Опасное провидение. Вместе навсегда - Т. К. Грэй Страница 13

– Лоренцо, подари мне эту ночь… – прошептала Эвелин. И Лоренцо почувствовал, как его кожа покрывается мурашками.

– Помоги мне, дорогая.

Одной рукой Лоренцо крепко прижимал Эвелин к себе, другой стянул с себя брюки. Эвелин судорожно помогала ему освободиться от рубашки и теперь они оба стояли друг перед другом нагие.

Их глаза горели от желания…

В сплетении рук и ног они упали на свежие прохладные простыни. Их языки сплелись, как языки пламени в разгорающемся костре.

Рука Лоренцо скользила по груди Эвелин. Сначала одна, потом другая. Лоренцо чувствовал ее твердые, набухшие соски. Рука опускалась все ниже и вот уже под ней затрепетал треугольничек ее волос.

Ниже… еще ниже… Эвелин слегка постанывала. Лоренцо искусно ласкал поверхность ее еще полуприкрытых нижних губ.

– Тебе хорошо, дорогая?

– Да, мне очень хорошо, мне кажется я сейчас умру…

Конечно, Лоренцо, как и любому мужчине, было приятно это слышать.

– Не спеши, Эвелин, нам будет еще лучше. Подожди, подожди немножко, все самое лучшее еще впереди.

Эвелин еще не знала какое блаженство он уготовил ей и полностью отдалась во власть его движений.

Лоренцо повел ее не спеша, шаг за шагом, к воротам рая под названием оргазм. Его горячий язык ласкал каждую клеточку ее тела. Слегка поигрывая ее маленькой сережкой в пупке, Лоренцо не спешил. Он точно знал, что волшебная точка, которая находится прямо под треугольничком ее волос, никогда не подводит, всегда с готовностью откликается на нежные прикосновения.

Еще мгновение и его мягкий, расслабленный, влажный язык ласкал ее клитор.

Эвелин застонала, тело ее напряглось.

– Лоренцо!

Удивление, смешанное с удовольствием, прозвучало в ее стоне.

Лоренцо старался, чтобы поначалу прикосновения языка были легкими и едва ощутимыми. Постепенно он увеличивал темп, не давая Эвелин увернуться от сводящих с ума ласк.

– Не могу, не могу…

Эвелин больше не могла сдерживать стоны. Ее глаза наполнились слезами и она утонула в волне новых ощущений.

Почувствовав, что Эвелин находится на последней грани, выдержав самую мучительную для них обоих паузу, Лоренцо вошел в нее.

Не в силах произнести ни слова, Эвелин сжала руками простыни и инстинктивно приподняла бедра, чтобы лучше чувствовать его.

Движения Лоренцо ускорились и Эвелин почувствовала, как острая волна наслаждения поднялась и накрыла ее с головой.

– Эвелин, родная…

Лоренцо стонал вместе с ней, он тоже содрогался в оргазме.

Обессиленные, они долго лежали молча. В эту ночь Лоренцо и Эвелин стали единым целым.

Древняя легенда гласит: «Когда Бог устал творить мир для людей, он решил создать что-нибудь для себя. Бог взял горсть самых красивых жемчужин и рассыпал их посреди океана…»

Так появились Багамские острова, а вместе с ними и целое королевство азартных игр, в котором казино открыты круглые сутки, 365 дней в году.

Здесь трудно услышать слово «невозможно».

Victoria плавно скользила, приближаясь к Paradise Island – острову, соединенному со столицей длинным мостом, раскинувшимся над вечно шумящими волнами Атлантического Океана.

Утренние лучики восходящего солнца, как солнечные зайчики, прыгали по крышам роскошных частных вилл с собственными причалами для собственных яхт.

Эвелин и Лоренцо ждали, когда подадут трап.

Шикарная вилла в венецианском стиле, принадлежавшая когда-то матери Эвелин, теперь стала ее собственностью.

– Добро пожаловать, дорогой!

– Спасибо, дорогая!

В голосе Лоренцо прослушивались натянутые нотки. Несмотря на то, что они провели незабываемые ночи на яхте, Лоренцо, не привыкший к такой роскоши, чувствовал себя скованно.

Услышав нотки неуверенности в голосе и прочитав в глазах Лоренцо смущение, Эвелин крепче сжала его руку.

– Милый, ну пожалуйста, я же не виновата в том, что богата?! Я люблю тебя! Выкинь все дурные мысли из головы, давай будем просто любить друг друга. Разве это не то, чего мы так сильно хотим оба?

Слова Эвелин звучали так искренне, что Лоренцо смирился. Он обнял Эвелин за талию и они направились к парадному входу.

На входе их уже встречал, по-видимому, оповещенный мистером Лазаро, мажордом, мистер Бруно.

– Мисс Грин, мистер Капелли, все готово к вашему прибытию.

Мистер Бруно распахнул перед ними двери и они вошли в гостиную.

Обставленная в старинном венецианском стиле, она живо напомнила Эвелин ее последнее посещение виллы.

– Последний раз я была здесь с мамой, незадолго до ее смерти.

Эвелин замерла на пороге. Воспоминания из детства нахлынули на нее, слезы навернулись на глаза.

– Не плачь, родная, теперь у тебя есть я.

Лоренцо наклонился к Эвелин и нежно поцеловал ее в щеку.

Его слова вернули Эвелин к реальности и, смахнув слезы, она ответила ему благодарным поцелуем, тоже разумеется в щеку.

Мистер Бруно при этом был невозмутим и сделал вид, что не заметил обмена поцелуями.

– Я покажу вам ваши комнаты.

Мистер Бруно протянул руку, указывая на второй этаж виллы.

– Отличная мысль, нам необходимо принять душ и переодеться, – воскликнула Эвелин.

В этот момент она вспомнила, что Лоренцо оказался путешествующим без чемодана и запасов сменной одежды. Впрочем, оба они не строили никаких планов, встречаясь у яхты несколько дней назад. Все, что произошло между ними, произошло спонтанно. Но именно в этой спонтанности и было главное очарование и притягательность.

– Нет, мистер Бруно, мы сначала должны отправиться в город и приобрести кое-что из вещей для мистера Капелли и для меня. Вы согласны со мной, мистер Капелли?

Эвелин подхватила официальный тон мистера Бруно и невинно посматривала на Лоренцо, как будто не было между ними страсных ночей проведенных на яхте.

– Да, конечно, мисс Грин.

Лоренцо поддержал этот фарс и, бросив мистера Бруно посередине комнаты, они выскочили на улицу. Хохоча, как безумные, они помчались к гаражу, где их ожидал ярко-красный Jaguar-кабриолет.

Жаркий тропический воздух только подогревал их. Волосы растрепались на ветру, из динамиков неслась музыка, они были счастливы.

В первом же магазине Лоренцо растерялся. В кармане у него была кредитная карточка и он прекрасно знал ее баланс.

Его зарплата в Чикаго и в особняке Эвелин была достаточно высока, но он не позволял себе роскошь одеваться в самых дорогих, фирменных магазинах.