Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви - Диана Гэблдон Страница 15

— Что ты делаешь? — спросил он. Его руки мягко легли мне на плечи.

— Ищу одно растение, — ответила я, закрывая книгу, но заложив пальцем нужную страницу. — Я его видела там, возле камней на хендже. Вот посмотри…

Я снова открыла книгу.

— Оно могло бы относиться к семейству Campanulaceae или к Gentianaceae, к Polemoniaceae, Boraginaceae… чем-то похоже на незабудки, но и на вариант вот этого растения, Anemone patens.

Я показала на цветную иллюстрацию с изображением сон-травы.

— Я не думаю, что это какая-нибудь генциана, лепестки недостаточно закругленные, но…

— Ну хорошо, — перебил меня Фрэнк, — а почему не вернуться туда и не сорвать его? Мистер Крук, наверное, не откажется одолжить тебе свою громыхалку… или нет, погоди, у меня более разумная мысль. Попроси у миссис Бэрд ее машину, это куда безопаснее. От дороги до подножия холма расстояние небольшое.

— А потом всего тысяча ярдов вверх, — сказала я. — Почему ты так заинтересовался этим растением, а?

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

Свет лампы обвел золотым нимбом контур его головы, точь-в-точь как у святых на средневековых иконах.

— Меня интересует совсем не растение, — ответил Фрэнк. — Но если ты туда поднимешься, я хотел бы, чтобы ты осмотрела все это сооружение снаружи.

— Хорошо, — покорно согласилась я. — А зачем?

— Следы огня, — сказал он. — Во всех работах о празднике костров, какие мне довелось прочесть, огонь непременно упомянут как обязательная часть ритуала. Но женщины, за которыми мы наблюдали нынче утром, огня не зажигали. Возможно, они жгли костры накануне ночью, а наутро пришли исполнить танец. Исторически было так, что костры разжигали пастухи. Внутри каменного круга я не обнаружил следов огня, но, поскольку нам пришлось поспешно ретироваться, внешнюю сторону я обследовать не успел.

— Хорошо, — повторила я и зевнула: два ранних подъема подряд давали себя знать.

Я закрыла книгу и встала.

— Только предупреждаю, что раньше девяти я вставать не собираюсь.

Я добралась до каменного круга примерно около одиннадцати утра на следующий день. Моросило, и я промокла, потому что не догадалась захватить с собой дождевик. Бегло осмотрев хендж с наружной стороны, я не нашла следов огня; если они и были, то кто-то позаботился об их уничтожении.

Найти растение оказалось проще. Я помнила место, где оно росло, — у подножия самого высокого каменного столба. Отделив несколько побегов, я завернула их в носовой платок. Тяжелые гербарные сетки я оставила в машине и собиралась уложить растение как следует после спуска с холма.

Самый высокий каменный столб хенджа был разделен на две части по вертикали, два массивных блока. Видимо, это было сделано специально, для какой-то цели. Вы легко могли заметить, что лицевая поверхность у обоих блоков одинаковая, однако они отстояли один от другого фута на три.

Откуда-то поблизости донеслось глухое жужжание или гудение. Я подумала, что в какой-нибудь расселине камня нашел себе жилье пчелиный рой, и, намереваясь заглянуть в пролет между блоками, оперлась о камень рукой.

Камень закричал.

Я попятилась с такой скоростью, что не удержалась на ногах и довольно-таки жестко приземлилась на короткую весеннюю траву. Вся потная, я уставилась на камень.

Никогда я не слышала, чтобы живое существо могло издать подобный звук. Описать его невозможно — разве что сказать, что если бы камень мог закричать, он испустил бы именно такой крик. Это было ужасно.

Начали испускать крики и другие камни. То был шум битвы, вопли убиваемых людей, звуки от падения на землю лошадей.

Я затрясла головой, чтобы прогнать наваждение, но шум продолжался. Я вскочила на ноги и, спотыкаясь, кинулась к выходу из круга. Звуки настигали меня, от них ныли зубы и кружилась голова. У меня потемнело в глазах.

Я не могу сказать, сознательно ли я устремилась к просвету между двумя частями главного столба, или это вышло случайно, в результате слепого движения в хаосе шума.

Однажды во время ночной поездки я заснула на пассажирском сиденье несущегося вперед автомобиля, рокот мотора и быстрое движение создавали иллюзию дивной невесомости. Водитель проехал по мосту на слишком большой скорости и потерял контроль над машиной. Я очнулась, когда в мой сон ворвался ослепительный свет фар, и испытала тошнотворное чувство от падения на полном ходу. Этот внезапный переход из одного состояния в другое можно сравнить с тем, что я пережила теперь, но за неимоверно короткий промежуток времени.

Поле зрения внезапно сузилось до единственного темного пятна, но тут же передо мной возникла сияющая пустота. Я словно находилась в центре затягивающего кругового вихря… Невозможно передать ощущение полной гибели, полного разрушения, того, что меня сильно ударило обо что-то, чего вообще нет.

Суть заключалась в том, что никакого движения не произошло, никаких перемен, ничего не случилось, но тем не менее я испытывала стихийный ужас небывалой силы и перестала понимать, кто я или что я и где нахожусь. Я была в средоточии хаоса, и никакая сила, духовная или телесная, не могла ему противостоять.

Не знаю, потеряла ли я сознание, но определенно некоторое время была не в себе. Я проснулась — если можно так выразиться в данном случае, — споткнувшись о камень у подножия холма, кое-как съехала на ногах оставшиеся несколько футов и растянулась на густой, растущей пучками траве.

Мне было плохо, кружилась голова. С трудом доползла до молодых дубков и прислонилась к одному из них, чтобы прийти в себя. Где-то неподалеку раздавались крики, напомнившие мне о звуках, которые я слышала на холме, в каменном кругу. Но они утратили нечеловеческий оттенок; теперь я слышала обычные голоса вступивших в конфликт людей и повернулась в ту сторону.

Мужчины находились на некотором расстоянии от меня, когда я их увидела. Двое или трое, одетые в килты, они неслись, как дьяволы, по небольшой поляне. Издали доносился резкий шум, в котором я, к своему изумлению, узнала грохот ружейных выстрелов.

Я была совершенно уверена, что все еще галлюцинирую, когда вслед за звуками выстрелов появилось пять или шесть человек, одетых в красные мундиры и бриджи до колен; они размахивали мушкетами. Я уставилась на них. Подняла к лицу руку и расставила перед глазами два пальца. Увидела два пальца — все нормально и реально. Никакого помутнения зрения. Я осторожно потянула носом воздух. Сильный, по-весеннему острый запах деревьев и слабый — клевера у меня под ногами. Никаких странностей обоняния.

Я пощупала голову. Никаких неприятных ощущений. Контузии вроде бы нет. Пульс немного учащенный, но ровный.

Отдаленный шум и крики внезапно сменились топотом копыт; прямо на меня скакали боевые кони, верхом сидели шотландцы в килтах, громко выкрикивая что-то по-гэльски. Я увернулась с дороги со всей прытью, на какую была способна, — значит, физически я не пострадала ничуть, каким бы ни было мое умственное состояние.