Мой принц - Элис Детли Страница 15

Оливера она нашла в том же состоянии. Правда, теперь оно не так пугало Кэтрин. За ночь она обрела новые силы, преодолев отчаяние безнадежности. Когда медсестра вышла из бокса, Кэтрин стала рассказывать Оливеру о делах на фирме, о новой лаборатории, в которой удалось найти закрепители для духов с ароматом полыни, мяты и лаванды. Чтобы не быть голословной, она захватила с собой опытные образцы и в течение дня периодически подносила их к носу Оливера. В какой-то момент ей показалось, что ресницы закрытых глаз Оливера затрепетали, словно он хотел поднять их, но ему не хватало сил. Вечером она рассказала об этом Майклу Вуду. Тот скептически смотрел на нее во время ее восторженного рассказа и отправил домой спать, не разубеждая ее, но и не обнадеживая напрасно. В полной уверенности, что радостная эйфория Кэтрин вызвана только ее сильным желанием и не имеет ничего общего с действительностью, врач проверил дневные записи приборов, фиксирующие жизнедеятельность органов Оливера Уинстона. В нескольких местах приборы явно показывали изменения в состоянии больного. Следовательно, ошибался он, когда подумал, что молодая женщина выдавала желаемое за действительное.

Нежный голос доносился неведомо откуда, настойчиво и ласково звал его. На какой-то миг в бесцветной памяти Оливера ярким пятном вспыхнула зелень луга, он даже ощутил запахи трав, растущих на этом лугу. Но где и когда он слышал этот голос? Зеленый луг заслонила высокая фигура молодой женщины с короткими светлыми волосами. Ее темные глаза смотрели на него то строго, то испуганно. Оливер не заметил, когда вместо луга возникла обстановка рабочего кабинета, в котором он сидел рядом с этой женщиной. Видимо, он сказал ей что-то обидное, потому что в ее глазах мелькнули искорки гнева и щеки порозовели. А он старался не смотреть на ее небольшую соблазнительную грудь, которая сейчас вздымалась от сдержанного волнения. Как же ее зовут? Оливер не мог вспомнить. Когда-то – это было давным-давно – он окрестил ее Принцессой, хотя меньше всего была похожа на принцессу длинноногая девочка в шортах и в майке, с ободранными коленками и короткой, под мальчика, стрижкой. Кто бы поверил, что такая красивая женщина выросла из той смешной замухрышистой девчонки.

Ему было восемнадцать лет, когда погибла мать, и Льюис Норман предложил ему деньги на учебу. Гордость не позволила ему просто так взять деньги, он заявил, что хочет их заработать. Мистер Норман посмотрел на него мудрыми добрыми глазами и не стал спорить.

– А что ты умеешь делать? – спросил он.

Оливер задумался и быстро понял, что у него пока есть только одно достоинство.

– Я физически сильный, – заявил он.

Целый сезон он работал, не жалея сил, в поместье Норманов как простой разнорабочий, а потом уехал в Нью-Йорк учиться. Оливер и тогда понимал, что не заработал тех денег, которые Льюис заплатил за его обучение. Его скупая благодарность не выражала и сотой доли тех чувств, которые обуревали его перед расставанием с этим человеком. Себе он поклялся, что когда-нибудь вернет долг. Годы учебы и постоянного труда пролетели незаметно. И вот однажды, спустя пятнадцать лет, раздался звонок от Льюиса Нормана, который попросил его помочь спасти их семейную фирму от банкротства. Оливер был потрясен переменой, которая произошла с Льюисом Норманом за эти годы, но сумел сдержать обуревавшие его чувства. От вознаграждения он отказался сразу и категорически. Появление дочери Льюиса в качестве президента фирмы, с которым ему предстояло работать, чуть не лишило его равновесия.

– Ты, наверное, не помнишь мою дочь, Оливер, она была тогда совсем маленькой. Три года назад она закончила учиться и вернулась домой, решив, что именно здесь перед ней, как биохимиком, открывается широкое поле деятельности.

– Да, я помню ее. Короткая стрижка, ободранные колени. Забавная девчушка! Что у нее стряслось?

– Оливер, она уже выросла и с моей подачи возглавила фирму два года назад. – Он вздохнул. – Боюсь, это моя вина, что она проглядела махинации нашего управляющего. Слишком много времени ей пришлось проводить со мной из-за обострения моей болезни. Короче, Билл Гудвин, наш управляющий, скрылся, а после его бегства выяснилось, что исчезла также большая сумма денег со счетов фирмы. Фирма у нас акционерная, можешь себе представить, в каком трудном положении оказалась моя девочка. Должен предупредить, что у нее гипертрофированное чувство собственного достоинства, отсюда ее недостатки: упрямство, склонность противоречить. Мне с ней иногда бывает очень трудно…

В этот момент открылась дверь кабинета Льюиса Нормана, и на пороге возникла длинноногая, высокая молодая женщина. Она окинула странным, каким-то колдовским взглядом темно-карих глаз Оливера и подошла к отцу. С ее приходом в комнате повеяло приятной прохладой, ароматом свежести.

Метаморфоза, которая произошла с голенастой девчонкой, поразила Оливера, лишив его душевного равновесия. Он облокотился на мраморную полку камина и прищурил глаза, словно ему было невыносимо больно смотреть на эту совершенную холодную красоту. В ушах его шумело от бурного притока крови. Никогда в присутствии женщин он не испытывал ничего подобного. А недостатка в женщинах он не испытывал. Чем же она его поразила? – пытался разобраться Оливер, прислушиваясь к разговору Льюиса Нормана с дочерью. Одета она со вкусом, но скромно. Впрочем, он знал цену этой элегантной скромности. В отличие от него, сына разорившегося некогда предпринимателя, Кэтрин Норман всю жизнь прожила в роскоши. Да, он никогда не думал, что именно ему доведется спасать эту принцессу…

«Растрата, банкротство…» – донеслось до него из разговора между отцом и дочерью. Как часто за последние годы приходилось ему слышать эти слова. «Кэтрин» – повторил он про себя. Какое милое имя! В ту же секунду она окинула его таким ледяным взглядом, от которого, наверное, замерз бы даже Индийский океан, и направилась к выходу. Оливер растерялся, не зная, что ему делать, и вопросительно посмотрел на Льюиса. Тот пожал плечами.

– Я тебя предупреждал. Иди за ней и справляйся сам.

Оливер словно только и ждал его напутствия. Устремившись следом за Кэтрин, он в считанные секунды выработал тактику и стратегию работы с трудным объектом, подразумевая под объектом не фирму, а президента в юбке.

Прежде всего, ему удалось немного напугать ее. После первого знакомства с документацией он строго заявил, что спасти ее фирму от банкротства может только чудо. Надо отдать должное уму Кэтрин, она не сразу поверила его заявлению, но свое поведение изменила. Так началась их совместная работа по спасению фирмы «Лекарственная косметика».

Все это время Оливер Уинстон не мог отделаться от ощущения, что Кэтрин околдовала его с первого взгляда. Он пытался бороться с той властью, которую она обрела над ним по непонятной для него причине. Внешне ему удавалось сохранять строгую, а временами даже суровую серьезность, а внутри него бушевал ураган неведомых до того противоречивых чувств. То ему хотелось сжать ее худенькое тело в своих объятиях так, чтобы она вскрикнула от боли, и целовать ее бледно-розовые губы, пока они не вспухнут. Хотелось разбить этот холодный чопорный кокон, в котором Кэтрин укрылась от него. То возникал в душе непонятный страх перед этим хрупким существом и языческое желание поклоняться ей как богине.