Крепостная - Арина Теплова Страница 15

Закончив романс, Груша поклонилась гостям, которые зааплодировали ей. И уже через пару минут запела вновь, уже более трогательную песню о девушке, которую насильно выдавали замуж:

У церкви стояла карета, Там пышная свадьба была, Все гости нарядно одеты, Невеста всех краше была.

Еще с верхних ступеней лестницы Урусов услышал чудесное пение. Привычным движением оправив парадный ментик, князь проворно спустился вниз по широкой лестнице и направился в сторону гостиной, откуда доносился пленительный голос:

На ней было белое платье, Венок был приколот из роз, Она на святое распятье Смотрела сквозь радугу слез.

Едва Константин вошел в распахнутые двери помпезной большой гостиной, он устремил взор на девушку, стоявшую у рояля. Белоснежное легкое кружевное платье на сладкоголосой певице как воздушное облако окутывало ее стройную фигурку. Изящные руки, высокая грудь, невозможно тонкая талия, округлые бедра и светло-медовые волосы, собранные сзади и спадающие густым потоком на ее спину, слились для опешившего князя в образ совершенства. Лицо юной певицы было до того прекрасным и восхитительным, что могло бы принадлежать только неземной чудесной фее.

Ошеломленный, изумленный Урусов застыл у входа, отчетливо осознавая, что это та самая девушка, которая так поразила его на пыльной дороге. Нынче он знал ее имя. Ведь едва он приехал в усадьбу и задал простой вопрос первому попавшемуся конюху, который распрягал лошадей из его коляски, как услышал в ответ:

— Говорите, больно красивая да молоденькая, да еще и верхом, ваше сиятельство?

— Да, — тогда кивнул Урусов и глухо добавил: — Со светлыми волосами и в синей амазонке…

— Ну, это Аграфена Сергеевна. При вашей сестрице компаньонкой состоит, — ответил конюх.

— При моей сестре? — опешил Константин.

— Крепостная девка, которую матушка ваша покойная на воспитание взяла, — объяснил конюх.

— Так это Грушенька! — тут же осенило Урусова, и в его воспоминаниях появился образ шестилетней светловолосой малышки, которая играла с его сестрой в куклы. — Вот бы никогда не подумал, что она станет такой…

И теперь не в силах отвести завороженного сверкающего взгляда от светловолосой прелестницы, которая вдохновенно пела, князь ощущал, что еще никогда ему не доводилось встречать подобную красавицу, хотя за свою бурную жизнь он повидал множество хорошеньких девиц и красивых женщин. А в этот миг завораживающий сладкий голос Груши разливался по ярко освещенной золотой зале:

Горели венчальные свечи, Невеста стояла бледна, Священнику клятвенной речи Сказать не хотела она. Когда ей священник на палец Надел золотое кольцо, Из глаз ее горькие слезы Ручьем потекли на лицо. Я слышал, в толпе говорили: «Жених неприглядный такой, Напрасно девицу сгубили». И вышел я вслед за толпой. У церкви стояла карета, Там пышная свадьба была, Все гости нарядно одеты, Невеста всех краше была.

Груша пропела последнюю строку и перевела взор на мужчину в алой военной форме гусара, который замер у входа в гостиную. Крайние гости тоже заметили Урусова и сразу же по зале понеслись взволнованные реплики.

— Князь! Князь Константин! — пронесся быстрый шепот, и Татьяна, заслышав взволнованные голоса гостей, резко прервала игру. Обернувшись, она заметила брата, уже вошедшего в залу.

Великолепная гусарская форма: красный доломан с золотыми галунами, ментик того же цвета и ярко-голубые рейтузы, — красиво подчеркивала статную, высокую, эффектную фигуру молодого князя. Модно уложенные светло-русые волосы, большие серо-голубые глаза, высокий лоб, крупные изысканные черты красивого породистого лица венчали его облик. Хищный высокомерный взор и надменно сжатые чувственные губы выдавали в нем человека властного, жесткого и одновременно страстного. Бесконечные романы, которые тянулись за князем ярким разноцветным веером, испортили его некогда наивную и чистую сущность и превратили в развратного циничного вельможу.

Константину Николаевичу Урусову было тридцать девять лет, последние двенадцать из которых он провел за границей. Еще в шестнадцатилетнем возрасте он поступил на учебу в Пражский корпус, из которого был выпущен 1838 году и зачислен в гусарский лейб-гвардии полк, куда принимали дворян славянской внешности, красивой наружности и высокого роста. Девятнадцатилетний Константин жаждал проявить себя на военном поприще, думая, что война — это лучшее средство завоевать почет и славу в обществе.

В 1839 году он был отправлен на службу на Кавказ, где в первые два года отличился храбростью и получил две награды: орден святой Анны третьей степени и золотое оружие «За храбрость». После его перевели в Крым, где он также с честью служил до 1846 года. В том же году вышел в отставку, уже устав от кровавой резни под названием война.

В тот же год, испросив разрешения у отца, молодой князь решил немного пожить за границей, горя желанием получить от жизни всевозможные удовольствия. Пока делами занимался его отец, Константин вел беззаботную роскошную жизнь, не думая о завтрашнем дне. Он переезжал с места на место, путешествуя по европейским странам. Селился в шумных городах, легко заводил новых знакомых и терпел возле себя всевозможных прихлебателей. Он постоянно менял место проживания, города и страны, также много веселился и балагурил, устраивал большие попойки с новоиспеченным друзьями, участвовал в дуэлях и непременно в каждом местечке заводил ни к чему не обзывающую интрижку с местными красотками из дворянок.

Дамы и девицы падали к его ногам постоянно, очарованные его статью, красотой, напором и деньгами. И молодому богатому князю не составляло труда завоевать очередную жертву для нового кратковременного сладострастного романа. В основном в его сети попадались молоденькие вдовы, жеманницы со старыми мужьями или потасканные красотки в возрасте, которые некогда блистали. То есть те женщины, которые сами управляли своей судьбой и жизнью. Молоденькие девицы на выданье, чистые и невинные, хотя и влюблялись в него, но были для Урусова запретными, потому что их хорошо охраняли отцы, женихи или братья. И Урусов знал, что, если соблазнит хотя бы одну такую невинную девушку-дворянку, ему непременно придется жениться на ней. А это было недопустимо для князя, так как свою свободу он ценил превыше всего. Поэтому совсем юных особ избегал как огня, предпочитая общество уже умелых во всех отношениях красивых дам.

В настоящее время дела требовали его присутствия в России, и он был вынужден оставить шумную Европу и вернуться на родину.

— Константин! — воскликнула Татьяна и, сорвавшись с места, устремилась к брату, обрадовавшись тому, что он все же решил спуститься к гостям, хотя первоначально не хотел этого делать.