Вкус греха. Долгое прощание - Ксения Васильева Страница 15

Нэля думала, думала и, наконец, согласилась побыть еще завтра здесь и вечером, когда он позвонит, решить, как поступать. На том дискуссия завершилась. Митя был счастлив: ему удалось обвести всех вокруг пальца и он увидит Веру! Да простит его мамочка! Но ведь ей лучше?..

Зато сейчас ему предстоит проверка боем. Нэля ушла в ванную и там плескалась, а он был абсолютно не готов «проявлять чувства», как бы соскучившись в разлуке…

…Хотя, цинично подумал он, мужик такая скотина… Он вспомнил свое недавнее свидание с Риточкой.

А любит он сердцем, душой, телом — только Веру.

Нэля вышла в халатике на голое тело, и сквозь распах были видны ее небольшие грудки и выпуклый животик.

Митя посмотрел на нее и подумал, что все получится, не так плоха Нэля — уж не хуже Ритки!

И когда они оказались в постели, все произошло отлично: Нэля соскучилась и была раскованна, а он, закрыв глаза, представлял себе Веру, хотя более разных женщин придумать было трудно!

Потом они лежали, отдыхая.

И вдруг Нэля сказала:

— Знаешь, Митька, я не хотела тебе говорить, думала, ошибаюсь, а теперь скажу: я беременна… И очень хочу девочку, а ты?

Митя был опрокинут. Господи, бедная Нэля! Бедный он! Бедная Вера! Несчастные они все! У него уже есть дочка от нелюбимой, даже неприятной ему женщины! Тут мысли его приобрели более радужные оттенки. Дочку он хочет. Свою. От его жены Нэли. Можно сказать, любимой жены, потому что для жены и не требуется большой любви.

И если родится дочка, то с Анечкой будет покончено. У него будет СВОЯ ДОЧЬ. И она будет любить его, как любит Митенька…

Наутро Митя вскочил ни свет ни заря. И помчался в аэропорт, едва поцеловав Митеньку и Нэлю и передав самые теплые приветы Кире и поцелуи маме. Там он метался как бешеный и все же выбил билет на самый ближний рейс.

В Москве он был в десять утра и из аэропорта позвонил Вере на работу. Там долго не брали трубку, а когда взяли, то оказалось, это не Вера, а Вера уехала на сутки в небольшую командировку и будет только завтра днем. Он чуть не сел прямо на пол в телефонной будке!

Как же он не позвонил ей оттуда! Придурок! Идиот! Он считает, что Вера должна сидеть на крылечке и высматривать возлюбленного в туманной дали! Ну и что ему целый день делать? Черта он мчался?

Мог бы провести это время у мамы… Хоть лети обратно!

Но на это у него уже нет сил. Он купит сейчас бутылку коньяка, напьется, проспит до завтра, а днем увидит ее…

И тут Митя подумал о Спартаке. Как он мог его забыть? Но была Вера, а теперь он один и совершенно свободен! Надо позвать Спартака — и если уж гулять, то только с ним, а не в одиночку.

Митя позвонил другу на работу. Тот был на месте и бесконечно осчастливлен Митиным звонком.

— Бегу! — заорал он, — сейчас оформляю себе отгул, и я у тебя, Митюша!

Митя тоже был счастлив: как это пришла такая светлая идея в его задурманенную голову? Теперь светлые идеи его посещают редко, к сожалению…

Он сломя голову помчался домой, благо ничего не надо было покупать, из американских привезенных запасов оставались еще. Только какую-нибудь советскую селедочку, огурцов соленых и черного хлеба — чего они в Америке не видели и по чему скучали.

Спартак примчался через час. Они с Митей обнялись и расцеловались по-братски. Потом стали осматривать друг друга.

Спартачище раздался, поширел, отрастил усы и волосы, в общем, как с сожалением отметил Митя, друг из здорового румяного парня превращается очень быстро в матерого мужика.

Одет Спартак вполне элегантно.

А Спартак видел в Мите все того же худого невысокого Митечку, только с усталым и каким-то безнадежным, что ли?.. лицом — это Спартаку совсем не понравилось. А так Митечка, конечно, настоящий иностранец!

Митя на самом деле был рад Спартаку. Накрыл стол, как хороший мэтр из ресторана. Спартак только «ура» кричал при появлении новой бутылки или какой-нибудь заковыристой банки.

Наконец, они сели, закусили, выпили не по одной, и Спартак, сверкая глазом, приказал Мите:

— Рассказывай!

Митя сначала довольно уныло сказал:

— Да что в принципе рассказывать? Ты, наверное, мне больше интересного сможешь сообщить… У нас там — тоска зеленая…

На что Спартак подмигнул Мите и заявил:

— Ну только не для тебя, Митюша! Ты мне лапшу на уши не вешай, не хочешь — не говори, но тогда, на кой мы встретились? Пьянствовать водовку? Так это не сильный интерес… Но тоже можно, с тобой — я завсегда!

Мите стало совестно. Не собирался он встречаться со Спартаком вовсе, — Вера заняла всю его жизнь. А тут — времени навалом организовалось, давай Спартака выписывать!.. Так что, Вадим Александрович, как говорит его нью-йоркский начальник в Виктор Венедиктович, — «Отвечайте, друг мой, за свои действия…»

И он ответил Спартаку достаточно честно:

— Рассказывать есть что, ты прав…

Спартак прервал его:

— Прости, перебью, если ты думаешь, что от меня куда-то уйдет?.. Тогда — не надо. Но ты же меня знаешь, я не изменился — все тот же «сундучок Кощея», ключ от которого… ну, сам знаешь, где…

— Да я не о том, Спартак, — воскликнул Митя, — знаю я тебя и уверен, что остался таким, как и был… Я о том, что тебе надоест меня слушать… Всего так много… И, наверное, ты меня осудишь…

— Я??! — заорал Спартак. — Я? Тебя осужу? Ты что, Митюх? Если я твою ту Елену не любил, так только ведь для добра тебе же… Но я тебя не осуждал. Короче, давай выпьем.

Митя видел, что Спартак расстроился. Пошел, взял из загашника фирменную газовую зажигалку и подал Спартаку.

— Тебе. Знаю, ты их любишь и собираешь.

Спартак подпрыгнул от радости:

— Митька! Спасибо! Такой у меня нет!

Он и всегда был шумным и несколько экзальтированным, а теперь стал просто какой-то бесноватый… Но — это друг. И друг настоящий.

Но даже ему Митя всего не расскажет. Не расскажет про Веру — это только их тайна. Не расскажет про Ритку — стыдно… Ну, а остальное — все. Даже про мадам Беатрикс.

Митя рассказывал, а Спартак слушал затаив дыхание. Он сразу догадался, что Митяй просто-запросто жить даже там не станет, не такой он человек! И ужасался Спартак: как Митяй не боится? Ведь загребут, ославят, выкинут?.. Но Спартак Митьке погибнуть не даст, иначе это не дружба, а хрен с редькой…

Митя случайно глянул на часы: половина первого ночи, и он вспомнил, что Нэля ждет его звонка!..

Он изменился в лице: опять он прокалывается! Забыл! Как это объяснишь?

— Спартак, — сказал он, — слушай, я забыл позвонить Нэле, я сейчас…

— Давай, давай, — откликнулся Спартак, раздумывая над тем, что ему рассказал Митя. Ох, ходит друг по ниточке-веревочке, сорвется — костей не соберет! А Нэля? Как он к Нэле относится? Вот об этом не было сказано ни слова.