Никогда не целуй маркиза - Рене Энн Миллер Страница 14

Он тотчас же стал ей помогать, затем отбросил рубаху в сторону. Девушка принялась поглаживать его мускулистую грудь, он тем временем подергивал узел на вороте ее рубашки. Ох, как же ему хотелось развязать этот узел…

«Быстрее, пожалуйста!» – мысленно просила Кэролайн, не смея произнести это вслух.

Тут Джеймс вдруг отвернулся; казалось, он внимательно рассматривал темный угол беседки. Лунный свет падал через стеклянную крышу на его загорелую кожу и на жилку, пульсировавшую на шее. Потом он вновь повернулся к ней, и она поняла, что маркиз хотел остановиться. Не думая о том, какую бурю она могла породить, Кэролайн запустила руку в его черные шелковистые волосы и притянула к себе.

Их губы снова слились в поцелуе, а потом все произошло очень быстро; платье и нижняя рубашка были стянуты до талии, и теперь маркиз целовал ее плечи и груди, одновременно задирая юбку.

Кэролайн тихо ахнула, почувствовав, как его пальцы погружаются меж ее ног. Настойчивое давление породило у нее какое-то странное ощущение, самое интимное местечко стало влажным, а по телу раз за разом пробегала дрожь предвкушения… чего именно?

– Я хочу… – пролепетала она.

Он впился поцелуем в ее губы, заставив замолчать. А потом в ее теле как будто что-то взорвалось, и она ощутила вибрирующий поток ни с чем не сравнимого наслаждения.

Поправив юбку девушки, Джеймс натянул тонкую ткань на ее округлые бедра и стройные щиколотки. Длинные каштановые волосы струились по обнаженным плечам, а розовые кончики грудей напоминали груди сирены, посланной к нему, чтобы соблазнять. И ведь ей это почти удалось… Он чуть отодвинулся, стараясь спрятать набухший на брюках бугор.

Проклятье! О чем они только думали?! Теперь ее дыхание вроде бы выровнялось, ресницы опустились, но она, кажется, не спала. Что же происходило сейчас у нее в голове? Джеймс потянулся за шерстяным покрывалом, накинутым на спинку кушетки, и накрыл им обнаженную грудь девушки.

Она открыла глаза и, улыбнувшись, пролепетала:

– Это было… – Она внезапно умолкла, словно пыталась найти слово для описания произошедшего.

Для Джеймса же все это было настоящей пыткой. О боже, ведь он едва не овладел этой девушкой!

Тут глаза ее снова закрылись, и она тихонько вздохнула. Что, смутилась? Или просто устала? Хм… трудно сказать. Но он-то в любом случае должен отвести ее обратно в дом. Хотя…

Нет-нет, он должен отвезти ее в тот женский монастырь, о котором она говорила, и велеть настоятельнице запереть девицу в келье.

Джеймс тяжко вздохнул. Он чувствовал себя виноватым. Ведь это он предложил обучить ее искусству поцелуев… Хотя она, конечно же, очень этого хотела, не так ли?

Джеймс заглянул в ее лицо – такое же невинное, как у херувимов на картинах Тициана, и исполненное такого же сладострастия, как лицо Венеры Урбинской  [6].

Дыхание девушки стало глубоким и ровным; казалось, она заснула. Осторожно, стараясь ее не разбудить, маркиз стащил с нее покрывало и завязал шелковую ленту у ворота, чтобы скрыть от глаз прелестные груди. Когда он впервые тронул языком их чудесные розовые соски… О, именно в тот момент он едва не овладел ею.

Закинув руки за голову, Джеймс уставился в стеклянную крышу, над которой сверкали звезды. Если найти сейчас все известные ему созвездия, то, возможно, удастся отвлечься от грешных мыслей…

Нет, это невозможно!

Тут небольшие настольные часы пробили время. Три ночи, а он по-прежнему не спал. А всего лишь несколько минут назад спящая соблазнительница с ангельским личиком повернулась к нему спиной и задела своим очаровательным задиком его мужское достоинство. И в тот же миг его плоть напряглась – точно голодный пес, которому показали аппетитную косточку.

Джеймс сделал несколько глубоких вдохов и попытался представить Кэролайн в виде беззубой старухи. Но, увы, игнорировать ее чудесную попку – это было невозможно.

А она вдруг повернулась к нему лицом и положила руку на его обнаженную грудь. Потом тихонько вздохнула и закинула согнутую ногу ему на бедро.

Джеймс шумно выдохнул. Наверное, следовало столкнуть ее с кушетки, чтобы разбудить. Но, с другой стороны, разбуженная девушка могла оказаться еще опаснее, чем спящая…

Маркиз энергично задвигался, стараясь унять возбуждение в паху.

«Монахиня? Как бы не так! – Он мог бы поклясться, что эта девушка точно так же годилась для монастыря, как он – для служения в церкви. – Интересно, хоть что-то из того, что она говорила, соответствовало действительности? Утром нужно будет добиться от нее правды».

Джеймс закрыл глаза, но вместо того, чтобы «считать овец», стал думать об озере с очень холодной водой, которая могла бы остудить его и снять напряжение в паху.

Кэролайн окружало приятное тепло. Прижавшись к источнику этого тепла, она вдохнула запах душистого мыла… и мужчины.

«Мужчины?» Она открыла глаза.

Оказалось, что она прильнула к спящему лорду Хантингтону. Девушка задержала дыхание и сняла обнаженную ногу с его бедра. А потом вдруг обнаружила, что лиф ее платья был спущен до талии; грудь же прикрывала лишь тонкая ткань нижней рубашки. Щеки Кэролайн запылали. В ней боролись весьма противоречивые чувства, – но все эти чувства совершенно ничего не значили по сравнению с тем наслаждением, которое она испытала. Ох, это было изумительно!

Кэролайн осторожно оперлась на локоть и выбралась из-под согнутой руки маркиза. Теперь она могла хорошенько его разглядеть. Во сне он выглядел не таким уж суровым. А щетина у него на подбородке… Кэролайн вспомнила колючее прикосновение, когда он целовал ее, и соски девушки тотчас напряглись.

Она спустилась с кушетки, а Хантингтон во сне прикрыл ладонью глаза, стараясь загородиться от солнца, поднимавшегося над горизонтом.

Оправив лиф платья, Кэролайн застегнула пуговицы и провела рукой по подолу в тщетной попытке разгладить складки. Двигаясь с предельной осторожностью, она подошла к двери и взялась за ручку. Ей не хотелось оборачиваться, потому что она боялась совершить какую-нибудь глупость – как прошедшей ночью. Однако же, не удержавшись, девушка глянула через плечо – и сердце ее сжалось. Ей ужасно захотелось вернуться к лорду Хантингтону и снова оказаться в его объятиях. Хотелось разбудить его и спросить, что ему снилось, а затем рассказать о своих мечтаниях… Но что он о ней подумает, если она признается, что хочет стать журналистом, подписываться собственным именем, а потом, возможно, стать и редактором газеты?

Кэролайн тихонько выскользнула из беседки. Проделав обратный путь по дорожке через сад, она открыла высокие стеклянные двери и направилась к спальне. Войдя, прислонилась к двери и облегченно выдохнула, так как не встретила на пути никого из прислуги.