Украденное счастье - Лора Бекитт Страница 14

Девушка побледнела и схватилась за щеку.

— Меня никто никогда не трогал. Ты не смеешь меня бить!

— А ты не смеешь со мной спорить, неблагодарная тварь! — прошипела Айша и вновь занесла руку, однако девушка перехватила ее и оттолкнула.

— Ты никогда не думала о том, что, возможно, это не наша вина? — Доведенная до отчаяния Эсма решилась наконец задать вопрос, который давно не давал ей покоя.

Айша презрительно сощурилась. Она догадывалась о том, как младшая жена относится к Рахману, и это ее злило. Если женщина, пусть даже и втайне, не уважает своего мужа, она заслуживает наказания. Однако внешне Эсма вела себя безупречно, и Айше не к чему было придраться.

— Такой мужчина, как Рахман, не может быть несостоятелен. Он — верховный кади Багдада.

Эсма пожала плечами.

— Это никак не связано между собой.

Услышав полный достоинства ответ, Айша позеленела от злобы. Девчонка казалась покорной и вместе с тем умудрялась сохранять определенную независимость. Во всем виноваты книги, которые уничтожают сердечный страх и заставляют женщину думать!

Эсма и впрямь часто думала, например, о том, какие приговоры может выносить обвиняемым ее муж. Или он был жесток только дома, выплескивал свою злобу лишь в спальне, где унижал молодую жену?

Поначалу Эсма не любила его и боялась, а потом начала ненавидеть и презирать. Кто мог упрекнуть ее в том, что она не только не может, но и не хочет рожать детей от такого человека? Ее родные до сих пор не знали о том, как ей живется в новой семье. Когда Эсма навещала родителей или сестру, они видели перед собой вполне довольную жизнью молодую женщину, от природы немногословную и немного печальную, оттого что ей не удается зачать ребенка.

Когда женщина входит в дом мужа, все остальные двери для нее закрываются. Муж встает между ней и остальным миром, и никто не в состоянии протянуть ей руку помощи. Айша права: мужчина не должен чувствовать себя виноватым, потому что он хозяин женщины и хозяин жизни.

Утром, дождавшись ухода мужа, Эсма как обычно прошла в библиотеку, взяла книгу и уселась в беседке. Если б Рахман захотел по-настоящему наказать вторую жену, ему было бы достаточно запретить ей читать. К счастью, он ни о чем не догадывался, и девушка каждый день наслаждалась свободой выдуманного мира. Раскрывая очередную книгу, Эсма словно распечатывала раковину и вынимала драгоценный жемчуг. Жемчуга слов, их россыпи, таили в себе куда больше богатства, чем все драгоценности Багдада.

Иногда, дочитав очередную любовную повесть, девушка грустно вздыхала, ибо в реальной жизни Эсмы не было любви и она знала, что сей цветок никогда не вырастет в саду ее заветных желаний.

В то время как вторая жена Рахмана ар-Раби читала, сидя в беседке, к его дому подошел молодой человек в запыленной одежде и постучал в ворота, а когда ему открыли, заявил, что он племянник Айши.

Та вышла и обняла юношу, признав в нем сына своей старшей сестры Галии.

— Я помню тебя маленьким мальчиком, Назир, а теперь ты мужчина! Какой красавец! Надолго к нам?

— Я немного поживу у вас, тетя, если позволишь.

Женщина притворно улыбнулась. Она привыкла к одиночеству и покою, а теперь ей придется выделить племяннику комнату, каждый день видеть юношу и потакать его желаниям.

Назир был ветреным и ненадежным человеком, что объяснялось вовсе не его возрастом, — это давно поняла вся родня. Он приехал к тетке в надежде занять денег или, если повезет, заручиться покровительством ее влиятельного и богатого мужа.

Едва ли Айша с легкостью оставила бы Назира у себя, если б ей в голову не пришла весьма неожиданная и интересная мысль. Она провела племянника в дом и пообещала:

— Возможно, Рахман будет возражать против твоего присутствия, но я его уговорю.

— Он не сможет устроить меня на какую-нибудь должность? — рискнул спросить юноша. — И не дашь ли ты мне денег, тетя, а то я поиздержался в дороге.

Айша велела подать воду для омовения, кофе и сладости, после чего сказала Назиру:

— Давай договоримся: ты помогаешь мне в одном деле, а я даю тебе столько денег, сколько понадобится для того, чтобы жить в свое удовольствие.

— Что за дело, тетя?

— Больше года назад Рахман взял вторую жену, взял для того, чтобы она родила ему наследника. Но она оказалась бесплодной. Она мне до смерти надоела. Я хочу, чтоб Рахман вернул ее обратно к отцу.

— Каким образом?

— В этом ты и должен мне помочь. Влюби ее в себя, соблазни.

Назир откинулся на спинку дивана и покачал головой.

— Я должен сделать все по-настоящему, овладеть ею?

— Нет. Просто подведи ее к этому, вызови в ней желание отдаться тебе, и я покажу ее Рахману во всей красе.

Юноша сцепил пальцы и прикусил нижнюю губу.

— Твой муж — главный кади Багдада. Он убьет меня!

— Не волнуйся, я сделаю так, что весь его гнев будет направлен на девчонку.

— Я должен подумать.

Айша прищурилась.

— Думай. Но в случае отказа я не стану тебе помогать. Ты взрослый, ты мужчина и можешь сам о себе позаботиться.

— Как ее зовут?

— Эсма.

— Хорошее имя. Она красивая?

Айша усмехнулась.

— Если ты любишь женщин с телом, похожим на стебель тростника, и с взглядом ручной газели, она придется тебе по вкусу.

— И где я ее найду?

— Она целыми днями сидит в беседке и читает.

— Читает? Никогда не имел дела с образованными женщинами!

— Да, она образованная, но неопытная и наивная. И еще: эту девушку не подкупишь лестью, здесь нужна искренность. Не спеши.

— Разве я могу разгуливать по женской половине дома?

— Ты идешь от меня. Дом большой. Скажешь, что заблудился.

— Это сейчас. А потом? Евнухи или служанки обязательно донесут Рахману!

— Все слуги женской половины дома у меня в руках. Они не посмеют и пикнуть, если я того захочу.

Назир оглядел свою запыленную одежду.

— Мне начинать прямо сейчас?

— Да. Надо, чтобы она увидела тебя прежде, чем ты будешь представлен ей мною или Рахманом. Вымойся, переоденься и иди к ней. Лучше, если ты застанешь ее врасплох.

Беседку оплетал виноград; гроздья почти созревших ягод были подернуты лиловым налетом. Возле беседки росли кусты, обсыпанные бледно-розовым снегом цветов. Чуть поодаль чернели высокие платаны и серебрилась листва олив.

Сначала юноше показалось, что внутри никого нет, но потом Назир разглядел в беседке человеческий силуэт. Он неслышно переступил порог и остановился, не зная, что сказать или сделать.