Волшебная страна - Джуд Деверо Страница 14

– Нет… я…

– Но я тебе уже говорил: как только тебе самой захочется целоваться или еще чего-нибудь в этом духе – як твоим услугам.

– Сет, ты обещал!

– Я обещал, что не стану тебя ни к чему принуждать, но я не обещал, что не буду тебя склонять к этому.

Ее гнев постепенно утихал. Но как же неприятно было видеть, как он целует Синтию!

Неожиданно Сет откинул ее голову назад, тесно прижал к себе и начал целовать.

– О, извините.

Нора тихо вошла в комнату, и Морган захотела освободиться из объятий Сета. Но Сет не размыкал рук, тесно прижимая ее к себе.

Он сказал Норе:

– Синтия уехала. Она увидела то, что хотела видеть, и удалилась.

Нора так и сияла. Она знала, что природа в конце концов возьмет свое.

От смущения, что ее застали в объятиях Сета, Морган толкнула его локтем в живот. Он даже и глазом не моргнул. Она яростно сверкнула глазами, прошептав сквозь стиснутые зубы:

– Отпусти меня.

Сет хохотнул и, смилостивившись, разжал руки.

– Обед еще через – час. Может, хотите немного отдохнуть?

Сет сразу же подхватил Морган и повел к двери:

– Какая удачная мысль, мать.

И быстро поднялся вместе с Морган в спальню.

– Давай продолжим с того места, на котором нас прервали.

И опять обнял ее, но она вырвалась.

– Нет, Сет. Я очень расстроилась тогда, – она говорила умоляющим тоном, – но я хочу только дружбы с тобой – ничего больше.

Сет улыбнулся:

– Хорошо. У меня много времени. Я подожду. Но почему бы тебе действительно не отдохнуть? Бесси может устроить тебе ванну.

– О, это чудесно!

И когда Сет уже уходил, она тихо сказала:

– Спасибо, что ты меня понимаешь, Сет.

Морган долго сидела в горячей воде. И старалась не думать об этом длинном дне. о долгой прогулке верхом и о своих чувствах, когда Синтия целовалась с Сетом. Все так быстро меняется! Она откинулась назад и стала думать о Трагерн-Хаузе.

Как просто, тихо и приятно ей там жилось. Она всегда делала, что хотела, и желания ее всегда исполнялись. Дни были заполнены верховой ездой, кулинарией, вышиванием, уходом за цветами. И она была очень счастлива. Тогда в ее жизнь входило так мало людей. Она жила спокойно.

Она подумала о семье Сета. Нора очень добрая и часто смеется. С Уильямом тоже отношения складываются легко и просто. А сестры – между прочим, забавно, что о них думают сразу о всех трех, словно это один человек. Они тоже все время улыбаются. И все, по-видимому, очень довольны жизнью.

Морган глубже погрузилась в ванну и подумала, что, если когда-нибудь пришлось бы оставить Трагерн-Хауз, она бы вполне ужилась с семейством Колтеров. Но она, разумеется, никогда не бросит свой дом. Как только такая мысль могла прийти ей в голову!

Она почти оделась, когда вошел Сет. Он должен был переодеться к обеду. Сет кивнул в сторону ванны и сказал:

– А, надо бы мне прийти пораньше. Морган улыбнулась, зачесывая волосы в тугой узел на шее. Сет подошел, потрогал его и сказал:

– Мне больше нравится, когда волосы распущены, но так, по крайней мере, ты меня не искушаешь.

Морган повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза:

– Хорошо. И может быть, ты не будешь приводить меня в смущение на глазах у всей семьи.

После обеда Сет скрылся в библиотеке, а все остальные вернулись в большую гостиную. Уильям читал и курил большую сигару. Три сестры осведомились, не хочет ли Морган помочь вышивать белье Остины для приданого.

– Платье у Элинор будет из бледно-голубого шелка, а у Остины – из розового шелкового сатина, – тараторила Дженнифер. – И они обе выйдут замуж одновременно, этим летом. Хорошо бы ты осталась до свадьбы.

– Да, Морган, это было бы замечательно. Ты была бы почетной гостьей. О. если бы ты осталась. Может быть, останешься? – и Остина выжидательно взглянула на Морган. Та сидела молча, словно не слыша ее, всецело занятая рукоделием.

– Морган! – громко прозвучал в тишине голос Норы.

Морган очнулась от раздумий:

– Извините, я думала совсем о другом. Нора обратилась к мужу:

– Уильям, а где Сет?

– Да он в библиотеке, читает свои любимые старые журналы. – А затем, словно поняв намек жены, сказал Морган: – А ты почему не пошла с ним, дочка? Я уверен, он с удовольствием полистает эти записи с тобой. В детстве, мальчиком, он читал их запоем. И сейчас читает всем, кому интересно.

– Но я обещала Остине и Элинор, что помогу им вышивать приданое.

– Не глупи, Морган. Ведь это твой медовый месяц. Ступай к мужу и будь с ним этот вечер. – Глаза у Норы смеялись. Она знала, что Морган вряд ли отвергнет ее предложение.

– Если бы я была новобрачная, то не покидала бы мужа ни на минуту. – Дженнифер была романтической особой.

Морган прошла по большому коридору и тихонько отворила дверь библиотеки.

Сет сидел в большом кожаном кресле около массивного резного письменного стола. Он курил сигару и. казалось, был совершенно поглощен чтением какой-то огромной книги.

Думая, что он не слышал, как она вошла, Морган беззвучно приблизилась и невольно вздрогнула, когда он вдруг сказал:

– Взгляни-ка, – и указал на пожелтевшую страницу, где чьим-то острым почерком, выцветшими от времени чернилами было написано: «Мы ждали целую неделю, пока не схлынет вода. Солнце жжет немилосердно. Нет деревьев, чтобы укрыться в тени. Впереди плоская, поросшая травой равнина. Наши люди очень встревожены, так как видели индейцев».

– Кто это написал?

– Не знаю. Когда я был еще совсем маленьким, дедушка купил этот дневник у француза, которого встретил в Луисвилле. Но от дневника оставалась лишь середина. Насколько можно догадаться, это написал кто-то из американских первопроходцев, пытавшихся добраться до Санта-Фе.

– А что с ними случилось?

– Тоже не знаю. Но, насколько я понимаю, прежде чем Санта-Фе освободилась от испанского владычества, все тамошние американцы были или убиты, или брошены в тюрьму.

Морган затихла.

– Морган, нам тоже предстоит не очень приятное путешествие. Оно продлится почти три месяца и придется преодолевать еще дикие, неосвоенные пространства. Вот давай сядем рядом, и я тебе почитаю.

Они пересели на маленькую кожаную кушетку около закрытого ставнями окна. Слева в камине горел неяркий огонь. Морган свернулась калачиком в конце кушетки и стала слушать. Его глубокий, низкий голос действовал успокаивающе, хотя он читал об ужасах долгого странствования в фургонах переселенцев в Санта-Фе. Он читал об их радости при виде Симаррон-Спринг, о нехватке воды в одних местах, о наводнении в других. Морган пыталась представить себя на месте людей, но не могла.