Невеста-девственница для итальянца - Триш Мори Страница 15

Опал в сотый раз посмотрела на светящийся циферблат часов. Скоро наступит рассвет, а Доменик до сих пор не вернулся. Где он провел ночь? У нее перед глазами сразу появилась Эмма, с торжествующим выражением лица.

Актриса еще не ушла со свадебного приема, когда Опал незаметно исчезла. После угощения, многие гости продолжали танцевать под ритмичный аккомпанемент маленького оркестра. Неужели Доменик направился именно туда? Обратно к гостям, чтобы утешиться со своей подружкой?

Опал принялась яростно взбивать подушку. Ее преследовали мысли о них обоих — крашеная блондинка Эмма с внешностью и фигурой кинозвезды и смуглый красавец Доменик. Хотел ли он остаться с Эммой наедине, чтобы довести до конца то, что так неудачно начал с Опал?

Девушка не могла забыть его страстных поцелуев. Она не предполагала, что прикосновение обнаженного мужского тела может доставить такое удовольствие. Желание Доменика пробудило в ней множество незнакомых ощущений. Опал вздрогнула. Интересно, что бы она почувствовала, если бы ответила на его страсть и слилась с ним в объятиях? При этой мысли ее охватили одновременно страх и волнение, а тело заныло от предвкушения. Доменик лишь приподнял перед ней завесу сладкой тайны, а ей хотелось узнать все до конца.

Но Доменик сейчас далеко. Может быть, с другой. Опал, можно сказать, сама подтолкнула его. Что она сказала? «Мне все равно, что ты делаешь и с кем видишься». Собственно, открыто дала разрешение.

И, похоже, он понял ее буквально.

Неужели он в эту минуту с Эммой? И она чувствует с ним то же самое, что Опал чувствовала в душе? Доменик целует Эмме грудь, касается ее тело, ласкает, гладит?

Опал вытащила подушку из-под головы, швырнула ее на пол, схватила другую и снова легла. Нет смысла беспокоиться о том, что он делает. Ее это не касается. Она должна управлять отелями и найти нового менеджера для «Дома Перл», так как предыдущий неожиданно уволился на этой неделе. Она проведет время с куда большей пользой, если подумает о делах, которые от нее зависят.

В отношениях с Домеником все ясно. Опал ничего не сможет изменить. Ее долг — родить ему ребенка, и она так и сделает. Ей придется мириться с его образом жизни и надеяться, что он будет вести себя осмотрительно.

Может быть, из их брака все-таки выйдет толк? Не обязательно равняться на судьбу несчастной мамы, чье сердце и душу уничтожил мужчина, растоптавший ее доверие и лишивший заслуженной любви, которая досталась другим женщинам.

С Опал этого не произойдет ни при каких обстоятельствах. Ее не обидит мужчина, который не ценит ее любовь.

Она зевнула и улеглась поудобнее, наконец-то чувствуя, что отчасти вернула себе контроль над жизнью, начавшей развиваться в непредсказуемом направлении.

Пусть у Доменика останется листок бумаги, на котором написано, что он может обладать телом Опал, но обладать ее сердцем он не будет никогда и ни за что.

Хорошо, она еще спит. На миг Доменик остановился перед дверью, потом вошел в спальню. В комнате было темно и тихо, сквозь тяжелые шторы и двойные стекла не проникали ни солнечные лучи раннего утра, ни шум уличного движения. Но кое-что можно было разглядеть. Доменик увидел на подушке разметавшиеся волосы Опал, руку, свешивавшуюся с кровати, и смятые простыни.

Значит, она плохо провела ночь. Странно. Он проследовал в ванную, включил воду в душе, разделся и шагнул под струю воды, стараясь не вспоминать о минувшем вечере.

Доменик вздохнул. Он устал, но выспится в самолете. Пятнадцати часов до Лос-Анджелеса вполне достаточно.

Он вытерся шершавым полотенцем и босиком, не одеваясь, вернулся в спальню. Поднял телефонную трубку и заказал завтрак на двоих. Омлет, семга, крепкий кофе. Затем повернулся и увидел, что Опал смотрит на него и хмурится.

— Доброе утро, — сказал он и подошел к большому стенному гардеробу, по дороге раздвинув занавески. В комнату хлынул солнечный свет. Доменик вытащил свой чемодан и швырнул на кровать. Тот приземлился довольно далеко от Опал, но она все-таки отодвинулась к другому концу кровати и наконец ответила дрожащим голосом, прижимая простыни к груди:

— Доброе утро.

Его позабавил жест Опал. Если она думает, что он собирается ее изнасиловать после неудачи прошлой ночью, то сильно ошибается.

— Что… что ты делаешь?

Доменик подошел к туалетному столику, открыл ящики и начал вытаскивать всякую всячину.

— Я должен лететь в Штаты. Кое-что случилось. — Он уложил вещи в отделение для мелочей и застегнул молнию. Потом взглянул на Опал. — Думаю, ты не станешь возражать. Мы, кажется, не собирались куда-то поехать на медовый месяц.

Опал посмотрела на него. Он не отводил взгляда, наблюдая за выражением ее лица — облегчение, любопытство, подозрение, — которое постоянно менялось. Она не поинтересовалась, где он провел ночь, но по ее глазам он понял, что ей хочется спросить об этом.

— Ты уезжаешь надолго?

— По крайней мере на неделю. Тебе хватит времени, чтобы закончить новый план по маркетингу и рекламе для обеих групп. Сумеешь?

— Конечно, — уверенно ответила она, ее голос внезапно обрел прежнюю силу.

— Хорошо. Когда я вернусь, то уеду снова и хочу, чтобы ты сопровождала меня. Я должен заняться рынком в Северном Квинсленде.

— Понимаю. Похоже, это значит, что ты будешь «брать меня с собой». Но, Доменик…

Опал залилась румянцем. Ее вид говорил о крайнем смущении. Она сидела, обложившись подушками, как будто возвела вокруг себя стену.

— Да?

— Ты собираешься одеться?

Уголки его рта приподнялись.

— Разве тебе не нравится мое тело?

Опал моргнула, и он понял: она тут же пожалела, что затронула эту тему.

— Ну, это просто потому, что… сюда вот-вот придут из обслуживания номеров, и…

Он ничего не сказал. Просто ждал, пока она договорит.

— Извини, — наконец сказала Опал, выбираясь из кровати. — Ванная тебе больше не нужна?.. — Не дожидаясь ответа, она скрылась за дверью. Доменик услышал, как повернулся запор. Судя по всему, ей не хотелось рисковать и повторять опыт прошлой ночи.

Он натянул кое-что из одежды, швырнул оставшиеся вещи в чемодан и захлопнул крышку. Его позабавила реакция Опал. У нее оказался очень противоречивый характер — то она, как мегера, плюется огнем и серой, а то — сама простодушная невинность и ведет себя как юная девушка.

Но все-таки прошлой ночью в душе… В его объятиях Опал напоминала жидкое пламя, он ласкал ее гладкую, шелковистую кожу, и она отвечала ему взаимностью. Он может подождать следующей встречи с Опал. Нет сомнения, она того стоит.

Она появилась, одетая в белый махровый халат. Официант, обслуживающий номера, уже доставил завтрак, и Доменик сидел за столом, читая газету. Он жестом указал Опал на стул и налил ей чашку кофе.