От ненависти до любви - Нэн Райан Страница 15

Вспыхнул огонек, и паренек вместе с Джони Бэтменом, третьим в этой пьяной компании, придвинулись ближе. Верзила отодрал золотую печать от бумаги и вскрыл конверт. Прищурившись, он глубокомысленно уставился на ровный аккуратный почерк, как будто внимательно читал послание.

Джони Бэтмен насмешливо фыркнул, а Бенджамин Гилберт обвел взглядом сообщников:

— Что, разрази меня гром, здесь смешного?

— Будь у тебя в руках карта золотых залежей, — сказал Бэтмен, — все равно никакого толку. Ты же не умеешь читать.

И он вместе с молодым Эли Уиллсом разразились громким хохотом.

Бенджамин Гилберт сначала разозлился, но затем и сам присоединился к ним. Они хохотали до упаду, потому что ни один из них не умел ни читать, ни писать.

— Думаешь, эта золотая печать чего-нибудь стоит? — спросил Бенджамин Гилберт.

— Я бы сохранил ее на всякий случай. Может, что-то ценное, — ответил Джони Бэтмен, поднимаясь. Взглянув на убитого, он пнул тело носком драного сапога и поскреб свой зудящий подбородок. — Интересно, откуда у этого невежественного краснокожего шикарный конверт, запечатанный золотом?

За последний час черные глаза ни разу не отрывались от нее.

Марти лежала там, где он оставил ее, когда добрался до заброшенной пограничной лачуги, — на узкой койке. Голова повернулась набок, лицом к нему, золотистые локоны разметались по подушке, один упал на полную грудь.

Чувственные губы Марти были слегка приоткрыты. Она казалась невинной и беспомощной, как дитя. Длинные тсмные ресницы отбрасывали легкую тень на щеки цвета слоновой кости. Этакий прелестный ребенок с маленьким вздернутым носиком. Но когда, все еще в полудреме, Марти глубоко вздохнула, ее нежные полные груди приподнялись над низким корсажем и переливающееся белое шелковое бальное платье обтянуло плоский живот и округлые бедра.

Нет, она совсем не дитя.

Разглядывая ее недвижимую фигуру, он думал о том, что перед ним испорченная и прекрасная женщина. В своих слишком легко достающихся любовниках она видит лишь игрушки, с которыми забавляется с одинаковым безразличием или отбрасывает их. Совсем как Регина Дарлингтон и другие женщины, которых он знавал за последние четыре года, эта милая златокудрая искусительница лежала теперь перед ним. Бледная, хрупкая красота придавала девушке ангельский, непорочный вид, но на самом деле она наверняка бесстыдна и развратна. В этом он не сомневался, наблюдая за ней последние шесть недель.

Мужчина стиснул зубы.

Хорошо, что она пробудет с ним лишь двадцать четыре часа. Эта красавица со своей мнимой невинностью не менее опасна, чем ее бессердечный, жестокий отец.

Он повернулся и посмотрел в окно. Слабый свет забрезжил на востоке. Вскоре девушка очнется. Потребовалось совсем немного хлороформа, чтобы заставить ее замолчать, пока, они не покинут владения Дарлингтона и не доберутся до заброшенной хижины, откуда никто не услышит ее криков о помощи. С тех пор прошло уже почти четыре часа.

Он снова посмотрел на Марти.

Она вздохнула, нежные губы чуть дрогнули, ресницы затрепетали.

Марти медленно выходила из обморочного состояния. Она попыталась открыть глаза и облизнула губы. Потом обвела комнату затуманенным взглядом. Поморгав, снова прикрыла веки, и с ее уст сорвался тихий стон. Наконец после очередного усилия ее глаза открылись.

Сначала она не различила ничего, кроме причудливых теней, мутных пятен и света лампы, льющегося непонятно откуда. Потом ее внимание привлекло какое-то движение, и Марти уставилась на мужчину, медленно направлявшегося к ее койке.

Он молча застыл у нее в ногах. Все еще слабая, Марти апатично рассматривала его, не понимая, где и с кем она находится, но, пока не испытывая страха. Она перевела глаза на ноги мужчины. Голова была как в тумане, и то, что на нем были мягкие, украшенные сложным рисунком из бисера мокасины и штаны из оленьей кожи, ничуть не показалось ей странным. Незашнурованная кожаная рубаха с бахромой на плечах и бедрах облегала его мощный торс, открывая смуглую грудь, пересеченную белым шрамом. Нахмурившись, девушка вяло скользнула взглядом по лицу мужчины.

Непроницаемые жесткие черты выступали из полумрака. Гордое хищное лицо с жестоким, чувственным ртом, благородным носом и высокими бронзовыми скулами.

Только теперь Марти с ужасом осознала происходящее. Страх парализовал ее. Она заметила, что мужчина внимательно смотрит на нее.

Эти холодные, коварные, убийственно-черные глаза, вне всяких сомнений, принадлежали свирепому и беспощадному дикарю!

Марти не могла ни двинуться, ни закричать. Под этим властным, гипнотическим взглядом она чувствовала себя как кролик перед удавом.

Наконец мужчина отвел в сторону взгляд, и теперь, когда он более не буравил Марти, она ощутила, что незримые оковы спали, быстро поднялась на колени и истошно закричала. Слезы ручьями текли по ее щекам.

Похититель стоял все в той же позе и равнодушно наблюдал за ней. Расставив ноги, спокойный и надменный, он скрестил руки на груди и ждал, когда пленница успокоится.

Съежившись на койке, раскрасневшаяся, со спутанными локонами, Марти взывала о помощи до тех пор, пока мужчина, утомленный ее криками, не проговорил мертвенно-холодным голосом:

— Хватит!

Марти закричала еще громче, неистово тряся головой. Он стиснул зубы и шагнул вперед. В глазах его вспыхнул дикий огонь, и девушка, испугавшись за свою жизнь, проворно вскочила с кровати и выставила вперед руки, готовая расцарапать ему лицо. Однако силы были слишком неравны. Похититель стиснул ее запястья.

— Если будешь плохо себя вести, мне придется связать тебя. — Он стоял так близко, что Марти ощущала его теплое дыхание.

Теперь к чувству страха присоединилось возмущение. Бросив на похитителя взгляд, Марти вывернулась и метнулась к двери. Но он преградил ей путь. Загнанная в угол и объятая ужасом, Марти начала колотить кулачками по его мощной груди, рыдая в голос.

Мужчина спокойно отнесся к этому, понимая, что бесполезно урезонивать ее. Прошло слишком мало времени. Она удручена и испугана. Пусть как следует вымотается.

Марти не переставала лупить похитителя и пинать носками атласных бальных башмачков по его голеням. Мужчина проникся уважением к ее решительности. Уступит ли она когда-нибудь? Девушка хрупкая, как лист на ветру, но боролась, как львица.

Ее груди вздымались от напряжения. Плача и размахивая руками, Марти не оставляла тщетных попыток причинить ему боль. Опасаясь, что она испустит дух от истощения сил, мужчина схватил се за руку и повернул так, что оказался у нее за спиной. Свободной рукой он обхватил девушку за плечи и прижал ее к себе.

Подняв правую руку, Марти нанесла ему молниеносный удар в ухо. Решив, что оглушила его, она замахнулась вновь.