Сводные влюбленные - Лана Кохана Страница 16

— Нет, почему ты поцеловал меня тогда, в седьмом классе? В школе есть еще куча привлекательных девушек, но, насколько мне известно, целовался ты только со мной.

— Понятие «привлекательность» для каждого свое. У тебя, например, помимо внешности, крайне привлекательный язык.

— Ага, — ухмыльнулась я, — именно поэтому ты решил пустить свой с ним в пляс?

— Я говорил как раз об этом. Редко встречаются девушки, которые могут так легко смеяться над поцелуями.

— Ну, это возможно в двух случаях: а — парень тебе не нравится; б — нравится, но вы достаточно давно вместе, чтобы об этом можно было шутить без удушающего эффекта смущения.

— Интересная теория.

МакКензи поднял одну бровь, отчего стал просто ослепителен. Ни одной компании не нужно было бы тратить миллионы на рекламу, если бы у них был МакКензи. Ему достаточно поднять бровь — и все, девушка купит из его рук даже набор для ардуино [13].

— Значит, я тебе не нравлюсь? — спросил он после небольшой паузы.

— Мм? — нахмурилась я.

— Я тебя не привлекаю?

— Ты всех привлекаешь, — пожала плечами я. — Даже парней. Уверена, если бы собаки или кошки могли высказать мнение, то и их можно было бы добавить к этим «всем».

Он засмеялся, и этот смех стал еще одним упущением гигантов на рынке услуг. На этот раз в проигрыше мультимедийные компании. Они могли бы записать смех МакКензи и продавать как музыку для медитации, лекарство от разбитого сердца и даже как фоновое музыкальное сопровождение для более крепкого и здорового сна.

— Но я должен относиться к одной из категорий. Мы не встречаемся — значит, остается вариант «а». Ты не рассматриваешь меня как потенциального возлюбленного.

Он сказал это как факт, но с некой долей любопытства в голосе. Конечно, для МакКензи, должно быть, удивительно, что существуют девушки, не желающие стать его.

— И ты это уточнил, потому что?..

— Просто забавно, — улыбнулся брюнет. — Ни ты мне не нравишься, ни я тебе, но первый поцелуй у нас был общим.

— Ты назвал меня привлекательной, — напомнила я.

— Как и ты меня, — парировал он.

— Что ж, тогда хорошо. В любом случае, мое сердце занято, — заявила так, будто сообщила, что собираюсь уйти в монастырь.

— Да неужели? И кем же? — прищурил карие глаза парень.

— А вот это уже не ваше дело, мистер. Мне пора. — Я встала из-за столика, сгребая остатки ланча. — Спасибо за компанию, МакКензи.

— Встретимся на тригонометрии, Коллинз.

Макс, октябрь

Я сидел на полу, опираясь спиной на основание кровати, и наблюдал за Этти. Она никак не могла усесться — верный признак того, что ей не по душе происходящее на экране.

— Как Лоис может это нравится?

— Многие любят эту историю, — сказал я, поглощая попкорн.

— И ты в том числе?

— Творение Лукаса [14] — классика, такое знать нужно.

Сестренка неодобрительно хмыкнула и попыталась лечь ко мне на плечо.

— Нет-нет-нет, — увернулся я. — На меня нельзя ложиться.

— Еще как можно! Вот смотри… — Она ухватилась за мою руку и обтерлась лицом о плечо, устраиваясь поудобнее.

— Я знаю, чем это заканчивается, — смеялся я, отодвигая девушку от себя.

— Я не засну! — нагло врала она.

— Мы смотрим, Этти. Смотри.

Сестренка надула губы и сложила руки на груди. Через двадцать минут она повторила попытки улечься, а еще через десять решила поговорить:

— Я рассказывала тебе о новой девушке в школе? Грейс Ларсен. У нее кучерявые волосы, чуть выше плеч. Явно свои, без химии. Я за версту вижу волосы, которые не подлежат расчесыванию, и, ах, они восхитительны! Даже челка, и та вся кудрявая. А еще у нее пирсинг в ушах и брови. Угадай, какого цвета ее волосы.

Я промолчал, и она начала тыкать в меня пальцем, пока не дождалась ответа:

— Черные?

— Слишком банально.

— Синие?

— Нет, хотя ей бы пошло. В тон глазам. Ух, к слову о глазах. Миранда стала рисовать такие стрелки, что их можно было бы использовать при стрельбе из лука.

— Зеленые?

— Увы, — покачала головой сестрица. — Зато Сенди покрасила корни в зеленый. Копирует Айлиш, но ей не очень идет. Кажется, будто наружу лезет ее инопланетная сущность.

— Знаешь, Этти, в сплетнях нет ничего хорошего.

Девушка нахмурилась и перестала делать вид, что смотрит фильм:

— А я и не сплетничаю.

— Ты обсуждаешь девушек за их спиной. Как это называется?

— Популярность? Когда я была в центре внимания, меня обсуждали постоянно. Да и сейчас периодически судачат о «дворняжке Полетт» [15]. Я же не жалуюсь.

— Тебя так называют? — Я поставил фильм на паузу и положил руку на кровать, огибая спину Этти.

— Дурацкое прозвище, — тихо сказала она, разглядывая свои полосатые носки.

— Кто?

Сестрица покачала головой, и я повторил вопрос.

— Может, не будем об этом?

— Почему тебя так называют, Этти? — спросил я так мягко, как мог. Во мне закипало желание наплевать на сеансы контроля гнева с доктором Карр и податься в мстители.

— Я выбилась из стайки и теперь отшельничаю, — сдавлено хихикнула сестренка.

Она положила голову мне на колени и провела моей рукой по своим волосам. Я понял намек и начал их гладить.

— Если хочешь, чтобы мне стало лучше, останься сегодня со мной.

— Хорошо, останусь. А ты собираешься спать со мной на полу? — подначил, намекая, что пора бы поменять местоположение, а то ведь она уже во всю зевает.

Этти потянулась и перевернулась так, чтобы я мог видеть ее лицо.

— Моя кровать мягче, — вновь сладко зевнула девушка.

Вероятно, я слишком долго глядел на нее, потому что в какой-то момент она заулыбалась. Надо ли говорить, что это лишь усложнило и без того нелегкую задачу оторвать от нее взгляд?

Уложив Этти в кровать, я попятился, но меня остановили цепкие руки.

— Останься со мной, Макс, прошу.

— Да, я тут, просто расстелю место у кровати и…

— Я могу лечь тебе на плечо, включим твою классику и ну… ты знаешь, чем это обычно заканчивается.

Я улыбнулся и вернулся обратно, подгребая сестрицу под бок. Она заерзала щекой по моей груди, оплетая меня ногами.

— Спокойной ночи, Макс.

— Сладких снов, Этти.

Сон пришел ко мне быстрее обычного, а на утро я вспоминал технику переключения внимания. Физиология, чтоб ее! Проснись Этти чуть раньше или спросонья опусти руку чуть южнее, было бы жутко неловко.