Супружеский долг - Линси Сэндс Страница 14

— Эмма.

— Эмма?

— Да, Эмма, — просто объявила она. — Так меня зовут.

— Да-да, конечно. Иди сюда. — Он бережно усадил ее на постель рядом с собой, улыбнувшись, когда при виде его наготы она стыдливо вспыхнула и плотнее завернулась в простыню.

— Мы должны позаботиться о вашей ране, — застенчиво объяснила Эмма. При этих словах улыбка исчезла с лица Эмори, и она пожалела о сказанном.

— Но поранился вовсе не я. — Он выпрямился, не обращая внимания на свою наготу, и, подхватив Эмму, уложил ее на постель. — Боюсь, что это твоя кровь, — добродушно произнес он.

— Моя? — изумилась Эмма.

В доказательство Эмори осторожно стянул с нее простыню и жестом указал на ее обнаженные бедра.

Опустив глаза, Эмма действительно увидела кровь. Привскочив, она с ужасом стала осматривать себя. Время ее месячных еще не подошло, тогда в чем же дело?

— Ты все еще ощущаешь боль? — заботливо спросил Эмори.

— Да, но я решила, что… Я подумала… — Комната закружилась, поплыла, и Эмма, ахнув, откинулась на подушку. — Я, наверное, умираю!

— Нет, миледи, — успокаивающе произнес Эмори и нахмурился, заметив ее внезапную бледность: — Но ты побелела…

— Наверное, это от вида крови, — слабым голосом призналась Эмма.

Эмори приподнял бровь:

— Но ты ведь спокойно смотрела на кровь на моем теле.

— Да, то есть нет… В общем, я не поняла, чт оэто моя собственная.

— Ясно, — усмехнулся Эмори.

Нагнувшись, он поднял салфетку, которой она обтирала его, и бережно прикоснулся к жене. Но Эмма схватила его за руку. Меловая бледность щек сменилась алым румянцем.

— Не надо… — смущенно проговорила она и смолкла, когда новобрачный с решительным видом остановил ее.

— Я твой муж, — только и сказал он, но этого было достаточно: Эмма покорно откинулась на подушки, предоставляя себя его заботам. — Кроме того, ты только что сделала для меня то же самое, — заметил Эмори и, закончив смывать кровь, бросил салфетку в таз. — Теперь отдохни.

Он укрыл ее простынями и с довольным видом, растянулся рядом. Какое-то время Эмма лежала молча, боясь шевельнуться и потревожить мужа. Взгляд ее медленно и задумчиво обводил комнату. В течение двух лет это была ее спальня. Она выглядела как обычно и в то же время казалась совсем другой. Она не могла понять, что здесь переменилось. Вроде бы ничего… И вместе с тем — все… Эмма прислушалась к звукам, доносившимся снизу, из большого зала. Там было шумно и весело. Ее люди праздновали свадьбу и свершившийся брак. Угроза власти леди Аскот миновала. Мысль о ней заставила Эмму задуматься: почему та не явилась со своим сыночком, не стала с ним плечо к плечу на пороге ее спальни?.. Единственным объяснением могла быть спешка: Бертран так торопился явиться в замок до свершения брака, что обогнал мать, оставив ее далеко позади себя. Как бы то ни было, Эмма была признательна Богу и судьбе за ее отсутствие. Эта женщина поистине внушала трепет. Под ее холодным рыбьим взглядом Эмма чувствовала себя неуютно и не могла проронить ни слова.

Посмотрев в окно, Эмма вздохнула. Какой необычный выдался день! И какой утомительный… Известие о грядущем замужестве, тревога, что жених не едет, томительное ожидание в часовне, само венчание, а потом еще и хитроумная история с этим соединением, или соитием, как называл это Эмори. Теперь, поняв, в чем заключается «совершение брака» и насколько безрадостно это занятие, она не удивлялась тому, что лорд Фальк не стал доводить дело до конца. Он всегда старался избегать неприятных обязанностей. Хотя, если таков единственный способ завести детей…

Дойдя в своих размышлениях до этой темы, Эмма бережно прижала ладонь к животу. Она знала, что именно там ребенок зародится и будет расти. Их дитя! Ее и лорда Эмори. Да, она наверняка уже понесла, ведь даже однократного соединения, такого болезненного, достаточно, чтобы это произошло. Иначе у людей вообще бы не было детей.

