Влюбиться в дьявола - Элизабет Хойт Страница 15

— Что?

— Не притворяйтесь наивной дурочкой, Беатриса Корнинг, — с лукавой, простодушной улыбкой, нисколько не изменившейся с детских лет, сказал Джереми. — Да, я инвалид, но у меня есть свои источники информации, и, признаюсь откровенно, сейчас в свете только и говорят о возвращении вашего виконта.

Беатриса недовольно поморщилась:

— Но он вовсе не мой виконт.

Джереми приподнял голову над подушками. Обычно днем он сидел на кровати, но сегодня он лежал, выглядел вялым и апатичным. Беатриса подавила невольную дрожь. Неужели ему стало хуже?

— Как же не ваш? Я с трудом могу представить себе, что виконт не ваш, — продолжал он дразнить ее. — Разве это не тот самый приятный молодой человек, который изображен на портрете, висящем в вашей гостиной? Я несколько лет наблюдал за тем, как вы мечтательно и подолгу рассматриваете его портрет.

Беатриса нервно сплела пальцы.

— Неужели мой интерес к портрету был настолько очевидным?

— Только для меня, дорогая только для меня, — ласковым голосом произнес Джереми.

— О, Джереми! Как же я наивна и простодушна!

— О да! Но вы все равно восхитительны. Беатриса вздохнула с несчастным видом:

— Но он совсем не такой, каким я себе его представляла. Я не думала, что он остался в живых, ведь все мы считали его погибшим.

— Неужели он такой страшный? — Джереми округлил глаза от притворного ужаса.

— Не-ет. Хотя борода и длинные волосы…

— Да, борода ужасно смотрится.

— Да, но только не у капитанов морских судов, — возразила Беатриса.

— Напротив, именно у капитанов, — решительно воспротивился Джереми. — Я не вижу причин для того, чтобы делать исключения в данном вопросе. Надо быть твердым, отстаивая свое мнение.

— Ладно, ладно, не спорю. — Беатриса махнула рукой в знак согласия. — Вы не поверите, но борода — не самое ужасное в облике виконта Хоупа. У него еще есть татуировка.

— Какой кошмар! — не без удовольствия отметил Джереми, у него даже щеки порозовели от возбуждения.

— Я вас расстроила и разволновала, — огорчилась Беатриса.

— Нисколько, — отозвался он. — Но если бы и так, все равно продолжайте. Возбуждение — штука приятная. Итак, чем заинтересовал вас лорд Хоуп? У него борода и татуировка с якорями и змеями, но ведь вас взволновало не только это, не правда ли?

— Треугольные птицы, — растерянно призналась Беатриса.

— Что?

— Татуировка в виде трех странных маленьких птиц возле правого глаза. Что заставило его разместить ее на таком видном месте?

— Даже не догадываюсь.

— Кроме того, у него случаются такие вспышки гнева, Джереми! — воскликнула она. — Что-то вызывает у него приступы ненависти — похоже, его душа жутко страдает от пережитого.

Джереми помолчал, затем произнес:

— Прощу простить меня, но ведь он воевал, да? В колониях?

Беатриса закивала.

Он шумно вздохнул, а затем начал медленно говорить, тщательно подбирая слова:

— Тому, кто не бывал на войне, трудно объяснить, как война и все, что происходит вокруг, меняют человека. То, что он видит, порой вынуждает к таким поступкам… Держитесь с ним построже, если, конечно, он не совсем еще огрубел.

— Разумеется, вы правы, — ответила она, нервно сжимая пальцы. — Но, судя по всему, за этим что-то скрывается. О, как бы мне хотелось знать, что случилось с ним за эти семь лет!

Джереми криво усмехнулся:

— Уверяю вас, даже если бы вы знали, что ему довелось испытать, вы ничем не могли бы ему помочь.

Пораженная Беатриса открыто посмотрела в глаза Джереми, ясные и проницательные.

— Какая же я дурочка, не правда ли? Ждать появления романтического принца исходя из портретного образа.

— А почему бы и нет? — возразил он. — Жизнь была бы очень скучна без грез, без романтики. Разве не так?

Она благодарно взглянула на Джереми:

— Вы всегда умеете найти нужные слова, мой друг.

— Стараюсь, — вежливо отозвался он. — А теперь расскажите мне вот что. Хоуп отнимет титул, который сейчас принадлежит вашему дяде?

— Думаю, что да. — Беатриса взглянула на свои сплетенные руки, чувствуя, как тяжело опять стало на душе. — Сегодня утром ему нанес визит виконт Вейл. Они страшно поругались, но у меня нет никаких сомнений в том, что он действительно виконт Хоуп.

— А если это так?

Она с удивлением взглянула на него. Неужели он не понимает, какая грустная перспектива ожидает их с дядей?

— Мы потеряем дом.

— Вы всегда можете прийти жить в мой дом, — ласково поддразнил ее он.

В ответ на его шутку она улыбнулась, но ее губы дрожали.

— Дядю Реджи может хватить апоплексический удар.

— Не волнуйтесь. Он на самом деле достаточно крепкий человек, — успокоил он ее.

Она закусила губу, сейчас ей было не до шуток.

— Но если он заболеет или с ним что-нибудь случится… Джереми… Как мне тогда быть?

Она прижала руки к груди.

— Не терзайте себя понапрасну, дорогая, — опять успокоил ее Джереми. — Все будет хорошо. Не волнуйтесь.

— Я знаю, — вздохнула она и попыталась принять веселый вид. — Дядя Реджи сегодня утром совещался со своими адвокатами. Он вернулся как раз перед моим уходом.

— Представляю, какая заварится каша. Если ваш дядя не отдаст титул, то, полагаю, им удастся провести свой проект через парламент. — Джереми явно повеселел. — Да, вряд ли совещание в Вестминстере обойдется без размахивания кулаками!

— Вам не следовало бы так откровенно радоваться подобной перспективе, — упрекнула его Беатриса.

— А почему бы и нет? Эти штучки выставляют английских аристократов в забавном свете.

Едва закончив фразу, Джереми тихо застонал. Он крепко сжал в кулак лежащую поверх одеяла руку, так что побелели костяшки пальцев.

Беатриса слегка приподнялась:

— Вам плохо?

— Нет, нет. Не тревожьтесь, дорогая.

Джереми глубоко вздохнул, по его виду сразу стало ясно, что на него накатил очередной приступ боли. Лицо посерело, румяна, наложенные на щеки, лишь еще больше подчеркивали его бледность.

— Давайте я помогу вам присесть, чтобы вы могли выпить глоток воды.

— Черт побери, Беа!

— Джереми, дорогой, не надо так волноваться. — Теперь уже она успокаивала его. Она твердо взяла его за плечи, приподняла и помогла сесть на кровати. От него волнами исходил жар. — Полагаю, я заслужила это право.