Пленница дождя - Алина Знаменская Страница 13

— Что, девчонки, кататься любим?

Это был судья, с которым они расстались только что. И голос у него на этот раз звучал совершенно холодно. Насте даже показалось — зловеще. Ведь он мог проследить за ними! Они ведь плели ему про больную бабушку, и он поверил как школьник! Некоторые такое не прощают… В его голосе пряталась угроза. Девчонки молча отпрыгнули на тротуар, схватились за руки и сиганули, не разбирая дороги, в какой-то темный переулок, в кусты, заборы, грязные дворы… Они неслись, подгоняемые фантазией собственного страха, подпрыгивая на кочках, налетая на мусорные баки, вспугивая мирно дремлющих котов. В глухом квадратном дворе с разбега налетели на развешанное белье, запутались в нем и, отчаянно отбиваясь, заметались в поисках выхода. Вылетели на тихую улицу без машин. Несколько минут тяжело дышали, вытаращив друг на друга очумелые глаза. Вдруг Сашино тело стало содрогаться в конвульсиях. Настя испуганно наблюдала за подругой, которая согнулась пополам и присела на корточки, продолжая сотрясаться. Настя потеряла дар речи.

— У тебя.., ты… — блестя слезами и задыхаясь, выдавливала Саша и наконец бессильно трясла рукой. — Че.., че.., че…

Только теперь Настя догадалась посмотреть на себя. Зацепившись за пуговицу курточки, на ней болтался огромный сатиновый бюстгальтер. Размер пятый, не меньше.

— Че-че-чепчик, — давилась Саша, не в силах даже засмеяться как следует. Настя отодрала от себя чей-то предмет туалета и нахлобучила подруге на голову.

Саша, лохматая, потная, красная, в сатиновом чепце выглядела просто супер! Настя разразилась хохотом. Теперь Настины колени подкосились. И они, тыча друг в друга пальцами, зашлись безудержным смехом. Они тряслись от смеха, как в лихорадке Настя упала на коленки, порвав при этом колготки. Руками она упиралась в асфальт, трясла головой и старалась не смотреть на Сашу. Это мало помогало. Та же, утирая слезы видавшим виды бюстгальтером, громко икала сквозь приступы «хохотунчика». Через полчаса, вконец обессилев, они выползли из злополучного двора и плюхнулись на скамейку. Не было сил ни говорить, ни идти.

— У тебя есть расческа?

— Кажется, потерялась…

— Где это мы?

— Какой-то сквер…

Немного придя в себя, девочки огляделись. Одинокий светофор, табачный киоск, будка с троллейбусными билетами, тусклый желтый фонарь… И когда из темноты вдруг возникла машина, впиваясь в девчонок фарами, как клешнями, у Саши мурашки пробежали по спине. А Настя уже сделала привычный жест рукой. И машина покатила прямо на них и тихо остановилась у самых коленок.

Плавно опустилось стекло ближайшей дверцы. Показалась физиономия. Это был молодой парень, на вид не старше двадцати. Он молча уставился на девочек.

Пока Саша пыталась разглядеть хоть что-то за тонированными стеклами задней дверцы, Настя с интересом разглядывала парня. Все трое молчали. Наконец Саша ущипнула подругу за локоть — остановили машину и молчат как истуканы.

— Молодой человек, — вдруг изумительно мягким и мелодичным голосом пропела Настя. — Нам с подругой ужасно необходимо срочно попасть.., на Хлебную улицу!

Парень молча открыл дверцу. Саша схватила Настю за руку, но та выдернула ладонь и шмыгнула на переднее сиденье. Саша, возмущенная, уселась сзади. Ну, Анастасия! Не совладать с ней! Какая еще Хлебная улица? Домой бы добраться!

Но Настя, похоже, вошла в раж, и азарт приключения снова заговорил в ней, как охотничий инстинкт — в собаке.

— Только сразу признаюсь, что у нас совсем нет денег, — немного виновато оговорилась Настя.

Парень довольно хмуро смотрел перед собой. На Настино последнее замечание он не отреагировал. Поначалу Настю не слишком смутило его поведение. Она привычно щебетала свою сказку о журфаке, о знакомых тележурналистах и секретах телевидения. Потом ее пыл понемногу стал угасать. Каково рассыпаться бисером, если твоя речь натыкается на стену молчания? Немного погодя Насте пришла в голову робкая мысль, что водитель — глухонемой. Действительно, за всю дорогу он не издал ни звука. Неожиданно он остановил машину у одинокого киоска. Ни слова не говоря, закурил. Из-за киоска вынырнула грузная мужская фигура. В темноте эта фигура выглядела весьма внушительно. Саша, сидящая сзади, похолодела, когда «шкафчик» приблизился к машине и дернул дверцу. Ни слова не говоря, в салон протиснулся неслабого вида парень и уселся рядом с Сашей.

— Привет, — пискнула Настя.

— Здравствуйте, — ответили ей сзади.

Саша уже успела заметить такую черту в характере своей подружки: когда той становится страшно, она ни за что этого не показывает, она делает все наоборот. Так и на этот раз — подруга отчаянно пыталась разбить это неестественное, странное, тягостное молчание, развеять стягивающиеся отовсюду страхи. Она тараторила без умолку, то и дело вертя головой. К водителю, к «шкафчику», к Саше.

— Ты в курсе, где находится Хлебная улица? — вдруг произнес водитель, обращаясь к «шкафчику».

— Хлебная? Улица? Площадь знаю, а улица…

Настя даже смолкла на какое-то время — так неожиданно прозвучал голос молчавшего всю дорогу водителя. Значит, не немой!

— Ребята, а как вас зовут? — отчаянно кокетничала Настя, стараясь не застучать зубами от страха. — Меня — Настя, а мою подругу — Саша…

— Вадим, — буркнул водитель, напряженно вглядываясь в зеркальце заднего вида.

— Миша, — представился тот, кто сзади.

— А чем вы занимаетесь? — осторожно закинула удочку Настя и наткнулась на молчание.

— Охрана города, — ответил ей через некоторое время водитель.

Настя попыталась пошутить по этому поводу, развить тему, но ничего не получалось. Водитель только угрюмо курил, то и дело посматривая в зеркальце заднего вида.

Такое с девчонками случилось впервые. Обычно водители охотно болтали, верили в небылицы или делали вид, что верили, охотно плели что-то в ответ, а тут…

Между тем водитель притормозил у милицейской будки и о чем-то поболтал с милиционером. По тому, как милиционер пожимал плечами и разводил руками, было яснее ясного — об улице Хлебной он и слыхом не слыхивал.

Стали курсировать от улицы к улице. Выходя, смотрели таблички на домах, садились в машину, ехали дальше. Ни водитель, ни его внушительного вида спутник ничем не выказывали своего раздражения по поводу пресловутой Хлебной улицы. Словно им все равно было куда ехать, сколько времени и бензина на это потратить.

На Настины разговорные провокации эта парочка не поддавалась.

В эту ночь девчонки накатались досыта. Первой не выдержала Саша — подала голос с заднего сиденья:

— Может, домой, а, Насть?

Настя, взмокшая от своих журналистских усилий, с радостью согласилась. Угрюмая парочка подвезла их прямо к подъезду общежития, молча кивнула на прощальные приветствия и уехала. Девчонки в гробовом молчании поднялись к себе на этаж. Молча разделись. Рухнули на постели и.., уснуть не смогли. Промаявшись полчаса без сна, принялись терзать друг друга вопросами.