Ты моё дыхание - Ева Ночь Страница 14

– Но почему-то Михайловну ты не подвозил, – упрямо сжимает она губы, думая, что вот этот довод железно сможет сбить меня с толку.

Я лишь смеюсь. Недолго, чтобы не успела обидеться.

– Да, не подвозил, – снова смотрю Софье в глаза. – Михайловна, в отличие от тебя, ходила на работу больше по прихоти, от скуки, от тоски, от одиночества. Для нее работа у нас была отдушиной, хобби, возможностью побыть среди людей. Но никак не способ заработать на жизнь. Скорее – приятный бонус. Скажи ей кто-то, что платить не будут, она, думаю, все равно бы приезжала. Возможно, гнуть спину не стала б, но появлялась бы, чтоб развеяться, послушать новые сплетни или новости, побыть в толпе, убить время. Она делала бы это до тех пор, пока не нашла бы альтернативу, когда и для души, и с пользой для кошелька. Но не потому, что у неё нет денег. А чтобы стимул был помощнее. Так ей легче адаптироваться, примириться с действительностью.

По глазам Софьи вижу, что Америку для нее не открыл.

– Мы закончили с муками совести, поисками скрытого смысла, научными изысканиями?

– Не уверена, – всё же продолжает она упрямиться.

– Хорошо, – соглашаюсь, – тогда у тебя есть время, чтобы придумать нечто посерьёзнее, чем довод с Михайловной. А я пока всё же поведу машину. На работу лучше не опаздывать.

Она затихает. Усаживается поудобнее. Я бросаю на неё косые взгляды. Не похоже, что она пытается судорожно что-то придумать, но и в то, что она сдалась, я тоже не верю.

Меня это не тревожит. Абсолютно. Может, потому что я проделал достаточно серьёзную работу – поменял графики. Больше никаких Толиков рядом с Софьей. Да здравствует надёжный и глубоко женатый Сёма.

Больше никаких камер слежения в душевой и подсобках для персонала. Может, для перестраховки они и нужны. Но если всегда всех и во всем подозревать, то не останется места доверию. А оно всё же необходимо.

И пока я занимался этими мелочами, гнал от себя мысли, что делаю это по одной простой причине: для девушки, которую видел всего лишь пару раз в своей жизни. Это был очень честный ответ, но я убеждал себя, что делаю добро для всех, избавляю работников "Лагуны" от постыдной слежки. И это тоже правда, но не подвернись случай с Софьей, все осталось бы, как и было. И я задавал себе вопрос: стал бы я для кого-то другого напрягаться?

Не исключено. Я всегда тяготел ко вселенской справедливости. А разговор с Андреем убедил окончательно: я больше не хочу быть компаньоном и совладельцем. Либо я буду заниматься клубом сам, либо выйду из доли и наконец-то обрадую Лику, потому что с хобби подрабатывать барменом тоже придется расстаться.

Не так уж я и держался за эту должность, особенно в последнее время. Нет-нет да посещали меня мысли о бренности бытия и о том следе, который я бы хотел оставить после себя. Как оказалось, быть в памяти людей Костей барменом – не предел моих мечтаний.

Да, многие догадывались, что я не просто смешиваю напитки. Но раньше меня не волновали пересуды, всё устраивало. Позже, когда Алла почему-то посчитала, что я какой-то бандит или мафиози, я понял, что мне не совсем безразлично, что обо мне думают люди, которые так или иначе дороги мне и которым (я на это очень надеялся), не совсем уж безразличен и я.

Вписывалась ли в эту категорию Софья? Я пока ещё не решил, но все мои поступки говорили о том, что, кажется, это не проходной вариант, не просто интерес с моей стороны. Оставалось только понять, что с Софьей не так. И смогу ли я ей в конце концов понравиться.

Я любил вызовы. Это азарт, драйв, невероятные ощущения, когда смотришь судьбе в глаза и обыгрываешь её на её же поле.

Впрочем, всем известно, что судьба слепа. Может, поэтому с ней тягаться сложно. Но я всё же хотел рискнуть.

– Сколько тебе лет, Софья? – спросил я, когда мы подъехали к "Лагуне". Вопроса она не ожидала, и поэтому ответила честно:

– Двадцать один.

Она старше, чем я думал. Или все же солгала? Если да, то слишком умело.

– Это играет какую-то роль? – она снова встревожена.– Кажется, это возраст, когда всё доступно и нет никаких ограничений. Если надо, я покажу паспорт.

– Да, отличный вариант. Паспорт мне показывать не обязательно, а в понедельник днём зайди в бухгалтерию. Оформишься официально.

– Я н-не могу, – пятится она и смотрит на меня испуганно, – это не мое место. Михайловна просила подменить. Она... заболела. И очень хочет вернуться назад! И с моей стороны будет свинством и предательством, если я поступлю с ней так подло. Я на такое не способна. К тому же, меня устраивает временность. У меня есть работа на самом деле.

Софья разволновалась, разнервничалась. Именно в таком состоянии необученные войска сдают бастионы.

Я мог всё о ней узнать из других источников, но предпочел играть максимально честно. Так даже интереснее.

– И кем же ты работаешь, если не секрет? – мягко поинтересовался я. Она могла промолчать. Сказать, что секрет. Огрызнуться, что не моего ума дело. Вместо этого она убила наповал.

– Нянечкой в детском саду.

Что?.. И ради этой работы она готова расстаться с заработком в "Лагуне"? Да быть того не может. Или она пока слабо представляет, сколько здесь зарабатывают?..

Софья

– А скажи мне, Софья, – ведёт меня внутрь здания Костя за руку, – а тебе Михайловна говорила, сколько ты будешь зарабатывать?

Что за дурацкие вопросы?

– Нет. Но я и не спрашивала. Во-первых, это была просьба о помощи. И будь работа копеечной, я бы всё равно помогла. Михайловна очень хорошая, приютила нас, когда нам очень сложно было найти приличное жильё за очень скромные деньги. И она терпит, когда я задерживаюсь с оплатой.

– А во-вторых? – перебивает он мои дифирамбы в адрес моей квартиросдательницы. Лицо у него какое-то совершенно непроницаемое становится. Он словно злится или даже в ярости – не понять все его вот эти перепады от мягкости до жесткости. И допрос с пристрастием мне тоже не по душе. Кто он такой, чтобы интересоваться моей жизнью? И не слишком ли он нагл для простого бармена?

– А во-вторых, я мечтаю стать воспитателем в детском саду. Учусь в институте. Педагогическом. Год осталось доучиться. Поэтому я бы не хотела бросать подработку. Для меня это практика в некотором роде.

– Между воспитателем и нянечкой все же есть разница, – снова становится он необычайно мягким. Смотрит на меня с участием и, наверное, с жалостью – в полутемном коридоре не разобрать.

– Да, есть, – соглашаюсь я, – но мне это не мешает: теоретические знания дополняются практическими навыками. Надеюсь, на этом мы закончили познавательный экскурс в мой небогатый опыт работы? Думаю, он никакой особой роли не играет. На твоё предложение, к сожалению, а, может, к счастью, я согласиться не могу. И, надеюсь, ты разрешишь мне переодеться, иначе я рискую опоздать.