Стильная жизнь - Анна Берсенева Страница 15

Глава 5

– Куда же мы пойдем? – спросил Илья, когда они вышли на залитую солнцем улицу и медленно направились к зданию ТАСС на углу Тверского бульвара.

– А мне все равно, – пожала плечами Аля. – Мне все равно никуда не хочется…

Забытый на несколько минут первый тур вдруг вспомнился снова – и ей тут же стало тоскливо. Илья бросил на нее быстрый взгляд.

– Что, опять задумались о своей мнимой неудаче? – спросил он.

– Почему мнимой? По-моему, очень даже вероятной, – вздохнула Аля.

Вздох получился какой-то жалобный, похожий на всхлип, хотя она совсем этого не хотела. Она вообще казалась себе сегодня маленькой, беспомощной и растерянной – и ничего не могла поделать с этим чувством, пришедшим так некстати.

– Мнимой, мнимой. – Кажется, Илья улыбнулся, но улыбка спряталась в усах. – На первом туре вообще не бывает неудач, разве вы не знаете?

– Как это – не бывает? – Аля так удивилась, что даже голос у нее окреп. – Да ведь все говорят, что многих после первого тура отправляют!

– Кто это – все? – пожал плечами Илья. – Бывалые девочки, которые в сто первый раз поступают с одним и тем же репертуаром? Или шустрые старшекурсники, которые вертятся везде и всюду?

– Ну… В общем, да! – согласилась Аля. – Говорят, в прошлом году многих после первого тура выгнали.

Аля думала, что Илья сейчас объяснит, что значат его слова и почему он так уверен, что на первом туре неудач не бывает. Но он, наоборот, замолчал, неторопливо шагая рядом с нею по Тверскому бульвару, на который они незаметно свернули у Никитских ворот.

Она хотела спросить, куда они идут, но почему-то не спросила. Ей показалось вдруг, что его не надо ни о чем спрашивать – он все сделает сам…

Они прошли мимо дома Ермоловой, мимо огромного здания банка за забором и, не доходя до Театра Пушкина, свернули налево в узкий переулок.

– Знаешь, что здесь было? – спросил Илья.

Аля заметила, что он не показал пальцем и даже не взглянул на то здание, о котором спрашивал ее. Но она сразу догадалась, о чем он спрашивает.

– Знаю, – кивнула она. – Камерный театр.

Илья взглянул на нее с интересом и снова улыбнулся – как показалось Але, удовлетворенно улыбнулся. Впрочем, может быть, ей это именно что показалось. Очень уж ловко скрывались улыбки в его темно-русых усах.

– Слушай, – спросила она с неожиданным для себя самой интересом, – а правду говорят, что Алиса Коонен прокляла эту сцену, когда уходила отсюда?

– Не знаю, – пожал плечами Илья. – Я тоже что-то такое слышал. Может, и правда. Хотя, кажется, нет… Ну да, точно, мой отец говорил, что быть этого не может, – вспомнил он.

– Почему? – не отставала Аля. – Почему этого не может быть?

Ей хотелось спросить, кто его отец и откуда он знает такие вещи, но было неловко, и она не стала об этом спрашивать. Зато она вдруг поняла, что они с Ильей как-то незаметно и совершенно естественно перешли на «ты».

– А он говорил, что это были совсем другие люди – не из тех, которые проклинают… Он знаком был с Коонен. Говорил, что у нее была такая серьезность внутреннего жеста, которая никому теперь и не приснится.

Аля слушала, не отводя глаз от Ильи. Рядом с нею шел человек, отец которого был знаком с Алисой Коонен! Это было все равно как если бы он сказал, что его отец был знаком с Пушкиным…

Мама однажды рассказывала Але, как привела ее, трехлетнюю, к памятнику Пушкину и сказала, что сегодня надо положить сюда цветы, потому что у Пушкина день рождения. А Аля рассмеялась и заявила, что у памятников дней рождения не бывает…

Но прежде чем она успела что-нибудь спросить, Илья сказал:

– Ну вот мы и пришли. Здесь неплохое кафе, можно кофейку выпить с коньячком. По-моему, как раз под твое настроение и подойдет здешняя атмосфера.

Они стояли на Большой Бронной перед обыкновенным многоэтажным домом. В первом этаже размещался гастроном, а рядом с гастрономом – вход в маленькое кафе. Это была обычная «стекляшка», но прозрачные стены были зашторены, так что невозможно было понять, что находится внутри.

Внутри был полумрак, музыка не заглушала голосов. Посетителей сидело много, все они были довольно молоды и почти все курили, прихлебывая кофе из белых чашечек или коньяк из незамысловатых тонких стаканов.

Как ни странно, в них было что-то знакомое, в этих парнях и девушках – в их интонациях, жестах. Аля даже оглянулась удивленно, словно ожидала увидеть знакомые по ГИТИСу лица.

– Здесь Литинститут рядом, – предупреждая ее вопрос, сказал Илья. – Почти что ГИТИС, только шуму меньше.

Аля не совсем поняла, почему обыкновенная кафешка рядом с Литинститутом должна подойти под ее сегодняшнее настроение. Но спрашивать снова не стала, а просто села напротив Ильи за только что освободившийся маленький столик на двоих.

Она думала, что он сейчас пойдет за кофе, и ей даже интересно стало: неужели встанет в длинную очередь к стойке?

Но в очередь Илья не встал. Он быстро окинул ее взглядом и помахал рукой приземистому, крупнолицему парню, который стоял в ней вторым.

– Сержик. – Илья позвал негромко, но его голос был отлично слышен в общем гуле. – Нам два двойных возьми, коньячку по сто и пару пирожных для девушки. Ну и себе что-нибудь там…

С этими словами Илья протянул парню деньги.

Тот, кажется, ничуть не удивился. Он взглянул на Илью, невозмутимо кивнул, подошел, взял деньги, вернулся в очередь и так же невозмутимо принялся разглядывать Алю. Ей стало неловко, и она отвернулась от крупнолицего парня.

– Ну, так что тебя интересовало? – спросил Илья, как будто они с Алей не прерывали беседу. – Почему на первом туре не бывает неудач?

– Да, – вспомнила Аля. – И откуда ты это знаешь – раз все другое говорят?

– Да забудь ты этих «всех»! – поморщился Илья. – Мало ли что говорят профессиональные неудачники! Неудач на первом туре не бывает потому, что все ждут, что скажет мастер. А он придет только на второй тур, так что пока осторожничают. Тем более, у Павла Матвеевича характер крутой – кто хочешь поостережется, – добавил он. – А у моей мамы вообще знаешь, какая история была, когда она поступала?

Илья улыбнулся – наверное, вспомнив историю. Улыбка у него была еще более располагающая и ободряющая, чем взгляд.

– Какая? – заинтересовалась Аля.

– Да она вообще не прошла первый тур! Пришла назавтра, а ее в списках нет. Ну, конечно, в слезы: девочка приехала из самой Сибири, а тут такое крушение мечты!.. Одним словом, рыдает под лестницей. И что ты думаешь? – Илья сделал эффектную паузу – явно для Али; он стал похож на доброго волшебника. – Подходит к ней какой-то тип – она даже лица его не запомнила! – и говорит: «Ты чего ревешь? Плюнь и иди на второй тур, кто там помнит, прошла ты или нет!»