Моя судьба с последней парты - Кира Фарди Страница 14

— Я? Ну, что вы! У меня со многими дружеские отношения. Хотя… Есть один козел, который мне отравил последний год учебы в школе. Простите за не литературные слова, но он именно такой.

— Так, так! Это уже интересно, — подбодрил ее оперативник.

— Просто это такой человек, на которого никто не подумает, — опустила глаза Оля. — Зовут его Денис Владимирович. Он преподает в нашей школе историю.

— О, как! Погоди, я позвоню, — Петр Валентинович достал телефон, с кем-то переговорил и отключился. — Тут такое дело… Твой парень утром напал на учителя, расквасил ему лицо,

— Как напал! — охнула Оля, а сердечко зашлось от счастья: нежданно-негаданно, получила известия от Ильи.

— Вот так и напал. Хуже то, что он толкнул жену…

— Историк женат? — удивилась Оля. — Ни за что бы за такого придурка замуж не вышла.

— Да, и жена на сносях была. А тут схватки начались. В общем, Илья в кутузке пока застрял.

— О, боже! И что теперь с ним будет? — Оля вскочила и забегала по ординаторской, заламывая руки, как барышня девятнадцатого века. Потом резко остановилась. — Илья ни в чем не виноват! Он за меня заступился.

— Горячий у тебя друг. Молодой еще, не думает о последствиях, покачал головой оперативник.

— Какие последствия? — Оля сделала круглые глаза. — Илью посадят? У него же мечта! Он хирургом стать хочет.

— Не знаю пока. Потерпевший настаивает на тяжких повреждениях, хотя внешне, кроме пары синяков и царапин, на нем ничего не видно. Не переживай. Разберемся. У твоего паренька отец — большой начальник в органах. В обиду сына не даст. А историк ваш сволота еще та. Скользкий тип. Рассказывай, почему его подозреваешь.

Оля поведала Петру Валентиновичу о преследовании учителя и о том, как с появлением в школе Ильи изменилась ее жизнь. Она немного помолчала, не решаясь рассказать о своих подозрениях, а потом все же предположила, что аромат мужского парфюма, который она чувствовала во время насилия, принадлежит Денису. Оперативник ее не перебивал, только задавал иногда наводящие вопросы.

Спать Оля легла уже поздно, но довольная собой. Немного терзала тревога за Илью, но она знала, его отец умеет проявить настойчивость и характер в экстремальной ситуации. Просто так, за красивые глаза, звание полковника ФСБ не дают.

На утро ее привезли в полицейский участок, где она из десятка ароматов должна была узнать тот, который ее преследовал. Но, увы, среди представленных флаконов такого не было.

Через пару дней было опознание, которое тоже ни к чему ни привело. Она внимательно вглядывалась в синие глаза мужчин, видневшиеся в прорези черных спецназовских масок. Наконец в одном взгляде уловила что-то знакомое, какую-то искорку жестокости и презрения. С облегчением указала на этого человека, надеясь, что за маской скрывался историк. Но, к великому разочарованию, это был не он. Лысый оперативник, занимавшийся ее делом, сказал потом, что Денис Владимирович стоял в той комнате, но Оля его не узнала.

Из больницы ее выписали через неделю. Физически она чувствовала себя хорошо, но вот моральное состояние находилось в упадке. Куда-то на второй план отошли экзамены, выпускной, поступление в вуз. Это все стало далеким и неважным. Тяжело болела бабушка. Врачи волновались за ее жизнь. Мама взяла на работе отпуск и целыми днями пропадала в больнице. Она стала угрюмой и неразговорчивой. Оля невольно чувствовала свою вину за случившееся.

Но больше всего тревогу вызывал Илья. Первым делом, выписавшись из больницы, Оля побежала к нему домой, но на долгий звонок никто не ответил. Никого не было в квартире и на следующий день, и через неделю. Его номер телефона оказался заблокированным. Не удалось Оле узнать что-то о пропавшей внезапно семье у друзей Ильи.

Однажды она возвращалась из больницы, где навещала бабулю, домой. По привычке поднялась на этаж, где жила семья Ильи, и позвонила. Дверь внезапно распахнулась: на пороге стоял неизвестный мужчина.

— Тебе кого?

— А Илья Шереметов дома? — растерянно промямлила Оля.

— Не знаю таких, — грубовато ответил мужик, — мы сегодня переехали.

Оля медленно спустилась к своей квартире. Домой идти не хотелось. Там теперь не пахло жилым духом. Не исходили ароматом пироги в духовке, не кипел на плите борщ. И вообще, никто не встречал Олю радостными возгласами.

— Вот шалава! Выгнала хороших людей с насиженного места, — услышала она за спиной и оглянулась на голос.

Сзади шла бабка Аня, первая сплетница их двора. Оля даже не поняла сначала, что эти слова относятся к ней, и огляделась, выискивая шалаву, о которой говорила бабка.

— Здравствуйте, Анна Николаевна, — вежливо поздоровалась она и вставила ключ в замок.

— Тьфу! Черт пусть с тобой здравствует, ведьма проклятая! — накинулась на нее бабка. — Вот так растишь, растишь дитятку, а он потом из тебя всю кровь высосет и в гроб вгонит.

— Анна Николаевна, вы о ком сейчас говорите, — попятилась от нее Оля. — Кто ведьма? Кого загнала в гроб?

— Нет, посмотрите на нее! — кричала уже бабка, приглашая в свидетели весь подъезд. — Сама чистота и невинность. Раскинула ноги на выпускном, а кто пострадал? Хороший парень чуть в тюрьму не попал из-за тебя. Правильно и сделали, что переехали!

— Анна Николаевна, Шереметовы переехали? Куда? — выпалила ошарашенная Оля.

— Конечно. Разве оставит мать красивого парня рядом с соседкой шалавой! Каждому родителю его дитя дороже чужого. А что с Варварой ты сделала? Ей еще не так много лет, могла бы жить счастливо, а теперь в больнице помирает. А все хвасталась чудесной внучкой. Вот и получила благодарность за любовь.

Оля выронила ключ. Неловко наклонилась, чтобы его найти. Снова вставила в замок. Она уже не слушала крики бабы Ани, которые привлекли внимание соседей. Мечтала только об одном: быстрее оказаться в спасительной тишине родной квартиры. Наконец замок открылся, Оля нырнула в прихожую и захлопнула дверь.

Однако избавиться от жестоких слов бабки было не так просто. Они каленым железом высекли клеймо на сердце. Оля даже предположить не могла, что о ее случае узнает кто-то еще, кроме посвященных. А уж то, что его расценят неправильно, вообще выходило за рамки.

Но сломали ее жизненную стойкость не слова бабы Ани.

Илья!

Уехал! Не сказал ни слова, не связался с ней, не попрощался.

Оля не могла поверить в такое предательство со стороны любимого. А как же клятвы и заверения в вечной дружбе и верности? А желание учиться и жить в одном городе? Получается, мама была права. Илья не очень чистый и честный человек. Допустим, его отец замял ситуацию. Заплатил Денису Владимировичу, чтобы он забрал заявление, или надавил на нужные связи. Или с женой историка и его ребенком все оказалось в порядке, и полиция сама отпустила парня восвояси. Не известно.