Хранители Черной Земли - Вера Юдина Страница 14

– О, отец мой Осирис, – воскликнул голос, – успокоишься ты или нет! Мне всего-навсего нужна твоя помощь, и после я отпущу тебя.

Голос не звучал зловеще, скорее, говоривший пытался втереться в доверие к мальчику, нежели преследовал цель напугать его. Почувствовав, что реальной угрозы не существует, Фарух успокоился.

– Теперь ты готов меня выслушать? – заискивая, спросил голос.

– Ты ведь не полицейский? – решил уточнить Фарух, чтобы в дальнейшем не столкнуться с неприятным сюрпризом.

– Нет, конечно, не страж я вовсе! Я прогуливался по плато и захотел посмотреть, что таится внутри этой великой пирамиды. Совершенно случайно, по собственной беспечности, я забрел в самую отдаленную камеру, и кто-то закрыл за мной дверь.

Фарух поверил незнакомцу.

– Так ты поможешь мне? – с надеждой спросил случайный узник пирамиды.

– Да. Только тебе придется заплатить за мою помощь, – в мальчике вспыхнула страсть к наживе.

Отец всегда учил его, что за любую услугу, оказанную кому бы то ни было, положено брать плату. Так, подростки помогают туристам и требуют с них благодарность. И Фарух, вспомнив это наставление, постарался воспользоваться сложившейся ситуацией и вывернуть в свою пользу. Ведь туристы народ богатый, они уже давно кормят всю страну и известны своей щедростью. Почему же Фарух должен упустить такую легкую возможность нажиться?

Узник затих. Немного подумал и ответил:

– Золото ты получишь, когда я выберусь на волю. Договорились?

– Договорились, – радостно ответил Фарух, но подумав, что может продешевить, решил уточнить еще один момент: – А сколько времени ты уже сидишь здесь?

– Достаточно долго, чтобы заплатить тебе столько, сколько ты желаешь получить, – догадался узник.

– Тогда… я согласен.

– Слушай внимательно. Сейчас ты должен войти в пирамиду, подняться на верхнюю галерею и повернуть один замок.

– Какой замок?

– Будешь внутри, дай знак, что это ты, я подскажу тебе, что делать дальше.

Фарух растянулся в улыбке. Ни на одно мгновение у него не закралась мысль, что он делает что-то ужасное. Он выпрямился и попытался сымитировать крик орла. Получилось это неумело, и вся долина наполнилась жутким звуком, похожим на крик умирающей вороны.

– Что это ты такое делаешь? – удивленно воскликнул голос.

– Это крик орла. Я прокричу…

– Не надо! – голос резко оборвал разошедшегося в своей изобретательности мальчика, – просто хлопни в ладоши.

– Хлопнуть в ладоши?

– Да. Хлопни в ладоши. Один раз. Этого будет достаточно.

Фарух разочарованно насупился, в нем уже загорелся азарт разорителя гробниц. Он желал придать этому действию что-то загадочное и запретное, но все же спорить не стал, и когда огненная рука узника пирамид отпустила его, мальчик с ловкостью примата продолжил спуск вниз.

Вход в гробницу находился чуть ниже того места, где состоялась встреча мальчика с узником. В свое время этот проход был проделан варварским способом, в 820 году нашей эры, жадным до легендарных богатств фараона халифом Абу Джафар аль-Ма’муна. Не найдя в пирамиде сокровищ, халиф оставил этот лаз для потомков, и несмотря на то, что настоящий проход был обнаружен спустя почти тысячу лет после вторжения халифа, именно его путь остался единственным входом в пирамиду.

Фарух быстро отыскал вход и незаметно проскользнул внутрь. Удача была на его стороне, и он никого не встретил на своем пути.

В пирамиде было очень душно, и мальчику сразу захотелось выбежать обратно, на свежий воздух, но вспомнив, что он обещал помочь человеку, попавшему в беду, да еще и сможет на этом заработать, Фарух пересилил свои страхи и двинулся вперед, вверх по каменной лестнице, ведущей к камере царя.

Сначала он прошел по узкой слабо освещенной галерее, затем прополз по длинному тоннелю и оказался в пустой просторной камере, в центре которой одиноко стоял огромный гранитный саркофаг.

Стены камеры были сделаны из массивных гранитных плит, точно таких же, какие использовали для саркофага.

Фарух заглянул внутрь, ящик был пуст.

– Что я должен делать? – оглядываясь в поисках пленника, громко спросил Фарух.

– Для начала тебе следовало хлопнуть в ладоши, – раздался громкий голос.

Голос исходил со всех сторон, из стен, из потолка и даже из гранитного ящика. Фарух в испуге начал оглядываться и, не найдя того, кому мог принадлежать голос, хлопнул в ладоши.

Голос тяжело вздохнул, поражаясь глупости своего помощника. И вдруг вся комната наполнилась бледно-голубым светом, точно таким же, каким сопровождалось падение звезд.

– Посмотри на стену, за саркофагом, – приказал мальчику голос.

Фарух, будучи суеверным, на мгновение замялся.

– Ну же, – подбодрил его голос. – Смелее.

На одной из плит появились странные знаки. Символы засияли так неожиданно, что от страха Фарух попятился.

– Видишь? – встревоженный молчанием мальчика, спросил голос.

– Да.

– Подойди.

Фарух послушно подошел к стене. От нее исходил сильный жар, сопровождаемый странным запахом серы.

– И что мне делать? – настороженно спросил мальчик, боязливо оглядываясь.

– Посмотри внимательно, в том месте, где расходятся слова, есть отпечатки рук. Видишь?

– Да.

– Приложи к ним свои ладони и толкни изо всех сил.

Не зная, правильно ли он поступает, Фарух со всей решительностью навалился на массивную плиту. К его удивлению, она легко скользнула внутрь, и камера наполнилась странным шипением.

Но когда звук уже набрал мощь, сквозь шум Фарух услышал другой голос, не принадлежавший узнику. В камере оказался кто-то еще. Фарух вполоборота бросил взгляд на вход и заметил странного лысого старика, облаченного в белые одежды, бегущего к нему.

– Остановись, – кричал тот, протягивая руки. – Ты не понимаешь, что творишь!

Но было уже поздно. Плита, скользнувшая глубоко внутрь, уже успела привести в действие неизвестный механизм, и с потолка над саркофагом, прямо внутрь гранитной громадины, посыпался белый песок. Фарух в страхе замер.

– Что ты наделал? – в ужасе воскликнул старик.

Он остановился и печально посмотрел на мальчика. Фарух виновато опустил глаза.

И вдруг камера наполнилась громким смехом узника. Это был жуткий, надрывный смех. Смех человека, обманувшего саму смерть. Влекомый природным любопытством, присущим человеку, мальчик посмотрел на гранитный саркофаг и чуть не потерял сознание от страха, когда из песка под аккомпанемент этого жуткого смеха появилась человеческая рука.