Греховный намек - Дженнифер Хеймор Страница 15

– Я не останусь здесь пленником! – воскликнул Тристан.

Фиск шумно выдохнул и многозначительно посмотрел на друга, потом вновь обратился к Тристану:

– Но вы не пленник, сэр. Пожалуйста, вспомните тот вопрос, который мы обсуждали сегодня.

– И что это за вопрос? – осведомился Гарет.

– Твоя амнезия, – тихо ответила Софи. Поднявшись, она подошла к столу и положила свою изящную ручку на изрезанную шрамами ладонь Гарета. – Мистер Фиск рассказал нам все.

Не в силах взглянуть на Софи, Гарет уставился в столешницу, сиявшую в свете ламп. Будь проклят этот Фиск! Зачем он рассказал об этом?!

Софи же, обернувшись к Тристану, проговорила:

– Пожалуйста, останься. Мы все решим вместе.

Тристан помрачнел. Покачав головой, он заявил:

– Нет, я не позволю, чтобы со мной обращались как с преступником. Подобные методы могли иметь успех, когда мы были детьми, но сейчас ничего не выйдет. Я не позволю!..

– Я требую, чтобы ты дал слово не прикасаться к ней, не говорить с ней и не приближаться к ней…

– Никакого слова я не дам! – закричал Тристан.

– А может, вы будете считать себя гостем? – вкрадчиво осведомился мистер Фиск.

– Цивилизованные люди не запирают гостей в спальнях, – пробурчал Тристан.

– Я никогда не претендовал на цивилизованность, – отрезал Гарет.

– Но мы, разумеется, сможем прийти к соглашению, при котором ваши передвижения не будут ограничены одной комнатой, – продолжал Фиск.

Гарет со вздохом кивнул.

– Ладно, Уэстклиф, тебе даруется свобода, но предупреждаю…

– Можешь не повторять, – перебил Тристан. – Мне надоели твои угрозы. Мне нет нужды опять их слушать.

– Суд, несомненно, решит, что твой брак не имеет силы, – сказал Гарет. – Так что не делай глупостей, ясно?

Тристан презрительно фыркнул.

– Но ведь ты покинул жену много лет назад. Более того, ты оставил ее одну, беременную. И вынудил носить траур…

– Ублюдок! – прорычал Гарет, вскакивая. Не будь между ними преграды в виде стола, он бы схватил кузена за шиворот и выбросил бы за дверь. Как смел Уэстклиф обвинять его в том, что он бросил Софи?! Как будто он сделал это намеренно! Взяв себя в руки, Гарет проговорил: – Но ведь Фиск рассказал о том, что случилось, и ты прекрасно знаешь, что я никогда не покидал Софи. Твои обвинения не выдержат никакой критики в суде.

Гарет сел и с благодарностью взглянул на друга. Если бы не Фиск, он непременно набросился бы на Тристана и все испортил бы.

И тут Софи проговорила:

– А ведь до Ватерлоо мы все жили в мире и дружбе, были лучшими друзьями… Думаю, что мы сумеем вернуть взаимную любовь и обрести прошлую жизнь.

– Да, миледи, конечно. – Фиск кивнул и одарил Софи лучезарной улыбкой.

Тристан же с сомнением посмотрел на жену, а Гарет безнадежно покачал головой. «Увы, такого больше не будет, – думал он. – Один из нас умрет или окажется в сумасшедшем доме». И ему оставалось лишь надеяться, что этим человеком будет не он.

Каждое утро, окруженная перьями, чернильницами и бумагой, Софи сидела за импровизированным письменным столиком, который слуги поставили в ее спальне. Она уже написала о случившемся своей матери и родственникам в Йоркшир. Миранда же сидела рядом с матерью, трудолюбиво выводя огромные буквы; девочка писала своим кузинам, и при этом она старалась употреблять столь сложные слова, как «удивительно невероятный» и «абсолютно неописуемый» – ведь надо было рассказать о появлении так долго отсутствовавшего отца.

Кроме того, Софи написала записки слугам в Колтон-Хаус и еще одну – холостому дядюшке Тристана и Гарета. Написала также и своим многочисленным друзьям.

Как-то утром, когда Миранда занималась с учителем, Софи сидела в одиночестве и сочиняла послания друзьям Тристана в парламенте и старым армейским сослуживцам Гарета, в том числе и герцогу Веллингтону. Наконец, покончив с последним письмом, она со вздохом отложила перо. Нет-нет, конечно, она никому не жаловалась на свои беды. Леди и джентльмены лондонского света вовсе не глупы, они и сами все поймут. Так что на горизонте маячил омерзительный скандал, который она не в силах была предотвратить. Возможно, ее назовут распутной герцогиней или еще как-нибудь… И начнут публиковать в газетах унизительные карикатуры на нее, Тристана и Гарета. И конечно, за всеми за ними будут пристально следить, а каждый их поступок, каждый разговор будут обсуждать в светских гостиных.

Но что бы ни происходило, она, Софи, станет держаться с достоинством. Они с Тристаном никогда раньше не были объектами сплетен, но становились свидетелями многих скандалов, поэтому знали, как себя вести в подобных ситуациях. Главное – ни перед кем не пасовать.

Выбрав облатку из коробки, Софи запечатала письмо, адресованное графине Хэпсуорт; в этом послании она выражала радостное волнение по поводу возвращения Гарета и осторожно намекала, чтобы графиня и ее муж пока воздержались от визитов, так как Гарет еще не освоился в доме.

Что ж, графиня, возможно, воздержится от визитов, но все остальные едва ли, и вскоре их дом окажется в осаде желающих приветствовать герцога Колтона и поздравить его с возвращением. Софи решила, что прикажет слугам никого не принимать. Следовало позаботиться о том, чтобы появление Гарета на публике прошло безболезненно. Но пока что он не готов. Да он и не выказывал никакого интереса к возобновлению знакомства с бывшими приятелями. Судя по его поведению, вряд ли он вращался в аристократических кругах, когда жил в Бельгии. Более того, он вообще не понимал, как обращаться с окружающими, особенно со слугами, которые, как казалось, очень его раздражали.

Софи в задумчивости постучала краешком письма по столу. А может, Гарет все эти годы вовсе не имел слуг? Нахмурившись, она пыталась представить того герцога Колтона, которого знала раньше. Слыханное ли дело, чтобы прежний герцог Колтон одевался сам и брился сам? Даже в армии у него были слуги. Но возможно, он забыл о своем происхождении. Забыл о том, что когда-то зависел от тех, кто выполнял за него всю черную работу.

Но что же она скажет Бекки и леди Бертрис, тетке Гарета, которые вот-вот должны приехать в Лондон? Знает ли он об их приезде? И вообще, помнит ли их?

Софи навела порядок на столе и поднялась, решив поискать Гарета и расспросить его обо всем. Пригладив волосы, она расправила складки на батистовом платье цвета слоновой кости, а потом долго возилась с косынкой; ей никогда не удавалось расправить на груди косынку так, как умела Делия, но Делии нигде не было.

Оставив попытки привести в порядок прозрачную ткань, Софи взяла пачку писем и вышла из спальни. Спустившись вниз, она отдала письма слуге, попросив их отправить, затем пошла к кабинету, где обычно проводил время Гарет.