Зима. Согрей мое сердце - Алекс Хилл Страница 15

Для меня нет ничего более очевидного, чем поганая личность Строганова. Почему она этого не видит?

– Ну, все мы не без греха, – Женька неопределенно пожимает плечами.

– Ты заслуживаешь лучшего. Он… Он…

– Хватит уже читать мне морали, Ксю! Не надо меня воспитывать. Ясно? Я же не лезу в твои дела. Не достаю разговорами о твоей фригидности. М?

Жестко. Отвожу взгляд, пытаясь поймать моральное равновесие.

– То, что я не вешаюсь на каждого встречного не значит, что я фригидна, – проговариваю спокойно и медленно разворачиваюсь. Нужно уходить пока я не взорвалась.

– Значит по-твоему, я – шлюха, а ты – ангелок? – прилетает в спину.

– Я этого не говорила, – злость просачивается в голос и туманит разум.

– Но думаешь так…

– Нет. Просто я волнуюсь за тебя, – цежу сквозь зубы, делая медленные вдохи носом.

– Я сто раз тебе говорила, – вздыхает. – Мне нужна подруга, а не мамочка, – тихо произносит Женька, обнимая меня со спины. – Прости за фригидность, Ксю. Я перегнула. Просто этот Макс… Он мне реально понравился. Понимаешь?

– Ладно. Просто помни, что я тебя предупреждала.

Женя целует меня в щеку, а я глажу ее руки, сложенные у меня на груди. Это девчонка была первой, кто заговорил со мной в новой школе. Первой, кому я рассказала сама о том, что случилось с Мишей. Той, кто выслушала меня и не обвинила. Поняла меня. Приняла.

– Ой! Мой автобус, – Женя бросается к дверям общественного транспорта, которые со скрипом открываются перед ней. – До завтра, – шлет мне воздушный поцелуй.

Почему ей хочется всех и сразу? Может, она и сама не знает, чего именно хочет? Внимания? Любви? Заботы? Страсти? Но Макс… Черт! Это худший кандитат. Уж лучше Леша… Тьфу. Алексей Михайлович. Он точно не смахивает на маньяка, в отличии от Строгонова.

– Пока, – коротко машу подруге на прощание и направляюсь в сторону дома. Точнее, моего временного дома.

Интересно, во сколько вернется Зимин, в каком настроении и один ли? Надеюсь, он не забыл за весь день, что у него помимо Мытищи теперь есть еще один жилец.

Успеваю переделать кучу дел. Приготовить мясо на ужин. Перебрать свои вещи и погладить некоторые. Поболтать с родителями, Настей и Деном. С первыми о практике, со второй о свадьбе, которая состоится уже через двадцать дней, а с третим… А с третим обо всем на свете, и все еще никак не могу распрощаться. Мне его очень не хватает. Жаль, что он не поехал с нами.

– Ксю, это просто ужас какой-то, – умирающим тоном причитает Ден. – Серьезно. Зачем мы вообще пошли учится на рекламу, если единственное, что нужно, так это уметь орать и много курить с недовольным видом?

– Значит, ты уже готов к работе. Бросай универ.

– Ага… Ты же не сможешь закончить его без меня. Даже зачеты не сдашь.

– Я не настолько тупая, как ты думаешь, – обиженно говорю я.

– Зато ты красивая. Это уже восемьдесят процентов успеха.

– То есть ты помогаешь мне только потому что я моськой удалась?

– Конечно. А ты как думала?

– А как же любить надо за душу и бла-бла-бла… – ехидно спрашиваю, зная, что этот парень точно поймет такие шутки, потому что они наши общие.

– Я люблю тебя целиком.

– Даже кишки и кутикулу?

– Даже кишки и… Фу! Нет! Только не кутикулу, – надрывно кричит Денис. – Все, я тебя больше не люблю. Кутикула? Кошмар!

Заливисто смеюсь над этим клоуном, и чувствую себя… Расслабленно и спокойно. Ден не знает обо мне всего, но на каком-то духовном уровне, я чувствую близость. Он мой друг.

– Ладно. Обещаю сделать маникюр, перед тем, как возвращаться в Крас, – успокаиваю Дена, который все еще возмущенно дышит в трубку.

– Договорились, – он на несколько секунд замолкает, а потом уже обычным тоном продолжает, – я скучаю, Ксю… Бросайте все и возвращайтесь.

– Я тоже, но всего три недели… Это не долго. А еще мой брат женится в конце месяца, мне все-равно пришлось бы ехать.

– Но не на три недели же…

– Зато я тут под рукой. Вдруг понадобиться помощь.

– Конечно, – чувствуются грустные нотки в голосе.

– Тебе еще как минимум три года терпеть меня в универе, так что прекрати кукситься.

– Ты права. Это будет то еще мучение, – насмешливо говорит Ден.

– Ага. Ладно. Уже поздно, мне пора ложиться. Ты же знаешь, что я не дружу с ранними подъемами.

– Как и они с тобой.

– Точно. Ну, пока.

– Погоди. Ты точно нормально устроилась? Я переживаю, что Женя не присматривает за тобой.

– Это за ней нужно присматривать. Все, Ден. Отбой. Спишемся завтра.

– Пока…

Кладу трубку первой. На мне что написано «нуждаюсь в защите»? Почему все так и норовят прикопаться ко мне?

Уже проторенной дорожкой выбираюсь на балкон, чтобы покурить перед сном. Делаю свое черное дело и проветриваю квартиру, чтобы не спалиться перед хозяином. Но, наверное, это лишнее, ведь Зимин так и не появляется дома.

В полночь хватаю мобильный, чтобы набрать Диме и задать один единственный логичный вопрос – «где его черти носят?», но… Но не делаю этого. Какое право я имею лезть в его жизнь?

Сон совсем не идет, но насильно заставляю тело расслабиться и разум отключиться, чтобы завтра не быть похожей на зомби. Точнее, не быть похожей на утреннего Зимина. Чтоб его!

Хлопок двери и щелчки замка выдергивают меня из дремоты. Вскакиваю с дивана, сама не понимая зачем, и несусь в коридор. Ну наконец-то!

Зимин удивленно смотрит на меня, так и замерев в одном кроссовке.

– Разбудил?

Открываю рот, чтобы вылить на него все возмущения, но вовремя останавливаюсь. Откуда во мне эта сварливая женушка?

– Напугал, – бормочу я и возвращаюсь в комнату, из которой вышла.

Вновь забираюсь в постель, но сна ни в одном глазу. Прислушиваюсь к движениям Димы по квартире, пытаясь отследить его путь. Приглушенный шум воды. Ванная. Звон кружек в сушилке для посуды. Жалобный скрип форточки. Шорох кошачьего корма, бьющегося о миску и друг дружку, а затем «вертолетное» мурчание Мытьки. Кухня.

Медленные шаги. Раз, два, три, четыре. Стоп. Чувствую его застывшее тело на пороге комнаты. Словно что-то мешает ему войти. Может, это я? Мое присутствие его так напрягает?

Зимин все-таки входит в гостиную, и я тут же распахиваю глаза. Обнаженный по пояс в свете серого раннего неба. Хмурый и уставший. Пахал огород со своей зайкой?

– Ты спать собираешься? – спрашиваю с бОльшим недовольством, чем хотелось бы.