Любовь навеки - Патриция Райс Страница 15

– Угощайтесь, сэр, – промолвила Пенелопа, показав рукой на графин с бренди, и опустилась в кресло. – К сожалению, я так устала, что не могу налить вам стаканчик. Гай покачал головой.

– Я тоже совсем выбился из сил, – признался он и, присев на краешек письменного стола, скрестил руки на груди. – Вам необходимо отдохнуть. Требуется немало времени, чтобы привыкнуть к светским приемам, званым обедам и балам.

– Мне предстоит привыкнуть к очень многому здесь, в Лондоне. Я благодарна вам за помощь, Гай. Могу я называть вас так?

– Конечно. Хотя, боюсь, я не смогу величать вас иначе, как леди Тревельян. Вы великолепны. Не знаю, где и при каких обстоятельствах Грей познакомился с вами, но, уверен, он сделал правильный выбор. То, как вы держались сегодня, достойно наивысшей похвалы!

Пенелопа утомленно улыбнулась и встала, чтобы попрощаться с Гаем.

– Это всего лишь результат многолетней работы в приходе. Я помогала отцу присматривать за паствой во время праздников и собраний. К счастью, сегодня вечером гостья, которая внушала мне наибольшие опасения, была очень добра ко мне. Я говорю о графине Ларчмонт. Думаю, мне следует послать ей цветы со словами благодарности.

– Вы вернете ей долг, если приведете Тревельяна на бал, который она устраивает, – заявил Гай.

Под пристальным взглядом Гая, в синих глазах которого таилась нежность, Пенелопа вспыхнула от смущения. С вежливым поклоном он склонился к ее руке и порывисто поцеловал.

Когда Гамильтон ушел, Пенелопа повернулась к камину и, к своему изумлению, заметила мужа, молча стоявшего в неосвещенном углу кабинета. Дрожь пробежала по ее телу.

– Я не хотела беспокоить вас, Грэм. Почему вы притаились?

При неярком свете лампы Пенелопа, с золотистыми волосами, в отделанном кружевами платье, мерцала, словно пламя свечи на фоне ночи, и у Тревельяна невольно от боли сжалось сердце. Он видел, с какой нежностью Гай смотрел на нее и с какой страстью поцеловал ей руку. Хорошо знакомое чувство ревности охватило Грэма. Оно уже вошло у него в привычку. Грэм старался не поддаваться ему, но ничего не мог с собой поделать.

– Гай – ненадежный человек, – заявил он. – Поищите себе другого приятеля. Впрочем, я вас не задерживаю, можете идти спать. Спокойной ночи.

Пренебрежительные слова, сказанные холодным тоном, сразу же загасили теплое чувство, которое зародилось в ее душе. «Я никогда не пойму этого странного человека, за которого по воле судьбы вышла замуж», – с горечью подумала Пенелопа. С чего она взяла, что сможет завоевать его симпатию? Нет, они навсегда останутся чужими людьми. И с этой мыслью Пенелопа направилась в свою комнату, чтобы лечь спать.

На следующее утро лакей вручил хозяйке дома визитную карточку леди Риардон, и Пенелопа вынуждена была принять прибывшую к ней с визитом даму.

Одетая в строгое муслиновое платье с закрытым воротом, гладко причесанная, Пенелопа не была готова к встрече гостей, тем не менее с учтивой улыбкой приветствовала вошедших в маленький салон двух нарядных дам.

– Для меня ваш визит – приятный сюрприз, – сказала Пенелопа, обращаясь к леди Риардон и ее дочери. – Надеюсь, вы уже оправились после вчерашнего неприятного происшествия.

Белокурая Долли смущенно опустила голову, а мать бросила на нее суровый взгляд.

– Дельфиния хочет кое-что сказать вам, леди Тревельян.

Пенелопе стало вдруг жаль девушку – она успела проникнуться к ней искренней симпатией. Долли было, по-видимому, лет восемнадцать-девятнадцать, и, судя по ее простому белому платью, она только в этом году начала выезжать в свет. Ей, должно быть, было чрезвычайно трудно обуздать свой бойкий нрав и целый день вести себя как взрослая, особенно если учесть, что от нее требовали во всем подражать матери – степенной пожилой вдове.

– О, леди Риардон, это я должна извиниться перед вами. Мне не следовало пренебрегать обязанностями хозяйки до такой степени, что одна из приглашенных незаметно для меня покинула гостиную и заблудилась в нашем большом доме. Это очень старое здание. Лорд Тревельян на днях сказал, что мы должны перестроить его или просто снести и возвести на его месте другое.

Услышав это, мисс Риардон подняла голову и вдруг горячо заговорила:

– Не делайте этого, умоляю вас! Современная архитектура такая скучная и однообразная, вызывает только чувство раздражения. А ваш дом построен в великолепном стиле! Меня восхищают элементы готики. Горгульи* на водостоках этого здания превосходны, они напоминают мне чем-то хозяина дома. Простите меня за то, что я вела себя так глупо прошлым вечером. Я хотела бы, чтобы вы передали мои искренние извинения лорду Тревельяну.

Выслушав сбивчивую речь мисс Долли, Пенелопа на мгновение нахмурилась, но тут же взяла себя в руки, решив, что не стоит обижаться на наивную девушку.

– Я тоже без ума от них, мисс Риардон, – сказала она с лукавой улыбкой. – Это действительно самые милые и добрые создания, хотя они могут до полусмерти перепугать того, кто явится к ним незваным.

* Горгулья – в готической архитектуре желоб, водосточная труба в виде уродливой фантастической фигуры. В переносном смысле – человек с уродливым лицом.

Леди Риардон пришла в замешательство после этих слов хозяйки дома, а Долли засмеялась, поняв их скрытый смысл.

– Я согласна с вами, – промолвила мисс Риардон. – Эти создания действительно способны сильно напугать, но теперь меня будет трудно поймать врасплох. Его светлость, должно быть, считает меня дерзкой девчонкой и, возможно, никогда больше не захочет снова видеть в своем доме. Но я действительно очень хочу принести ему извинения за то, что нарушила его уединение и потревожила его покой. Как вы думаете, он примет меня?

– Надеюсь, вы понимаете, мисс Риардон, что сейчас у него бывает очень мало посетителей. Однако я передам ему вашу просьбу, – сказала Пенелопа и, обратившись к вдове, продолжала: – Леди Риардон, вы достойны похвалы за то, что воспитали такую милую чуткую дочь. Надеюсь, мы подружимся. У меня мало знакомых в Лондоне, и мне было бы приятно иметь возможность почаще видеться с вами.

Дамы договорились во второй половине дня снова встретиться и покататься верхом по парку. Приехавший в этот момент в дом виконта сэр Персиваль попросил разрешения участвовать в конной прогулке. Пенелопа сразу же согласилась, сказав гостям, что возьмет с собой также Александру. Когда леди и мисс Риардон собрались уходить, на пороге салона появился дворецкий и сообщил о приезде лорда Хигдона и мистера Девера. Улыбка, игравшая на губах Гая, тут же сошла с его лица, и он бросил настороженный взгляд на Пенелопу.

– Девер часто бывает у вас? – нахмурившись, спросил он.

Пенелопа растерянно покачала головой:

– Это имя ни о чем мне не говорит. Я впервые слышу его.

Надев перчатки, леди Риардон кивнула дочери, давая ей понять, что пора прощаться.