Любовь по расчету - Элизабет Чедвик (Англия) Страница 15

— Молитесь, чтобы лекарство помогло. Рана довольно серьезная. Что произошло?

Гайон чуть не потерял сознание, когда Юдифь приложила ткань к ране и начала смывать грязь.

Когда Алисия вошла в спальню, первое, что она услышала, были извинения, произносимые дрожащим голосом дочери.

— Продолжай! — процедил Гайон сквозь стиснутые зубы. Лицо его стало совсем серым. — Если ты будешь останавливаться каждый раз, как я издаю стон, мы не кончим до вечера.

Юдифь виновато потупилась.

— Здесь нужен хлеб с плесенью, — равнодушно заметила Алисия.

— У меня он есть, мама. Та задумалась.

— Я сейчас была на кухне, милорд. Они говорят, копье сломалось и кабан чуть не отправил вас на тот свет. Скажите спасибо, что остались живы. Пара царапин не в счет.

— Мама, это не царапины! — запротестовала Юдифь.

— Сама вижу, просто повторяю слова поварихи. Она еще добавила, что это дело рук вассала твоего дядюшки.

— Это правда, — подтвердил Гайон.

Женщины удивленно переглянулись. Они понимали, Гайон признает серьезность ранения, чтобы выглядеть мужчиной в их глазах. Что касается остальных, он не хотел, чтобы те догадывались.

— С кабаном шутки плохи, — сказала Юдифь. — Папа всегда тщательно подбирал оружие, когда шел на кабана. Регулярно проверял копья.

— Кто этим занимается? Ваш старший егерь? Алисия взяла свернутую полоску полотна, готовя иглу.

— Морис никогда не жаловался на Ранулфа, — пояснила Алисия. — Сама я не очень хорошо его знаю. Он перешел к нам от Беллема, по рекомендации.

— Если пообещать достаточно серебра, может он пойти на убийство?

— По правде говоря, не знаю, милорд. Если мой деверь берется за дело, все возможно.

— Вы предполагаете, кто-то подкупил Ранулфа, чтобы он подложил слабое копье?

— Возможно. Вечером в зале де Лейси очень убедительно о чем-то просил егеря, а он не из тех, кто станет любезничать со слугами без особой необходимости. Я еще допрошу Ранулфа, может быть, тогда узнаю больше… Ой-ой-ой!

— Стойте спокойно, милорд, будет не так больно.

— Легче сказать, чем сделать. Думаю, тебе мои мучения доставляют удовольствие.

Юдифь наморщила носик.

— Фи, милорд! Не много ли жалоб для пустячной царапины?

— Ведьма, — проворчал Гайон, но в глазах горели лукавые искорки.

Алисия недоуменно наблюдала за ними, держа наготове заплесневелый хлеб. Куда делся испуганный ребенок? И Гайон, несмотря на сильную боль, держится с ней как мужчина, привыкший проявлять внимание к женскому полу, а не как грубый дикарь, в чем она еще недавно его подозревала.

Гайон, скрежеща зубами, стойко переносил операцию. Наконец, рана была зашита. Юдифь подала ему чашу, он подозрительно понюхал содержимое.

— Валериана и мак — винная настойка, — объяснила девушка.

Гайон поморщился, выпил и опустил рукав.

— Это облегчит боль.

— И притупит сознание.

Юдифь шикнула на мужа и стала искать новые панталоны и мазь для бедра и щеки.

— Кажется, я неправильно судила о вас, — мягко произнесла Алисия.

Гайон, наконец, справился с рукавом. Она обратила внимание на его длинные чуткие пальцы. Трудно было представить, что эти руки могли вонзить копье, если бы не доказательство в виде забинтованной раны и не шрам от меча на правой ладони — напоминание о летнем походе. Слова тещи явно забавляли Гайона.

— Полагаю, у меня достаточно здравого смысла, чтобы понять — насилие не лучшее начало семейной жизни. Я до нее не дотронулся и не собираюсь дотрагиваться, пока она сама этого не захочет.

В это время занавес раздвинулся, в спальню вошел Майлз.

— Егерь удрал. Вскочил на вороного де Лейси и перемахнул через мост, прежде чем его успели остановить.

— Черт!

— Это еще не самое худшее. Де Лейси пустился в погоню, теперь у него есть полное право уничтожить беднягу. С ним Пемброк и Ралф Торнифорд. Честер прихватил де Бека и нескольких стражников, чтобы не допустить расправы.

Гайон снова выругался и протянул руку к кинжалу.

— Встречу тебя в конюшне, — сказал Майлз. — Твоего жеребца расседлали.

Гайон пытался затянуть пояс с кинжалом. Юдифь встала на колени, чтобы помочь ему.

— Осторожно, милорд, — предупредила она. — Боюсь, Ранулф может оказаться не единственной жертвой.

Гайон посмотрел на поднятое к нему личико и с невеселой ухмылкой дернул девушку за косу.

— Хорошо, дорогая. Вооруженный мечом и добрым напутствием я постараюсь вернуться живым. Обещаю.

Они мчались галопом и недалеко от деревни поравнялись с Честером и де Беком, а де Лейси нагнали в лесу на дороге, что вела через границу с Уэльсом. Его конь хромал.

— Я-то думал, что догнал его! — прорычал де Лейси, в сердцах ударив кулаком по ноге. — Теперь этот ублюдок пытается перемахнуть через границу. Святые мощи! Вот только поймаю, вырву его паршивые глаза. Знаете, сколько стоит мой конь?

— Тем не менее, я хотел бы получить своего егеря живым.

— Непонятно только, почему, — пробурчал Пемброк, отводя глаза, как затравленный зверь. — Сначала подпиленное копье, теперь лучший скакун Уолтера. Подонок успел натворить дел.

— Да, — Гайон насмешливо поднял брови. — Именно об этом «почему» я и хочу поговорить с ним.

Пемброк покраснел до ушей. Ралф Торнифорд изобразил изумление. Де Лейси выхватил меч и повернул коня поперек дороги.

Гайон и Майлз обменялись настороженными взглядами. Майлз спрыгнул с лошади и скрылся в лесу. Он провел детство среди холмов Уэльса и мог отыскать след любого живого существа, даже крысы.

— Уберите меч, — посоветовал Гайон. — Когда придет время, Ранулф получит по заслугам.

Де Лейси сверлил его взглядом, но вынужден был отвести глаза. Снова блеснул меч, но теперь уже вложенный в ножны.

— Вот оно, правосудие, — произнес де Лейси со странной, зловещей улыбкой.

Предчувствие дрожью прошло по спине Гайона. Он натянул поводья, конь закружил на месте. Раздался предупреждающий крик, Гайон всем телом прижался к шее жеребца, тот вскинул голову, стрела просвистела над ними, ударившись в дерево по другую сторону дороги.

Де Лейси снова обнажил меч и направил коня в лес. Де Бек пустился вдогонку, Хью Честер бросился к Пемброку, не давая тому возможности скрыться за деревьями. Из леса послышался чей-то вопль.

Чертыхаясь, Гайон устремился за де Лейси, но опоздал. На земле лежал Ранулф, устремив в небо застывший взгляд. Уолтер де Лейси стоял над ним, забрызганный кровью, дрожа всем телом от напряжения и ярости.