Любовь и честь - Патриция Хэган Страница 15

Все повернулись в сторону, в которую указывал Карлос. К кусту был привязан тот самый гиспано.

– Он сказал, чтобы я вам передал, – улыбнулся Карлос, – что он человек чести… и всегда расплачивается по долгам.

Кит раскрыла рот от удивления, и ее сердце чуть не выскочило из груди. Гален Эсмонд заплатил свой долг! Теперь она стала обладательницей великолепной лошади!

Курт Тэннер щурился, глядя на солнце. Была середина января, и обычно в это время года стояли холода, но нынче прогнозы не оправдались. Зимы в Испании бывали такими непредсказуемыми, как и женщины.

Несколько часов назад он снял кожаное пальто и приторочил к седлу. Сейчас сорвал шейный платок и вытер пот со лба. Лошадь он не гнал, так как слышал, что человека, которого он разыскивал, видели примерно две недели назад в одной из таверн в Валенсии. Курт поручил присматривать за ранчо своим пастухам и поехал один в надежде, что сумеет найти след, на который напал.

Курт отпил из фляжки теплой воды, на мгновение прикрыв глаза от жары и пыли. Бог свидетель, его восхищала суровая красота этих мест, но иногда он скучал по радостям, которые приносил Мадрид. Как это случилось в ноябре.

Курт не открывал глаза, рисуя Кит в своем воображении: фиалковые глаза, окаймленные густыми золотистыми ресницами, непокорные огненные волосы, разметавшиеся по ее лицу во время страстного танца. Она умела танцевать танго! Улыбка коснулась его губ. Он подумал, что наверняка она не только это делает хорошо.

Он знал, что Кит Колтрейн – дочь Колта Колтрейна, американского эмиссара в Испании. После бала Курт попытался получить дополнительные сведения о восхитительной юной леди. Она оказалась для него удивительным подарком, завернутым в черный бархат, настоящим сокровищем. Сколько в ее глазах светилось жизни и огня! Много раз ему приходилось видеть в глазах женщин желание. Но ни одна из них не излучала такой страсти, какую он ощутил в Кит Колтрейн.

Курт открыл глаза. Восхитительный образ Кит исчез… Он стал размышлять над информацией об отважной сеньорите, которую он добыл через своих людей. Говорили, что ее мать, сеньора Джейд Колтрейн, состоящая в кровном родстве с русским царем, считала свою дочь взбалмошной. Ее возмущало, что Кит разъезжала верхом с пастухами.

Курт усмехнулся. Его люди сообщили, что огненная красотка не только ездила верхом, как любой скотовод, но также владела арканом и умела ставить тавро на животных. Ходили также слухи, что она стреляет, и весьма неплохо.

Он нахмурился, прикоснувшись к шраму под глазом. Для него это была не просто старая рана, а клеймо, вечно напоминающее о том, что женщинам доверять нельзя. Нельзя их и любить. Они хороши только для одного – для радостей тела. Если мужчина хочет иметь детей, например сына, который носил бы его имя, тогда он должен взять себе жену и сделать ее беременной, но никогда, черт побери, не любить ее.

Невдалеке располагались загоны для скота, в которых молодые мужчины изучали и применяли приемы боя быков, надеясь когда-нибудь стать матадорами.

Обычно Курту нравилось это зрелище, но сегодня оно его не интересовало. Он вернулся памятью к другому времени, когда впервые столкнулся с предательством женщины.

Курт вырос в городке Спрингфилд в штате Иллинойс, спокойном, приятном месте. Во всяком случае, таким оно было до лета 1908 года, когда в нем вспыхнули расовые насилия.

Курту всегда были чужды предубеждения. Лучшим другом его мальчишеских лет являлся чернокожий по имени Гатри Хэдден. Они вместе охотились и ловили рыбу, вместе мечтали о том, как однажды отправятся в путешествие вокруг земного шара. Однако мечтам свойственно блекнуть в свете реальности.

Курт поступил учиться в колледж, чтобы стать, подобно своему отцу, юристом. Гатри, будучи из бедной семьи, устроился на черную работу в местную лавку. Тяжко трудясь день и ночь, он накопил денег на первый взнос за крошечную ферму рядом с городом.

Когда Курт вернулся в Спрингфилд для того, чтобы открыть собственную адвокатскую контору, его родители скончались. Он остался один – за исключением друга Гатри, его жены Джени, а также миловидной юной леди Эдвины Чэндлер, на которой он собирался жениться.

Эдвина была хорошенькой, но избалованной девушкой – дочерью одного из самых богатых людей в Спрингфилде. Она наверняка стала бы, как и ее мать, украшением местного светского общества, и ей был не по душе Гатри, лучший друг ее жениха. Это стало для них камнем преткновения.

А потом наступила жаркая августовская ночь, которую Курт не забудет до самой смерти, – ночь, которая оставила у него шрам на лице и в душе.

Гатри отправился в город за лекарством для своего больного младенца. На него налетела группа пьяных. Они разбили драгоценную бутылку с дорогим лекарством, которое он купил на заработанные деньги. Гатри вышел из себя и дал им сдачи: ударил в подбородок распоясавшегося хулигана, который упал на спину и ударился головой о булыжник. Пьяный с земли не поднялся. Хотя наутро он проснулся лишь с головной болью и со смутными воспоминаниями о произошедшем, в тот момент его друзья решили, что негр убил его и за это заслуживает линчевания.

Гатри убежал. Он попытался найти Курта, единственного человека, на помощь которого мог рассчитывать. Сначала он бросился в его контору, затем – в меблированные комнаты, где тот жил. Гатри не знал, что Курт зашел в салун, чтобы пропустить по маленькой. Наконец в слепом отчаянии Гатри пошел к мисс Эдвине, надеясь найти Курта у нее. Увы, для Эдвины он был всего лишь негр, а значит, никчемный человек. Для нее никакого значения не имело, что Гатри с детских лет являлся другом человека, с которым та была помолвлена. Она сказала ему, что Курта у нее нет, но что она постарается найти его, и посоветовала Гатри спрятаться в погребе.

Однако вместо Курта она позвала шерифа. Их разговор подслушал один из пьяниц, напавших на Гатри. Шериф не смог сдержать мгновенно собравшуюся толпу, обозленную, жаждавшую крови. Они вытащили из погреба мисс Эдвины напуганного и умоляющего сохранить ему жизнь Гатри.

Как раз в это время кто-то пришел в салун и сказал Курту, что происходит. Он побежал на площадь перед судом… и был избит почти до смерти за то, что осмелился вмешаться в происходящее. Когда Курт пришел в себя, он увидел склонившуюся над ним рыдающую Эдвину. На привязанной к дереву веревке на площади раскачивался труп его друга.

– Зачем же ты вмешался? – воскликнула Эдвина. – Почему не остался в стороне? Я сказала им, где найти его, и он получил по заслугам.

Позже ему рассказали, что он хотел задушить Эдвину. Он мог бы убить ее, если бы его не оттащили прочь. Но он ни о чем не помнил, впав в безумную ярость. На следующее утро у него раскалывалась голова, ныло избитое тело. Он понял, что больше не проведет ни дня в городе, ослепленном предубеждениями и ненавистью, где возможен подобный кошмар. Он пошел в банк, снял все свои сбережения и отдал их Дженни Хэдден. Та была так потрясена случившимся, что лишь через несколько дней сообразила, что ей досталось небольшое состояние.