В блеске огней - Эбби Глайнз Страница 14

Я, возможно, никогда не перестану скучать.

— Почему она вернулась? — спросил я его, — Должна же быть причина.

Гуннер пожал плечами.

— Это её тайна. Если бы она хотела сказать нам, то сказала бы. Поэтому, она пока хранит этот секрет.

Его слова звучали так, будто он ее защищал. Как будто он намекал мне на то, чтобы я отступил. Такие разговоры велись и до того, как Уилла была обеспокоена. Когда мы были детьми, он никогда не позволял мне быть к ней ближе. Всегда была защитная стена, которую он возводил вокруг неё и не дай бог, чтобы кто-нибудь подошел к ней слишком близко.

— Я беспокоюсь за нее. Её взгляд такой грустный и настороженный.

Гуннер ответил не разу. Он посмотрел так, будто его мысли находились вдалеке отсюда. Сохраняя расстояние. Я смотрел и ждал, пока он ответит, и когда я уже почти сдался, он повернулся ко мне.

— Не у всех такие же жизни, как у тебя. Есть такие вещи, которыми люди делиться не хотят. Так они выживают.

А после Гуннер ушел. Он не хотел слушать, что я ему отвечу, и я был даже рад этому, потому что ответа у меня не нашлось. Для начала, как моя жизнь могла отличаться от его жизни, за исключением того, что у него было чертовски много денег?

У нас у обоих были полные семьи, и мы жили в хороших домах. Ни с кем из нами не обращались жестоко, не оскорбляли и никто нас не игнорировал. Что ж, может быть эмоционально Гуннер был запущенным ребенком, однако это было не так уж и плохо. Мисс Эймс всегда была ему мамой в тех случаях, когда он нуждался в ней.

После того, как Уилла уехала, мы первое время были близки. Затем мы стали отдаляться. Я не был уверен почему так произошло, но Гуннер время от времени отдалялся от меня. Футбол и вечеринки на полях снова нас сближали, но все перестало быть по-прежнему с тех пор, как она уехала. Тогда мы были ближе. Тогда он был моим лучшим другом. Теперь же моим лучшим другом был Уэст. Я говорил с Уэстом о тех вещах, которые Гуннера просто не интересовали.

А теперь, когда Уилла вернусь это напомнило мне о том, как все было. Она была большой частью нашего детства. Нахождение рядом с ней некоторые время, возвращало меня в те времена.

У Уиллы было трудное детство. Легкой жизни у нее никогда не было. Я знал, что она думает о себе так, словно она является для своей матери обузой. Я видел это в её глазах и слышал это в её словах. Как она старается, чтобы её бабуля гордилась ею.

В тот день, когда она сказала, что уезжает в Арканзас к своей матери, я хотел бы порадоваться за нее. Но вместо этого я был убит горем.

У нее не было счастья. Я видел какой она девушкой стала. И я ненавидел её мать. Я видел её в детстве, один раз и все, что я знал о ней, она была красивая. Но это не заставило меня меньше её ненавидеть. Она заставила Уиллу чувствовать себя нежеланной.

— Не меня ли ты ждешь? — голос Айви ворвался в мои мысли. Она пригодится мне, справиться кое с чем. Я знаю, что это было очевидно для всех, что я смотрел на Уиллу. Кроме самой Уиллы. Но в то же время я не хотел причинить боль и Айви.

До того, как Уилла вернулась в город, я был совершенно счастлив с Айви, неважно, чем мы занимались. И если быть честным, большую часть того, что мы делали — трахались. Но еще... Она была милой девушкой.

Но я не мог продолжать жить этой жизнь. Не теперь, когда Уилла занимала мои мысли. Это была не честно по отношению к Айви. Мне нужно было понять, я что-то чувствовал к Уилле, или же дружба это все, что между нами было. А для того, чтобы в этом разобраться мне нужна была свобода.

Гуннер не хотел ничего, кроме дружбы. Он даже догадаться не мог о том, что он не пара Уилле. Он была парнем, с которым можно хорошо провести время, он не был парнем для отношений. Даже если с Уиллой он вел себя по-другому.

— Я просто разговаривал с Гуннером. По пути на свой урок, — сказал ей я, не хотел давать ей фальшивую надежду.

Её улыбка исчезла, но мне нужно было сказать правда.

— Ох, — был ее ответ.

Я должен бы чувствовать себя плохо из-за этого. У меня не было сил чувствовать к ней что-то.

Однако, это не характеризовало меня как личность. Я позволил сам себе низко пасть. Вообще-то я был лучшем парнем.

Ничего, кроме разочарования

УИЛЛА

Гуща веселья захватила и поглотила меня, когда я медленно двигалась по комнате. Дом Поппи был моим любимым убежищем. Здесь никого не раздражало моё присутствие. Тут я освобождалась от боли, которая все время меня преследовала. Даже взгляд отвращения моего отчима, с которым он смотрел на меня каждый день, когда возвращался с работы, теперь кажется мне забавным, когда я думаю об этом и о нем. Мир моя игровая площадка и я буду играть. Я громко хихикнула и Бо, парень Поппи, посмотрел на меня, он сидел на изношенном кожаном диване и улыбался. Улыбка была кривой, но доброй, это же Бо. Поппи с ним повезло. Он искренний, веселый, добрый, но лучше всего этого было то, что он никогда не откажет тебе в хороших вещах.

Старший брат Бо продает травку, и он должен быть уверен, что Бо получает лучшее, когда мы все вместе собираемся и скидываемся.

Иногда, благодаря ему, мы можем рассчитывать на такие ночи. А иногда и дни. Родители Поппи редко бывают дома.

Они оба работают допоздна в собственном ресторане, в городе, а Поппи всегда остается дома и приглядывает за младшей сестренкой. Что тоже весело. Но уверена почему именно это весело, но я всегда смеюсь.

Комната почти невесома, я плаваю по ней, затем останавливаюсь, чтобы взять водку со «Спрайтом», которую Поппи смешала мне. Брать Бо еще купил нам бутылку водки. Я пью эту сладковатую смесь и радуюсь, что Поппи налила туда больше спрайта, чем водки. Мне не нравится вкус алкоголя, но это все делает меня счастливой. Такой счастливой.

Желтые стены кухни такие яркие, поэтому я выключаю свет и начинаю искать сырные шарики, которые я ранее видела в кладовке. Я люблю сырные шарики и их вкус.

— Где сырные шарики? — кричу я из угла кладовой.

— У меня есть, — отзывается Поппи, а я спотыкаюсь, выходя из кладовой, падаю на задницу и так громко смеюсь, что мне приходится свернуться калачиком на кирпичном полу. Холодный кирпич такой приятный на ощупь, мое лицо лежит на нем, и потираю его, позволяя своей щеке успокоиться.

— Ты целуешься с полом? — спрашивает кто-тои я открываю глаха и вижу Коула Сандерса стоящего надо мной со стаканом водки и электронной сигаретой, в которую он залили вкусно пахнущий сок. Он ходит с этой курительной трубкой везде. Счастливчик.

— Может быть, — усмехаюсь я, держась обеими руками за воздух, — А может бытья просто не могу встать.

— Может быть мне стоит упасть и присоединиться к тебе, — говорит он, не беря меня за руки, и подмигивает мне.