Когда сбываются мечты - Альенде Эстель Страница 13

Эти мысли пронеслись в его голове на стремительной колеснице. Взглянув на сидящую напротив него Пепету, Гауди смутился.

– Почему Вы не хотите выслушать меня? Я смотрю сейчас в Ваши глаза, которые прекраснее всех глаз на свете, я слушаю Ваш голос, который пленительнее, чем любая музыка, я касаюсь Вашей руки, и это самое высшее удовольствие из тех, которые мне сейчас дарованы Богом.

– Антонио, прекратите, прошу Вас, – запротестовала рыжеволосая красавица. – Перестаньте, на нас все смотрят.

Он огляделся по сторонам и заметил несколько обращенных к ним заинтересованных взглядов. И он, и его спутница были людьми известными в городе, поэтому посетители ресторана украдкой продолжали следить за их беседой.

– Вы нужны мне, как воздух и солнце, – игнорируя ее запрет, продолжал мужчина. – Я не могу с Вами разлучаться. Я хочу…

– Антонио, наверное, Вы выпили лишнего, – Пепета оглянулась и махнула рукой, подзывая официанта. – Когда я приглашала Вас, я и не думала, что все так выйдет, Вы всегда такой милый, но не сегодня.

– Пепета, выслушайте меня! – воскликнул Гауди, но ее властный взгляд требовал немедленного повиновения, и влюбленный архитектор сдался. – Извините, я, очевидно, действительно выпил лишнего.

Гауди сидел, опустив голову, как пристыженный школьник. Он чувствовал, что вино на самом деле ударило ему в голову, но не окончательно лишило рассудка. Немного захмелев, он отважился выплеснуть все, что тяготило его уже многие дни. Но он ни минуты не кривил душой, пытаясь объясниться в любви той, к которой он испытывал глубокие и искренние чувства.

Сейчас, в полном одиночестве стоя по колено в воде вдалеке от города, он снова думал о своей возлюбленной. Он пытался выкинуть ее из головы и думать только о конструкции нового здания, о договоренностях по поставке мрамора для отделки фасада, о стеклодувах, задерживающих выполнение его заказа. Все эти мысли роились в его голове, но сейчас архитектура не могла затушить не на шутку разыгравшийся пожар чувств. Он всякую минуту ощущал ее присутствие, ему хотелось смотреть в ее глаза. Антонио с нетерпением ждал новой встречи с Пепетой и всеми силами души приближал это мгновение. Он звал ее сквозь время и расстояние, он хотел снова оказаться с ним один на один, чтобы никто не мог помешать их разговору. Он раздумывал, что скажет ей? Неудачная попытка признаться сильно пошатнула его уверенность в собственном красноречии. А, может быть, не надо ничего говорить? Кто сказал, что влюбленным всегда нужны слова? Теперь, когда она догадывается о его чувствах, должен ли он облекать свои желания в слова? Он так хотел пригласить ее в свой мир, в свои фантазии, посвятить в свои планы. Но сомнения, поселившиеся в нем в тот вечер, охлаждали пыл его сердца. Он видел тысячу вариантов развития их отношений, но ни один из них не выглядел хотя бы приближенным к реальности. Антонио осознавал, что это всего-навсего несбыточные мечты. Но он не мог отступить, не мог отказаться от своей любви. Определенно, он должен ей все сказать! Будет ли Пепета его слушать или опять убежит – это ее выбор, но он непременно должен с ней объясниться.

Щедрость. Великодушие того, кто имеет много и позволяет тому, кто не имеет ничего, получить все, что тот может.

– Часто ли вам удается сделать то, о чем вы долго мечтали? Что или кто помогает вам достичь цели, желаемого результата? Сегодня, уважаемые телезрители, мы начинаем новый цикл передач «В погоне за мечтой». О чем эти программы? Конечно, о мечте, но, главное, о том, как сделать так, чтобы ваша фантазия, пусть даже всем окружающим она кажется безумной, превратилась в реальность. Познакомившись с героями нашего шоу, даже если по натуре вы скептик, вы найдете ответ на этот вопрос, – Габриэль Крамер стоял в свете софитов, загадочно улыбался и говорил, глядя, прищурившись, в объектив телекамеры, словно разглядывая кого-то в глазок входной двери.