С мечтательной улыбкой на губах, воображая этого чудесного ребенка, Эмма погрузилась в тихий, мирный сон.

— Он отправился зализывать свои раны.

Слегка раскрасневшаяся Эмма выпрямилась навстречу подходившему кузену. Она бродила по залу и, нагибаясь, всматривалась в лежавших на полу бесчувственных мужчин, пытаясь найти Бертрана.

— Кто?

— Лорд Бертран. Он отбыл еще вчера вечером, сразу, как мы сошли вниз. Ты ведь его так усердно разыскиваешь?

Эмма слегка усмехнулась:

— Ты меня хорошо знаешь, Рольф. Даже слишком.

Пожав плечами, он наклонился к ней и ласково поцеловал в лоб:

— Скажи лучше, где твой муж? Все еще в постели?

— Да.

— Должно быть, ночь была утомительной.

Эмма почувствовала, как заливается краской, — вечно Рольф ее дразнит! — и поспешила переменить тему разговора:

— Хочешь позавтракать?

Рольф весело ухмыльнулся в ответ на ее очевидную уловку, но решил не продолжать. Окинув взглядом большой зал, он выгнул бровь.

— Да, подкрепиться не мешает. Сомневаюсь, однако, что нам удастся это сделать!

— Пожалуй!

Эмма обвела глазами следы вчерашнего празднества… На полу, как сброшенные с доски шахматные фигуры, раскинулись в живописных позах мужчины и женщины. Между ними трудно было пройти, не то что накрыть стол для завтрака. Круто повернувшись, она направилась к двойной двери, ведущей наружу, приглашая Рольфа следовать за ней. Тот повиновался, недоуменно подняв брови. Обещание еды манило неодолимо.

— Куда мы идем?

Мы попробуем проникнуть на кухню с черного входа. Поищем что-нибудь съедобное, — объяснила Эмма, с трудом отворяя тяжелую дверь.

После духоты зала на них пахнуло свежим утренним воздухом. Рольф с недоверием посмотрел на Эмму:

— Не нравится мне этот твой замысел, Эм. Если мы начнем грабить кухню, повар нам уши оборвет.

— Повар лежит без чувств под столом в зале, рядом со своей женой. И вообще я решила, что мы позавтракаем на траве.

— На траве?

— Именно так! — Шаловливо улыбнувшись ему через плечо, она повела Рольфа в обход здания.

— Мы так давно не делали этого, и я скучаю по нашим прогулкам. — Эмма задумчиво улыбнулась, вспоминая их краткие вылазки из замка, когда они были детьми.

Утащив потихоньку от повара что-нибудь съестное, они убегали в лес, окружавший отцовский замок, и там пировали от души, а потом играли среди деревьев в прятки.

В десяти минутах езды верхом есть чудесная полянка, по которой протекает ручеек.

— Звучит заманчиво, — улыбнулся Рольф, погружаясь в собственные воспоминания.

Тогда Эммалена вовсе не походила на благопристойную леди. Она была отчаянной проказницей и всегда умела настоять на том, чтобы в игре «Погоня» быть лихим лордом Дариеном, а не прекрасной девой, как ей полагалось бы! Ловкая и отважная, она, как мальчишка, карабкалась на деревья, раскачивалась на ветках, продиралась сквозь густые заросли. Чтобы юбки не путались в ногах, она подтыкала их под пояс или вообще одалживала у Рольфа его штаны. Если б ее отец — его дядя — хоть раз поймал ее в таком виде, наверняка высек бы обоих.