Киллер - Алина Островская Страница 15

- Давно? Кто этот мужчина, отец?

- Говори по-английски, Вероника, я столько денег вбухал в твоё обучение! Поздоровайся, - процедил он сквозь зубы.

- День добрый, - кивнула, чуть ли не шипя от пульсирующей боли, разбегавшейся от пальцев на моем плече.

- Отобедаем, - в пригласительном жесте указал он на дверь, выводящую в ресторан отеля.

Отобедать идея неплохая, но что-то меня накрыло облаком дурного предчувствия. Слишком уж любезен мой папенька с этим иностранцем.

За столом пристально наблюдала за американцем, вслушиваясь в их вяло текущий диалог. Они время от времени перебрасывались фразами, несущими в себе мало важной информации, я же молчала и старалась вообще не привлекать внимание. Было бы идеально слиться с изумрудной велюровой обивкой кресла или расщепиться на атомы, потому что меня пугала сдержанность отца и отсрочка неминуемого наказания. Пусть лучше бы сразу казнил, чем томил в ожидании чего-то неизвестного.

Мужчины сделали заказ, не удосужившись спросить о моих предпочтениях, выбрав за меня. Что ж, мне не привыкать.

- Дмитрий Александрович, условия нашей сделки соблюдены? - деловито поинтересовался иностранец, отпиливая тупым ножом ломтик мяса от бифштекса.

- Возникли некоторые трудности с одним из пунктов... я готов уступить вам в чем-нибудь другом, - сообщил отец, болтая виски в запотевшем стакане.

У американца на мгновение яростью вспыхнули глаза, а затем на губы снова натянулась дружелюбная улыбка:

- О каком пункте идёт речь, господин Милославский?

Отец залпом осушил стакан и с резким, глухим стуком поставил его на стол. Медленно выдохнул, косясь на меня исподлобья и обдавая холодом синих глаз.

- Первый пункт больше не исполним. Не досмотрел, пока был в командировке, - едва слышно выговорил, закусывая ломтиком ветчины, обжигающую связки горечь алкоголя.

Джей, как к нему обращался отец, перевёл на меня лютый взгляд. Ноздри трепетали в такт, поднимающейся груди. С чего бы ему на меня так смотреть? Как я могу быть виновата в сорванной сделке?

Заерзала на месте, ощущая сгущающуюся с каждой секундой напряженную атмосферу. Медленно поглощала салат, не чувствуя вкуса и ожидая продолжения.

- Очень плохо, - резко отчеканил, швыряя накрахмаленную салфетку на стол, коей только что утер рот.

- Сделка отменяется? - прочистил горло папа, запахивая и застегивая пиджак на темно-синюю пуговицу.

Американец снова вернул хищный взгляд к моему лицу, открыто рассматривая, словно отыскивал на нем неведомую подсказку. Я робела. Нехорошая у него энергетика. Такая, что хотелось поскорее уйти. Как бы сделать, чтобы он перестал глазеть на меня...

- Нет. Но сроки исполнения переносятся. Я заберу ее через неделю, - прозвучало монотонно и холодно. - И доли будут равными.

Ее?

- По рукам, - согласился отец со вздохом облегчения. Он боялся, что Джей откажется от договора. Что ж, может на радостях успешных переговоров он смилуется и не устроит порку.

- Мне пора. Всего хорошего, Дмитрий Александрович, - мужчина пожал ему руку и вернул взгляд ко мне, - до скорой встречи, Вероника.

От его голоса по коже пробежал холодок.

- До какой ещё встречи? - пролепетала, глядя в след, удаляющемуся мужчине. Папа осушил ещё один стакан с виски, откидываясь на спинку кресла. Не получив ответ, я снова предприняла попытку прояснить ситуацию:

- У вас какая-то важная сделка, да? Будет ещё один приём и я должна присутствовать?

- Это твой будущий муж, дочка. Через неделю ты улетишь в Америку.

Я улыбнулась и быстро захлопала глазами, переваривая услышанное:

- Прости, что ты сказал? Я не совсем поняла, наверное.

Он наконец взглянул на меня. По загорелому виску стекала блестящая капелька пота и это не от жары. Нет.

- Ты выйдешь за него замуж, - произнёс по слогам четко поставленным голосом.

- Нет, не выйду, - замотала головой, продолжая улыбаться, дрожащими губами. - Нет! Это такая шутка, да? Хочешь меня наказать - накажи. Вот прям здесь и сейчас. При всех! Я даже не пикну, честное слово, - истерично затараторила, всматриваясь в отстраненное родительское лицо.

Он ведь не может быть таким жестоким. Я ведь его кровь и плоть.

- Избавь меня от бабских истерик. Я сказал выйдешь и точка! - стукнул крупным кулаком по столу, привлекая внимание немногочисленных посетителей.

- Но... я ведь не люблю. Да я видела его лишь дважды!

- Твоя мать тоже меня не любила. Но исполнила волю своего отца. Не ерепенилась. И ты исполни свой долг с честью! - наседал отец, а мне не хватало воздуха.

- И где она сейчас?! - стала срываться на крик. Хуже замужества уже ничего не будет. - Что за средневековые манеры?! Какой ещё долг?!

Мои слова больно хлестнули его и он приподнял губу в оскале, плотно сжав челюсти процедил:

- Ты выйдешь за него или обещаю превратить твою жизнь в ад.

- Что ты такое говоришь, отец? Как можно так обойтись со своим единственным ребёнком? - шептала, пытаясь отыскать в отцовских глазах хоть каплю сомнения. Слабину. Но там была железная непоколебимость.

- Ты не единственная. Второй ребёнок - это мой бизнес. И мне нужен ваш союз, чтобы сохранить компанию на плаву, понимаешь? Мне нужно это слияние!

- То есть, ты меня продаёшь? Как кобылу на торгах?! Единственную дочь!

- Я забочусь о твоём будущем! Он состоятельный человек, ты не будешь ни в чем нуждаться!

- Что бы на это сказала мама? - последняя попытка вразумить, теперь чужого для меня человека.

- Твой дед точно так же продал ее мне. И ничего, прожили столько лет. Стерпится-слюбится, я-то знаю.

- Может поэтому она и покончила с собой... Не боишься, что я закончу так же? - спросила дрожащим от слез голосом.

- Он не даст тебе умереть, не беспокойся. По нашему соглашению ты должна родить наследника. МОЕГО наследника, с МОЕЙ фамилией. Мальчика, который продолжит МОЙ род. Ему-то я и завещаю все своё имущество!

- Я для тебя разменная монета...

Отец говорил что-то ещё, я видела как шевелятся его губы и гневно дёргаются брови, но ничего не слышала. Моя жизнь летела с самого крутого обрыва, стремительно набирая обороты, а я не могла что-либо исправить. Просто стояла и глядела, как рушатся мечты, желания. Как умирает надежда спастись и ещё хоть раз увидеть Глеба.

Неделя до отъезда в Америку стала, повторяющимся изо дня в день кошмаром. Пленницей сидела в комнате, покидая ее лишь для приема пиши. Отец не заглядывал. Мое состояние его мало волновало, да и вообще вся я целиком.