Душой и телом... - Ирен Беллоу Страница 15

Зик Норт молчал, но она живо представляла, какие невысказанные вслух мысли вертятся у него в голове.

— Я держу ключ в пластмассовом контейнере, в наружном ящике для растений, но иной раз кто-нибудь, возвращая, перекладывает его в другое место, — сказала она, нисколько не оправдываясь.

В горшках с петуньями ключа тоже не оказалось.

Взявшись за дверную ручку, она повернула ее и слегка толкнула. Дверь чуть приоткрылась.

— Это еще что за черт? — пробормотал Зик, стоявший сзади.

Она растерянно посмотрела на него. Судя по всему, кто-то отпер дверь.

— Подождите минутку. — Зик решительно схватил ее за плечи, справедливо решив, что спор тут явно неуместен.

Сделав шаг вперед и загородив ее своим телом, он с силой распахнул дверь, осторожно обвел взглядом гостиную, после чего отступил в сторону, пропуская ее в комнату.

Челси вошла в гостиную следом за ним.

— Эй?! — Приветствие растворилось в пустом помещении, оставшись без ответа. — А вещи не на своих местах, — удивленно сказала она, обводя взглядом комнату. Газета валялась на серванте, ноты в беспорядке разбросаны на пианино, сувениры из коллекции, стоявшие на каминной доске, переставлены как бог на душу положит.

Внезапно она до боли отчетливо поняла, кто здесь побывал. Расхаживая по комнате взад-вперед, поглощенный своими мыслями он бездумно передвигал ее вещи и, вероятно, был так взволнован, что забыл, куда перед уходом положил ключ.

Через открытую дверь, ведущую на кухню, она увидела пустую кружку, стоявшую на столе.

— Наверное, он забыл положить ключ на место, — пробормотала она.

— Он?

— Судя по всему, голова у него… была занята другим. — Из гостиной она прошла на кухню, Зик последовал за ней.

— Вы о Билли, да?

Челси рассеянно пожала плечами, удивленная, что он еще спрашивает.

Старая копилка в форме медвежонка по-прежнему стояла на кухонном столе, но, подняв крышку и заглянув внутрь, Челси увидела, что деньги, хранившиеся там на случай непредвиденных коммунальных расходов, исчезли. Вместо них лежала записка следующего содержания:

Я тебе должен. Билли.

Перегнувшись через ее плечо, Зик взял записку.

— Сколько? — отрывисто спросил он.

— Пятьсот долларов.

В звенящей, пронизанной невысказанным возмущением тишине хруст записки, смятой кулаком Зика, нагонял страх.

— Брат взял у вас деньги?

— Они… для этого и предназначены. Я держу эту сумму на всякий случай. Для друзей… для всех, кому эти деньги могут понадобиться.

Пораженный ее простодушием, он швырнул смятую записку на кухонный стол. Челси наблюдала за этим движением, полным чисто мужского нетерпения, со смешанным выражением удивления и настороженности на лице.

Несколько секунд он не сводил с нее взгляда, после чего заговорил слегка охрипшим голосом.

— Вы что, подпускаете к себе первого встречного и помогаете, чем можете?

Уловив скрытый смысл вопроса, она почувствовала, как сердце забилось с удвоенной силой.

— Я пока не понимаю, почему бы мне этого не делать, — ровным тоном ответила она.

Сильными руками он схватил ее за плечи, приподняв так, что ей пришлось встать на цыпочки.

— Да потому, что это опасно и глупо, черт побери! Разрешать любому пользоваться своей квартирой, когда вздумается… держать деньги в копилке на кухонном столе…

— И это все? — Мгновение их глаза — карие, с золотистым отливом и зеленые — смотрели друг на друга, потом Зик вздохнул и опустил ее на ноги, но плеч из своих рук не выпустил.

Всем своим существом вплоть до кончиков пальцев она ощущала его прикосновение, причем ощущение было таким острым, как если бы он обнимал ее по-настоящему. Ее взгляд упал на мокрую полотняную рубашку, под которой угадывались очертания каждого мускула, каждой впадины его крепкого тела. От дождя его волосы сделались еще темнее, а карие глаза необычного золотистого оттенка светились нежностью и страстью, их взгляд завораживал так же, как взгляд других глаз, в которые ей приходилось раньше заглядывать. Но эти завораживали больше, нехотя признала она.

Зик Норт сексуально привлекал ее, привлекал так, как ни один из тех мужчин, с которыми сводила ее жизнь.

— Что еще предложите?

Она заставила себя посмотреть ему прямо в лицо. Его блестящие, цвета жженого сахара глаза, потемневшие от страсти, горели вызовом, от которого у нее перехватывало дыхание. Не предложила ли она больше того, что сказали ее слова? Да и хотела ли?

— Чашку кофе, — бесстрастно отозвалась она. От этих слов на лице у него промелькнула сложная гамма чувств, отражавших неопределенность связывавших их отношений. Между ними воцарилась многозначительная тишина. — Не так уж и много, — добавила она с кривой усмешкой.

В его глазах появилось выражение, понять которое она не могла, как ни старалась.

— Может, найдется человек, который возьмет куда больше того, что вы хотите ему дать, Челси.

Сердце Челси учащенно забилось. От его рубашки веяло сыростью и теплом разгоряченного тела мужчины, который, стоя по колено в грязи, менял спущенное колесо под проливным дождем. Если бы он сейчас поцеловал ее, она почувствовала бы запах дождя, тепла и того едва уловимого сложного аромата, который исходит от возбужденного мужского тела. При мысли об уже однажды пережитом удовольствии ее дыхание перехватило, тело сладко заныло в ожидании его поцелуев.

Медленно, словно совершая несколько отдельных, не связанных между собой движений, он выпустил ее из объятий, убрав сначала одну, а потом другую руку.

— Вы предложили кофе, — пробормотал он. — И я, по-моему, принял это предложение, а?

Стараясь скрыть мимолетное разочарование, она шагнула в сторону и, повернувшись к кухонному столу, взяла банку кофе и фильтры. Он смотрел, как она налила воду в кофеварку, расставила кружки, заглянула в холодильник и достала картонку портера пополам с элем.

Он не двинулся с места. Рука Челси дрожала, ее слишком властно влекло к этому мужчине, чтобы она могла оставаться безучастной перед напором невысказанных чувств, которые то захлестывали ее с каждым вздохом, то отступали. По спине у нее медленно побежали мурашки.

— Вы замерзли, — внезапно сказал Зик. — Вам нужно переодеться во что-нибудь сухое.

— Да. Я…

— Вы здорово вымокли, пока шли от джипа к дому. — В его голосе сквозили грубоватые нотки, которые, будучи профессиональным музыкантом, она сразу уловила и отметила про себя, словно неожиданную вариацию при исполнении хорошо знакомой мелодии.

Челси внимательно посмотрела на него. Он промок куда больше нее, под влажной рубашкой, прилипшей к груди, рельефно выступали мышцы его крепко сбитого тела. Под тем же дождем, что и она, он менял спущенное колесо, в то время как она стояла в его куртке, шел под тем же дождем, что и она, но, казалось, не обращал никакого внимания ни на дождь, ни на холод, не сводя с нее пристального взгляда золотисто-карих глаз, в которых читались одновременно и страсть, и самообладание.