Его хорошая девочка - Наталья Соболевская Страница 14

— А я и не спорю, характер у меня ещё тот. Ты, кстати, потихонечку привыкай. Но иногда и на место не забывай ставить, а то совсем перестану видеть, где берега, тогда тебе будет со мной тяжко, — заявил Беркутов и всё-таки схватил меня за коленку, за что и получил достаточно ощутимый шлепок по руке. — Вообще-то больно, — возмутился мужчина.

— Вообще-то за дело, — парировала я.

— Приехали, — сообщил парень, заезжая на парковку соседнего отеля. — Легенда у нас простая. Ты моя девушка, я твой любимый мужчина, мы на отдыхе, пришли пообедать. Ведём себя естественно, внимание не привлекаем. Так что, если я тебя обниму или поцелую, не вздумай в драку бросаться.

— Беркутов, сейчас-то ты для чего меня лапаешь?! — отпихивая от себя мужчину, вновь зарычала я. — Мы ещё даже из машины не вышли, нет же публики, на которую надо играть.

— Репетируем, — Никите хоть и в щёку, но удалось меня поцеловать. — И надо заметить, актриса из тебя никудышная, — парень наконец-то меня отпустил. — В образ не вошла, слова не выучила. Варвара, соберись.

— Не понимаю, к чему эти сложности, — поправляя топ, который из-за Беркутова до неприличия сполз вниз, ворчу я. — Неужели нельзя человеку просто позвонить или подождать возле дома, когда он вернётся с работы? У нас же в отделе кадров наверняка и его номер телефона есть, и адрес?

— Ну да, а я без подсказки до этого бы сам не додумался, — ехидно заметил мужчина, открыл дверцу и вышел на улицу, сделала то же самое. — Трубку он, сволочь, никогда не берёт, и дома не появляется. Фанатик своего дела, круглые сутки обитает на кухне и живёт тоже там. Он когда у нас работал, ночевал и мылся у себя в кабинете. Просто так ты его не поймаешь, к гостям в зал не выходит, к морю гуляет один раз в неделю, но что-то мне как-то не светит семь дней в засаде сидеть. Есть у него, конечно, слабость — женщины, но тут опять возникает препятствие, за людей он вас не считает. Если к нему кого подослать, он свои потребности удовлетворит, а слушать не станет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Всё-всё, я поняла. Пошли, любимый мужчина, и учти, за каждую вольность, что ты себе позволишь, после придётся ответить. Догадываешься, куда именно буду бить? — показывая пальцем на пах Никиты, пригрозила я.

Беркутов ещё раз доказал, что он ни слов не понимает, ни угроз не боится. В ресторан отеля мы зашли как два сиамских близнеца, то есть тесно друг к другу прижавшись, и не было ни одного участка на моём теле, который бы он не ущипнул или, на худой конец, не погладил.

Однозначно, позже паршивца ждёт обвинение, приговор и страшная казнь. А если у Никиты вдобавок ещё и не получится обратно переманить шеф-повара, то перед смертью за то, что напрасно терпела прикосновения нахальных лап, займусь членовредительством — причём в прямом смысле.

Если Беркутов меня определил в плохие актрисы, то сам он лицедей — высший класс. Глядя на него, никогда бы не заподозрила, что его поход в ресторан преследует иную цель, кроме как вкусно поесть. С официантом мужчина вёл себя естественно и свободно, заказал, словно мы только что прибыли из голодного края, по полной программе, и зачем-то ещё вино попросил, хотя я не пью, а он сам за рулём.

— Это что-то невероятное, — мурлычу я и блаженно прикрываю глаза, когда в очередной раз у меня во рту тает самый нежный и самый сочный кусок телятины, который когда-либо ела.

— Согласен, — кивает Никита. — А как тебе брусничный соус от шефа?

— Просто сказка. Оказывается настоящий брусничный соус я никогда и не пробовала. Никита, если Михака Ашотовича удастся вернуть, предлагаю к нему приставить круглосуточного охранника с автоматом, чтобы у нас его не похитили.

— Давай, для начала вернём, — мужчина обтёр губы салфеткой, достал из бумажника три крупных купюры, воткнул их в пустой бокал и пояснил зачем. — Если меня застукают, не геройствуй, вставай и уходи, — далее он огляделся и зачем-то стащил с соседнего свободного стула чехол, который после как фартук приложил к своим брюкам, а чтобы ткань не слетала, заправил за пояс.

— Ну как? — взяв меню в одну руку, а в другую ухватив пару чистых тарелок, поинтересовался мужчина, когда встал.

— Ты… да ты же стал похож на официанта, у них тоже белые рубашки, белые брюки и фартуки из той же ткани, что чехлы на стульях. Чёрт возьми, если особо не приглядываться, тебя теперь от мужской части персонала не отличить.

Беркутов подмигнул и продемонстрировал улыбку Чеширского Кота.

— Учись, пока батька жив. Всё, я пошёл штурмовать кухню.

Выдержки и самообладания моему подельнику Никите не занимать. Уверенной походкой маневрирует между столиков, светится так, словно только что в карман положил чаевые, размером с месячную зарплату, ещё и со встречными официантами о чём- то переговаривается.

Аферист.

Наблюдая за победным шествием Беркутова и нет-нет, да окидываю взглядом весь зал. Блин, похоже, мы только начали хорошо, но сейчас наш план накроется медным тазом. Мужчину у входа со стильной бородкой персона Беркутова заинтересовала, он щурится и смотрит прямо на Никиту. Мужчине лет тридцать, возможно, с хвостиком, статный, одет дорого, держится так, словно хозяин, из чего делаю вывод, в отеле он не отдыхает, а, скорей всего, работает, причём на достаточно высокой должности.

Тот, что с бородой, подзывает к себе официанта, кивает на Никиту и что-то говорит, скорей всего, спрашивает: «Кто это такой?».

Официант в ответ пожимает плечами.

Бородач хмурится ещё сильней, явно неладное подозревает, а затем мужчина жестом, как понимаю, приказывает официанту следовать за ним, то есть берёт парня в помощники, чтобы Беркутова изловить.

Дело — труба. Сейчас наше мероприятие медным тазом накроется. Что делать?

Бежать без оглядки из ресторана, как Никита рекомендовал, и подождать сообщника возле машины? Нет, совсем возле, наверное, не стоит, лучше в нескольких шагах или вообще в кустах спрятаться.

Вот вечно я так — ни украсть, ни покараулить. Шаг вправо, шаг влево — и я уже от страха трясусь. Аж самой за себя стыдно. В конце концов, ничего криминального мы с Беркутовым не проворачиваем, тоже мне, грех, — забраться в чьё-то подсобное помещение, чтобы с человеком поговорить. Данные действия даже на административное правонарушение не тянут, потому как злонамеренный умысел не доказуем. Если Никита скажет, что просто заблудился в поисках туалета, его разве что в идиотизме можно будет только обвинить, а слова его никак не опровергнуть.