– Все, стоп! – внезапно он заслонился рукой от света и перестал говорить таинственным голосом. – Я выгляжу полным идиотом, несу совершенно околесицу, и почему-то мне никто об этом не говорит! Я – ученый с мировой известностью, популярный телеведущий, а выгляжу, как последний гламурный трепач. Кто написал этот текст? Где редактор?

Он быстро покинул съемочную площадку, и огромными шагами отправился на поиски козла отпущения, которого, вероятно, задумал порвать в клочья, как только что поступил с заготовленным текстом пилотной программы.

Когда Крамер был не в духе, вся съемочная группа теряла способность быть деятельной творческой командой. Группа единомышленников, снявшая под его руководством не один десяток программ, в которых Габриэль рассказывал о тайнах создания шедевров живописи и архитектуры, превращалась в нечто желеобразное, сходное с медузой, которую несет по воле волн. Да, надо отдать ему должное, такое случалось крайне редко. Габриэль Крамер, рассказывая о загадочных страницах в истории искусства, всегда был полностью сосредоточен на фактах, и не позволял себе или кому-то еще никаких негативных эмоций. Он почти никогда не впадал в истерику на рабочем месте, но, если все же это случалось, он был абсолютно непредсказуем. Никто не знал, что ему взбредет в голову. Иногда он приказывал полностью переснять материал, над которым работали несколько дней только потому, что ему не понравилась его собственная интонация или то, как на него был направлен свет. Как-то раз он распорядился уволить оператора, а когда тот покинул площадку, бросился за ним и попросил прощения. Никто не знал, чем закончится буря, поэтому, когда что-то выводило босса из себя, все предпочитали замереть и ждать благополучного разрешения ситуации.

Предлагать какие-либо идеи было абсолютно лишним. Все были в курсе, в такие моменты, единственное, что приносило Габриэлю облегчение, – противоречить всему, что он видит и слышит. Когда он говорил, что свет выставлен так, что зрители видят вместо его лица с тонкими чертами круглый промасленный блин, было бесполезно работать с освещением, ведь после перестановки ламп его осеняло, что дело вовсе не в этом. Вот теперь ему стало очевидно, что проблема в гриме. Тогда гример многослойно покрывала его лицо тональным кремом, и он был этим доволен, он не благодарил эту спокойную и умелую девушку, а бросался с нападками на декорацию в студии.

Однако никто и не думал жаловаться на Крамера или покидать его команду. Рейтинг всех его передач был стабильно высоким, как и гонорары, получаемые за них. Все предпочитали мириться со вспыльчивостью Габриэля, потому что уважали этого успешного, популярного на всю страну человека. Вряд ли в Америке можно было найти дом, где бы по вечерам не путешествовали по миру в компании обаятельного кареглазого телеведущего. Его манере поправлять очки, придающие ему солидности в его сорок два года, подражал едва не каждый второй молодой человек, мечтающий о славе. Всем казалось, что этот простой, но эффектный жест, сможет перевернуть их жизнь, заставит обратить на вас внимание, поможет стать знаменитым, как Габриэль Крамер.

И вот он, признанный мэтр телеэфира, запускает новый цикл передач. Многие из съемочной группы откровенно сомневались в ее успехе. Они спорили с Габриэлем, пытаясь доказать, что такой эксперимент может подорвать доверие ко всем его программам. Люди привыкли не сомневаться в истинности фактов, излагаемых телеведущим по той простой причине, что он их ни раз не обманул, а в его экспертном знании вопросов искусствоведения никто не сомневался. Коллеги пытались спорить, что сделать хорошее шоу, основное не на фактическом материале, а на догадках и мистике, будет весьма непросто, принимая во внимание имидж Крамера. Но он, как всегда, был очень убедителен и заразил всех своей идеей сделать программу на грани реальности и контакта с потусторонними сущностями. Он задумал невероятное шоу, которое будет основано на расследовании с участием экстрасенса. Маг, по замыслу Габриэля, будет общаться с духом человека, жившего около века назад в прямом эфире, и тот будет участвовать в жизни людей в наше время.