У любви в плену - Джилл Шелвис Страница 14

Между ними определенно что-то изменилось. Это не плод его воображения, как он думал сначала. В конце концов, она всегда изводила его насмешками, он тоже не оставался в долгу, хотя всегда знал, что способен это игнорировать.

Больше уже не может.

Теперь они были одной искрой огня, который мог сжечь их обоих дотла. А это невозможно. Он слишком много работает, чтобы сделать это своей жизнью. Дисциплина — единственное, на что нужно рассчитывать, чтобы не сбиться с прямой дороги. Никто ему не поможет. Кобурн умер, его отец не в счет, Форд и Джекс заняты началом своей новой жизни. Они заслуживают счастья и не должны беспокоиться о нем. Это логично и разумно.

Но может, причиной его неожиданных раздумий была усталость или воспоминания о сегодняшнем несчастном случае? Только ни логика, ни разум не повлияли на его неослабевающее желание. Он безумно хотел Хлою Трегер.

Молчи — за умную сойдешь, хотя об этом трудно помнить в данную минуту.

Хлоя Трегер

Обычно Хлоя любила посидеть в «Хижине», когда там было многолюдно, как сейчас. Любила теплоту и связь людей, живших в Лаки-Харбор, их непринужденное общение. Сидя на табурете у бара, она слушала рассказы людей и начинала чувствовать свою принадлежность к этому месту. Особенно после возвращения из поездок.

Несколько дней она провела в Сан-Франциско, где получила новые заказы на препараты по уходу за кожей и даже сумела встретиться с друзьями, которых давно не видела. Они уговаривали ее остаться подольше, но ей впервые захотелось поскорее вернуться в Лаки-Харбор.

Домой.

На обратном пути она стала обдумывать способы, как оставаться ближе к дому и сократить число поездок.

Эта мысль пришла ей в голову несколько месяцев назад и уже не покидала. Она хотела быть для их гостиницы не просто судомойкой или ночной дежурной, а такой же частью, как Тара и Мэдди. Даже нашла способ: открыть в гостинице собственный салон красоты. Она не раз делала лечебные маски случайным постояльцам и заслужила хвалебные отзывы. Но салон должен стать не эпизодом, а настоящей работой. Ежедневной. Официальной.

Конечно, сестры тут же напомнят ей, как много времени она проводит в разъездах. А почему бы не пойти на компромисс? Она может ездить в те дни, когда не занята. Иметь дом, но быть в состоянии уйти и расправить крылья, если потребуется.

Имя Сойера привлекло ее внимание к разговору. Джекс обслуживал Люсиль, рассказывая случай из своей и Сойера неправедной юности. Значит, у милого шерифа была такая же бурная юность, с удивлением подумала Хлоя. Оказывается, в четырнадцатилетнем возрасте Сойер открыл маленький незаконный бизнес, средства от которого они с Джексом пытались использовать для покупки алкоголя.

— О, я помню, дорогой, — улыбнулась Люсиль. — Папочка Сойера был в ярости. Он вам обоим надрал за это задницу.

— Да, и больше, чем за это, — вздохнул Джекс и поморщился.

Однако Сойер, похоже, не обращал внимания на их разговор. Он с какой-то непонятной сосредоточенностью доел жареный картофель и проглотил остаток пива.

Хлоя никогда раньше не видела его пьющим алкоголь. И конечно, никогда бы не подумала, что шериф Томпсон имел фиктивный бизнес, пусть даже будучи глупым подростком. Это совершенно не укладывалось в ее представление о Сойере.

Отодвинув пустую тарелку, Сойер кивнул официантке, чтобы та убрала за ним, потом, явно расстроенный, прошел через бар и скрылся в задней комнате.

Хлоя видела, как Форд и Джекс переглянулись. Оба, похоже, догадывались, в чем дело, однако ни тот ни другой не собирался идти за ним. Она подождала еще минуту, вспомнив пустое лицо Сойера. Не лицо, а маску, скрывающую чувства. Сердце у нее сжалось, она сделала глубокий вдох и направилась в заднюю комнату.

Мэдди говорила ей, что парни держат здесь ящик для Сойера, чтобы он, когда приходит, мог оставить оружие в надежном месте. Именно так он и сделал сегодня вечером, поскольку теперь стоял в дальнем углу офиса перед открытым ящиком, застегивая пояс с кобурой на бедре. Он даже не обернулся, хотя наверняка слышал, как она вошла в комнату.

Хлое стало не по себе, когда он добавил еще нож и второй пистолет.

— Не многовато ли средств поражения для здешних вызовов? — спросила она. — Конечно, заторы на дорогах раздражают и какой-нибудь пьяный на пирсе отнимает у тебя время, но разве все это так опасно?

Сойер накинул форменную куртку с тремя белыми буквами на спине, запер ящик и медленно повернулся.

— Моя работа включает особые задания полиции.

— О. — Хлоя вдруг почувствовала страх за него. — Значит, ты…

— Люблю быть готовым.

Хлоя кивнула, скрыв беспокойство, потому что Сойер его не хотел. Она тоже любила быть готовой или по крайней мере казаться таковой. Но чтобы простой взгляд на него выводил ее из равновесия, к этому она была совсем не готова.

— Ладно, приятных тебе снов, — с преувеличенной веселостью сказала она.

Выйдя из комнаты, Хлоя сразу покинула бар, села на «веспу» и помчалась в гостиницу. Она действительно пожелала мужчине приятных снов? Что с ней происходит? И, черт возьми, она даже спросила его об отце.

Только на веранде своего маленького коттеджа Хлоя наконец глубоко вздохнула. Она была в полном одиночестве. Это хорошо. Она любила одиночество…

Из-за гостиницы выехал джип и остановился рядом с ее «веспой».

Сойер, конечно. В темноте он казался особенно большим и угрожающим, пока шел к веранде. Легкая дрожь в ногах заставила Хлою прислониться к перилам.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел удостовериться, нормально ли ты доехала.

— Ты каждую женщину провожаешь домой из бара, шериф?

— Нет. Лишь тех, кто поздней ночью может бродить у Черного хребта. — Положив руку на перила рядом с ней, Сойер наклонился. — Я слишком устал сегодня, чтобы гоняться за тобой. Разумнее просто остановить.

— Ты видел нас с Лансом ночью перед моим отъездом в Сан-Франциско.

Они действительно поднялись туда, потому что на следующую пятницу был назначен снос дома Уитни, где десятилетия никто не жил, кроме бездомных, которые всегда искали там убежище, особенно когда ночи такие холодные, как сейчас. Хлоя, Ланс и несколько добровольцев из города, включая Люсиль с ее бывшим мужем, сами переводили их в другие места, чтобы знать, что у всех после сноса дома окажется крыша над головой.

— Ты всем помогаешь найти пристанище?

Почувствовав нечто вроде сентиментальности, Хлоя безжалостно подавила ее.

— Да. Итак, мы вернулись к качествам скаута-орла. Стойкость и милосердие, забота о женщинах и бездомных.

Сойер покачал головой.

— В том, что я испытываю к тебе, Хлоя, ни стойкости, ни милосердия нет.