Царица Хатасу - Вера Крыжановская Страница 15

Когда семейство Пагира входило в зал, там уже собралось большое общество. При виде Хнумготена, стоявшего за стулом хозяйки дома и оживленно с ней разговаривающего, Мэна нахмурил брови. Но обольстительная улыбка, с которой протянула ему руку Роанта, видимо обрадованная его приходом, вернула ему хорошее расположение духа. Гирлянда красных цветов, украшавшая черные волосы этой женщины, скоро перейдет на его голову, а вместе с нею его собственностью станут этот чудный дворец, земли, виноградники, стада и рабы. Его торжествующая мина убедила многих, что именно он и есть счастливый избранник. Его потихоньку поздравляли, и он принимал добрые пожелания с самодовольством, не оставлявшим ни малейшего сомнения в победе.

Пока Мэна предавался радужным мечтам, Роанта, взяв под руку Нейту, увлекла ее от Хартатефа.

— Не правда ли, ты не сердишься, что я лишаю тебя общества жениха? — сказала она, смеясь. — Я хотела немедленно же передать тебе эту розу от Кениамуна. Он был бы счастлив видеть ее в твоих волосах во время пира.

— Рядом с бриллиантами Хартатефа это будет очень комично, — с насмешливой улыбкой сказала Нейта, укрепляя цветок между подвесками роскошной диадемы. — Как ты добра, Роанта. Я горько сожалею, что ты не будешь моей сестрой.

— Не жалей об этом! Не всегда кровное родство создает истинную любовь — ты это отлично испытала на себе. Я была и останусь твоей сестрой по сердцу и докажу тебе это. Теперь я хотела еще предупредить тебя, что ты познакомишься сегодня с моим братом. Он жил, как тебе известно, в Мемфисе, а несколько недель назад вернулся в Фивы, но мало где бывает. Тем не менее, он не мог отказаться присутствовать на сегодняшнем празднике. Я хочу посадить его рядом с тобой. Ты такая веселая и остроумная. Постарайся развлечь его и развеселить немного нашего бедного Рому.

— Хорошо, хорошо! Я сделаю все, что смогу. К тому же это избавит меня от созерцания молчаливой фигуры Хартатефа, — воодушевилась Нейта. — Но отчего твой брат такой печальный? Он болен?

— Нет. Он несчастлив в семейной жизни! У его жены действительно адский нрав, — вздохнула Роанта. — Она очень ревнива, вечно подозревает его и возмутительным образом следит за ним. Несмотря на свой чудный характер, Рома утомлен и разбит этими сценами и постоянными скандалами. Если бы Ноферура была здесь, я не рискнула бы посадить его рядом с самой красивой девушкой Фив. К счастью, эта злая женщина больна и никуда не выходит. Но тише! Вот и он!

Нейта повернула голову, и сердце ее остановилось. В подходившем человеке, одетом в белое, девушка узнала идеал своих грез — молодого жреца храма Гаторы. Итак, он был братом ее подруги, мужем этой Ноферуры, отталкивающий портрет которой ей только что нарисовали.

Целый ураган бурных мыслей пронесся в уме Нейты. Она едва ли слышала слова Роанты, представлявшей ей брата, и несколько фраз, произнесенных Ромой, который ни словом не упомянул об их первой встрече.

Объявление, что обед подан, положило конец всем разговорам. Толпа гостей направилась в праздничный зал, где Мэна тотчас же присоединился к той, кого считал своей невестой. Не спрашивая даже разрешения, он сел рядом с ней и с неприятным удивлением увидел, что Хнумготен занял стул по другую сторону Роанты. Он было нахмурился, но скоро лицо его снова прояснилось. «Это из внимания ко мне она чествует моего начальника, чтобы он не сердился на меня за мою победу», — тщеславно подумал он, углубляясь в тонкости пира.

Сидевший напротив Нейты Кениамун с удивлением отметил ее озабоченность и рассеянный вид. Он не знал, что девушка прилагает неимоверные усилия, чтобы казаться спокойной. Самые противоречивые чувства, над которыми царила ревнивая ненависть к Ноферуре, делали ее равнодушной ко всему остальному. «Наверное, у нее была какая — нибудь неприятная сцена с этим дьяволом, Хартатефом», — подумал он наконец и сосредоточил все свое внимание на готовящейся сцене.

Оживление достигло кульминации, когда Роанта встала, подняла кубок и сказала:

— Дорогие гости и друзья, я пользуюсь этим случаем, чтобы сообщить вам о событии, которое наполняет радостью мое сердце и кладет конец трауру, более двух лет омрачавшему этот дом. Воздав моему супругу, слившемуся с Озирисом, все почести, каких он заслуживал, почтив перед потомством его память дарами и жертвами, которые, надеюсь, были приятны его душе, я решила вторично выйти замуж. Этим знаком я укажу вам избранного мною супруга.

Она сняла с головы гирлянду. Мэна уже готовился с любезной улыбкой наклонить голову и взять кубок, как вдруг Роанта повернулась к нему спиной и возложила цветы на голову Хнумготена. Тот тоже встал и взял ее за руку.

— Вот, — продолжила она, — тот, кого я люблю и кого представляю вам как своего будущего мужа. От его имени и от своего я приглашаю вас, дорогие гости, через три недели пожаловать сюда отпраздновать наше бракосочетание.

Недоумение и молчание с минуту были единственным ответом на это заявление. Все ожидали совсем другого имени, многие видели торжественное прибытие Мэны в носилках жениха и только подтвердили это предположение. Но так как Хнумготена любили гораздо больше, чем его отвергнутого соперника, то это известие вызвало всеобщее удовольствие. Со всех сторон раздались громкие крики и добрые пожелания.

Нейта и Кениамун со злорадством смотрели на взволнованного и недоумевающего Мэну. С открытым ртом, с вытаращенными глазами, он, казалось, не верил собственным ушам.

«А! Глупый и мерзкий негодяй, сегодня я отплатил тебе за оскорбления в день обручения Нейты!» — подумал Кениамун, обмениваясь с девушкой взглядом удовлетворенной ненависти.

Но Мэна не владел таким хладнокровием и тактом, какое в свое время наполовину избавило молодого воина от насмешливых взоров и едких замечаний. Придя в себя, он встал, бросил свой кубок и с такой силой оттолкнул стул, что тот с грохотом отлетел на середину зала. Резко развернувшись спиной ко всем, он вышел, позеленев от ярости.

Начальник телохранителей хотел броситься за ним, но Роанта схватила его за руку и сказала так громко, чтобы слышал Мэна:

— Прошу тебя, Хнумготен, оставь его. Пусть подумает о жестоком уроке, который я ему дала. Может быть, это научит его быть благоразумней и заставит меньше восхищаться собой. Ты же, я думаю, достаточно счастлив, чтобы не желать мести этому негодяю.

На берегу Нила, там, где кончались земли и постройки храма Амона, стоял на искусственном холме небольшой дворец, окруженный обширными садами. Несмотря на свои сравнительно скромные размеры, это было великолепное жилище, снаряженное всей роскошью того времени. Две высокие мачты с медными наконечниками и вымпелами указывали прохожим, что здесь живет знатный вельможа. С обширной террасы, занимавшей большую часть фасада, обращенного к Нилу, к реке спускалась каменная лестница. Наверху лестницы, подобно часовым, охранявшим спуск, стояли два сфинкса из розового гранита. Террасу в изобилии украшали редкостные растения, образуя небольшие тенистые и благоухающие группы.