Крылья для двоих - Ирина Молчанова Страница 14

Денис бросил на девушку быстрый взгляд, заметил, как скептически опустились уголки ее губ, и почувствовал, что стало жарко внутри. Угли былой злости в его душе вновь накалились.

«Неужели она думает, что может вот так скептически кривить губы и ничего ей за это не будет? До чего же самодовольная! Кем она себя возомнила? Неужто наивно верит, что это тихое глумление надо мной останется безнаказанным?» – негодовал он.

– Не сопи, – неожиданно приказала она.

– Что-о-о?

Оля подняла глаза от тетради и уставилась на него, затем медленно поднесла указательный пальчик к уху.

– Прочисть уши. В аптеках есть такие штучки, ватными палочками называются, вот ими и нужно чистить. Ну и мыть, естественно, тоже. Мыть – водой, той, что из крана у тебя дома течет.

– Мегера, – выдохнул он.

Она закатила глаза.

– От мегеры слышу!

– Я... – Денис осекся, внезапно ему в голову пришла идея. Он наклонился к ее хорошенькому ушку и прошептал: – Я спою.

Девушка фыркнула и кивнула на людей, приближающихся к скамейке.

– Вперед! Позорься. Кто я такая, чтобы тебя останавливать?

Они смотрели друг на друга в упор. Она ждала, а он вспоминал песню.

– Ну что же ты? – Оля усмехнулась. – Алфавит забыл?

Денис тоже улыбнулся и предупредил:

– Зря радуешься.

– Мне-то что? Это же на тебя, как на дурака, посмотрят.

Он прокашлялся, посмотрел на семью из папы, мамы и двух детей, на мужчину с собакой, на две влюбленные парочки, приближавшиеся с другой стороны, и негромко запел:

– Яааа оооочень сииииильно люблюююююю тееееебяяяяяя, ведь я ооооочееень сиииильноооо хоооочууууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя и об эээтом я буууду кричааать ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! [6]

Глаза ее в ужасе расширились, а он вскочил ногами на скамейку и что есть мочи заорал:

– Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ! Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ... Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо хочуууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя, иии об ээээтом я буууду кричааать всююю ночь. ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

Люди с изумлением таращились на них. Молодые парни с девчонками остановились и зааплодировали. Собака, взволнованная шумом, начала лаять.

Тогда он обернулся к аудитории, взмахнул руками и продолжил:

– Он ооочееень сииильно влюблееен в тебяяяя, ведь он ооочееень сильно кричит ааа том, чтоб ты тоооже любиииила его, и об эээтом мы бууудем кричааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

Послышался смех. Пацаны с девчонками, глядя на красную от смущения Олю, подхватили вслед за Денисом:

– Он ооочень сииильно влюблеееен в теееебя, ведь он ооочень сиииильно кричиииит ааа том, чтоб ты тооооже любиииила его, и об ээээтом мы бууудем кричаааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

– Ненормальный! – возмущенно воскликнула Оля, захлопывая тетрадь.

Денис театральным жестом прижал ладонь к груди и запел уже тише, но все равно достаточно громко, так, чтобы все могли его слышать:

– Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо...

Девушка вскочила, наградила его гневным взглядом и унеслась прочь, ни разу не обернувшись.

Зеваки сочувственно загудели, а кто-то даже пытался Дениса подбодрить:

– Молодец, пацан!

– Ей понравилось!

– Ты крут, старик!

– Она твоя!

Денис отвесил всем шуточный поклон. Прохожие двинулись дальше, а он с чувством выполненного долга уселся на скамейку, закинул назад голову и с блаженством посмотрел на солнце.

«Надо признать, я пою куда лучше, чем она», – не без радости отметил парень.

Учитель физики отвернулся к доске и принялся писать формулы. Тогда Лера посмотрела на соседку по парте и тихонько сказала:

– Псс, доставай!

Марина плотно сжала губы, чтобы не засмеяться, и полезла в сумочку, откуда вытащила пачку цветных листовок. Лера разделила их на три части и пустила по рядам. Одноклассники оживились, по классу прошелся шепоток.

Физик, не оборачиваясь, постучал ладонью по доске:

– Одиннадцатый «Б», заглохли! А то вы у меня сейчас у доски поговорите!

Лера посмотрела на Олю с Зиной, которые сидели на первой парте и с умным видом записывали в тетрадь формулы. Заглохнуть одиннадцатый «Б» теперь уже не мог. Одноклассники ржали, листовки гуляли с парты на парту, поднялся небывалый шум.

Учитель пришел в бешенство. Он бросил мелок на стол, выбежал из-за кафедры и обвел всех строгим взглядом. Но это не помогло, смешки продолжались. Парни вообще позабыли, где находятся, и переговаривались в голос. Девчонки все как одна покрылись румянцем и смотрели друг на друга расширенными глазами. Физик решительно подошел к третьей парте, где громче всего велось обсуждение, и вырвал у Федосьева листовку. Какое-то время молча ее рассматривал, потом перевел взгляд с листовки на Олю.

– Ольга Соломкина, прошу вас остаться после урока. – Листовку учитель торопливо спрятал в карман.

Класс загоготал, а Федосьев привстал с места и завопил:

– Геннадий Николаевич, это мое приглашение! Верните, пожалуйста!

Его сосед Леха обмахнулся своей листовкой и весело прибавил:

– Она после урока вам лично подарит!

Лера видела, как неловко учителю, насколько он был не готов к тому, что увидел и прочитал.

– Физик просто в ауте, – шепнула ей Марина.

– Пофиг!

– Переписывайте формулы, на следующем уроке проверочная, – заявил Геннадий Николаевич, усаживаясь за стол и делая вид, словно ему срочно понадобилось заполнить журнал.

– Извините, – подала голос Лера, – а закончить последнюю формулу мы должны сами?

Физик глянул на доску с незаконченной формулой и сказал:

– Последнюю не писать.

Раздался долгожданный звонок.

Лера убрала тетрадь с ручкой в сумочку. К их парте подбежала Света.

– Мы ее уничтожили! – выдохнула подружка, с обожанием провожая взглядом Леху. – Ее засмеяли! Боженьки, не хотела бы я оказаться на ее месте!

– Да уж, – согласилась Марина, одергивая коротенькую бежевую юбочку с белыми кружевами. – Больше эта выскочка нас не побеспокоит.