на втором этаже. Сидела там и придумывала план побега: как она разобьет стекло, протиснется сквозь узкое окошко и сбежит через внутренний дворик с розовыми кустами. Отхлебнув глоток сидра, она услышала под окнами голоса, дружно скандировавшие: «Анна Поттер — девственница! Железные зубы — девственница!»

Том вернулся с распечатанной наполовину пустой пачкой сигарет «Силк Кат». Он протянул их Анне и победоносно произнес:

— Целых полпачки!

Она затянулась, и легкие у нее расширились.

— Я только одну, — произнесла Анна, разглядывая сохнущее на веревке белоснежное нижнее белье, раскачивающееся по другую сторону забора. — Я действительно завтра брошу.

— Хорошо. Тогда я оставлю их себе. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы раздобыть их. Понятно, они вредят моему здоровью. Ну, и здоровью окружающих тоже, если верить всем этим умникам, нюхающим кокаин в доме.

— В наши дни курить — это все равно, что раньше было нюхать табак, — сказала Анна.

— И не говори. Привычка наших предков… Господи, я даже и не знаю, зачем я здесь, — вздохнул Том.

— Ну, так и почему же ты здесь?

— Почему я здесь? Ну, эту вечеринку устроила моя лаборантка, и мне хотелось вновь почувствовать себя молодым. Меня так долго приглашали исключительно на званые ужины, и… Я почувствовал себя глубоким стариком.

Наступила очередь Анны что-нибудь сказать. Прошло каких-то восемнадцать лет с той самой вечеринки у Рассела Кокера, и наконец-то личность возобладала над внешностью.