Любовь без правил - Наталия Весенина Страница 15

Наблюдая за этой картиной. Тома не выдержала:

— Уважаемый, если вам нужно отлучиться по делам, то мы посторожим контейнер. Обещаю вам, что не подпустим никого из ваших коллег. Идите, не бойтесь. — подмигнула она ему.

Самое интересное, бомж, возмущаясь себе под нос, удалился.

— Фух! Ну, слава те Господи! — облегченно вздохнула Тамара. — Воняло от него на полкилометра. Я уже начала переживать, что мы его ароматами пропитаемся. А мои французские духи и его…

— Тома, о чем ты думаешь! — возмутилась Женя. — Мы здесь заняты важным делом, а ты отвлекаешься на бомжа.

— Спокойно подруга! У меня все под контролем… Ё — мое!!! Блин!!! Черт!!! Ну, ни фига себе!!! — она тыкала пальцем в разодетого франта, выходящего из белого, высотного здания.

— Вот видишь! Я сама была шокирована. — пыталась сохранять спокойствие Женя.

— Так, бегом к машине! — скомандовала Тамара и помчалась к автомобилю. Быстро перебирая ногами, она не могла не комментировать. — Мы можем его упустить! Если сейчас нам не уступят дорогу, то считай, прозевали… Блин, надо было машину в более удобном месте поставить…

Автомобили с двух разных сторон улицы двинулись с места почти одновременно. Нарушая правила дорожного движения, Тома рванулась за «Мерседесом», но тот, разумеется, дожидаться ее не стал, и девушке пришлось попотеть, чтобы не упустить серебристую машину из вида.

Снежанна Залеская развалилась в широком кожаном кресле красного цвета, свесив ноги на мягкий, закругленный подлокотник. Часы показывали половину первого дня. Перед ней стоял небольшой стеклянный столик на котором красовалась массивная бронзовая пепельница в форме черепа да фарфоровая с позолотой чашка с крепким, свежезаваренным кофе. Снежанна отхлебнула из чашки и глубоко втянула дым толстой, темно — коричневой, с двумя серебристыми полосками на краешке, сигарой. К курению сигар она пристрастилась лет в двадцать, когда еще был жив отец, Станислав Эдуардович Залеский. Тогда она тайком таскала из шкатулки, стоящей на столе в его кабинете по одной сигаре в неделю и растягивала удовольствие, делая по несколько затяжек в день. Возможно, отец и знал о ее пристрастии, но сигары не прятал и замечаний ей не делал.

Вообще с отцом Снежанна ладила. Он понимал ее, как никто другой и не пытался переделывать. Что значит одна кровь! Мать в их компанию, почему — то, не вписывалась, но девушка, подрастая, не очень то и жаждала приближать ее к себе. Она не хотела ни с кем делить любовь и внимание Станислава Эдуардовича…

В прочем, что вспоминать о прошлом. Со временем все изменилось. Два года назад отец Снежанны погиб. Нелепая случайность, ошибка пилота, которого он за день до того, взял на работу. Маленький, личный самолет взмыл в небо, чтобы никогда уже не приземлится на посадочной полосе. Груду метала и останки тел нашли в лесу, недалеко от аэродрома. Причину аварии так и не установили, а девушка в двадцать три года стала богатой наследницей, получившей миллионное состояние.

Правда, на часть денег претендовала еще и мать Снежанны, женщина в полном расцвете сил и сексуальных возможностей. К тому же две пластические операции и ежедневный тщательный уход за телом, волосами и лицом практически приближал ее к возрасту дочери. Девушка не имела ничего против того, чтобы поделится с матерью деньгами, но выдавать ее за свою сестру!

Валентина Залеская сначала намеками, а потом и прямо попросила дочь представлять ее перед новыми знакомыми старшей сестрой. Девушка послушно закивала головой, но в разговоре обязательно называла мнимую сестру мамой. Потом, конечно, Снежанна виновато улыбалась и снизывала плечами:

— Мамулечка, прости, меня, пожалуйста. Я снова забыла… Случайно вырвалось. — и видя, как мать хмурится, обнимала ее и продолжала. — Но это же неоспоримый факт. Ты моя мамочка, самая любимая, самая — самая. Конечно, мне очень сложно перестроиться. Тем более, что двадцать три года изо дня в день я называла тебя мамой.

Красавица — мама только кивала головой, не зная, что можно возразить любимой дочурке. Она понимала, что находясь в одной квартире со Снежанной, возраст скрыть ей не удастся и женщина нашла выход.

Валентина переехала в другую квартиру, купленную мужем незадолго до смерти, сообщив дочери, что хочет дать ей полную свободу. Впрочем, если быть совершенно откровенной, то причиной ее переезда был одногруппник Снежанны, понравившийся Валентине Залеской. Теперь никто и ничто не останавливало ее, познакомится с ним поближе. Для этого нужно только отдельное помещение, да некоторая сумма, которую Валентина выделяла бедному мальчику на бутерброды с красной и черной икрой.

Когда мать сообщила о своем решении, Снежанна только ухмыльнулась. Уж она то знала, как спровадить родительницу, не намекая, и, конечно же, не говоря в открытую, что в просторной, четырехкомнатной квартире одна из них лишняя. Разумеется, девушка знала о маниакальном желании той всегда оставаться молодой и красивой. Ее бесконечные просьбы не называть ее мамой, а обращаться по имени, покупка вещей в молодежных магазинах, походы к косметологу и дегустация невероятного количества омолаживающих средства не остались незамеченными. И старалась регулярно, где только можно обращаться к Валентине Залеской «мама, мамочка, мамулечка». Казалось, разве это неприятно, когда дочь так ласково называет любимую родительницу? Разумеется, очень приятно, только не Валентине, тщательно скрывавшей свой возраст. Ведь в таком случае десять тысяч долларов и старания опытнейших пластических хирургов потрачены зря.

А уж что говорить о страсти матери к евроазиатским мужчинам. Разумеется, при жизни Станислава Эдуардовича, Валентина только в самых далеких мечтах видела себя рядом с узкоглазеньким мальчиком, тайком от всех просматривая порнушку производства Китая и Японии. Она провожала их взглядом на улице, любила ходить в китайские рестораны, томно поглядывая на молоденьких официантов. Невинная слабость матери не укрылась от зорких глаз Снежанны. И уж она то точно знала, зачем приглашала в гости Тим Ир Вань, симпатичного китайца, учившегося с ней в одной группе. Все называли его Иваном и парень с радостью откликался на новое имя. Он неплохо говорил по — русски и был очень вежливым и предупредительным. Девушка не сомневалась, мамочка обязательно заинтересуется им. Главное несколько раз оставить их наедине. А остальное — дело техники.

И когда, через две недели Валентина Залеская стала собирать свои вещи, Снежанна поняла, что тщательно продуманный и реализованный план удался.

Снежанна сделала последнюю затяжку и затушила сигару. Потом она допила кофе, посмотрела на плитку молочного шоколада в золотистой обертке, рука сама собой потянулась к ней. Девушка распечатала шоколад и откусила небольшой кусочек. Больше нельзя. Она себе обещала. Снежанна положила шоколад на столик, но, ощутив неимоверно приятный, божественный вкус, она хищно взглянула на сладость и через пять минут на столе валялась только скомканная обертка.

«Свинья» — выругалась сама на себя девушка. «Снова не удержалась, чтобы не съесть любимое лакомство. А ей нельзя! Александра ей строго настрого запретила».