Мой ненастоящий - Джина Шэй Страница 16

Любая. А Маргаритка спрашивает про формулировки вопросов. Один из немногих вопросов, ответа на который она не дождется.

Нет. Я выбираю слова так, чтоб наши с тобой отношения, Цветочек, не выходили за обозначенные мной границы. На данном этапе так гораздо проще. Но тебе об этом знать совершенно не обязательно.

— Ты хочешь позавтракать, прежде чем дать мне ответ?

— Я хочу подумать, — девушка натянуто улыбается, — хотя идея немедленного отказа ужасно заманчива.

Набиваешь себе цену, Цветочек? Это ведь смешно, с учетом того, сколько я о тебе знаю и в каких подробностях.

Ты могла бы просто сдаться, я жду этого от тебя не первый месяц. Но нет, даже сейчас, когда я припер тебя к стенке, ты продолжаешь дрыгаться.

— Это не будет настоящий брак, Цветочек. Договорной, взаимовыгодный, с одним общим ребенком и рядом ограничений. Любить и боготворить меня не обязательно, достаточно — соблюдать мои правила. Естественно, пока ты будешь замужем за мной — ты не должна позволять себе никаких сторонних связей. Но насколько я успел тебя узнать, тебе это не очень свойственно.

Ключевое тут — сейчас не свойственно.

Хотя какая разница? Раз уж моему долбанутому либидо приспичило присвоить себе именно этот Цветочек — мне в общем-то плевать на её прошлое. Оно, конечно, определяет качество моего отношения, но решив все-таки забрать эту Маргаритку себе, я сделал для неё некоторые скидки. Сойдет. Для моих целей она вполне сойдет. Тем более, что отцовский ультиматум и играет в них самую последнюю роль.

— Я никогда не предполагала решать свои проблемы с помощью выгодного брака, — медленно произносит Цветочек, скрещивая руки на груди. Образ этакой недотроги ей хорошо удается. Прикипел за два года?

Я ею любуюсь, на самом деле. Нежные губы в холодной полуулыбке — это просто произведение искусства. А эти изящные, практически неземные черты лица… Сколько еще мужчин смотрели на эту Снегурочку и хотели растопить её, прижимая к своей кровати?

Удивительно разной умеет быть эта девочка! Хрупкой — когда расслабляется, твердой — во время работы, нежной, как весенний первоцвет, и холодной, как лед, для всех, кого она боится…

Вот только даже если этот стебелек и оказался прочнее, чем кажется — я все равно его сломаю. Даже забавно, сколько еще она продержится.

— Ты не думала о таком решении, потому что тебе никто этого не предлагал, — насмешливо роняю я, поднимаясь из-за стола, — я предлагаю. Хочешь подумать — думай. Но пока я не услышу твой ответ — ты не выйдешь за пределы моей квартиры.

Еще одно цунами — огромная темная волна эмоций поднимается из глубин этих мягких, завораживающих глаз. Я даже останавливаюсь, чтобы полюбоваться этим зрелищем и дождаться его пика.

Сейчас взорвется? Нет? Что, неужели опять выдержит? Вот и где прелесть играть роль тирана, если твоя тирания даже не заставляет твою жертву пригорать в нужной мере!

— Это незаконно, — шипит Маргаритка, стискивая плечи пальцами так сильно, что у неё белеют костяшки.

Незаконно, но безопасно. На данном этапе чем ближе Цветочек ко мне — тем меньше риска, что то, от чего я её защищаю, все-таки случится.

Вчера я ведь рванул хорошую такую торпеду в полной акул морской впадине. Виктор Михальчук не очень обрадуется, что его драгоценная смертельно избалованная звездень вдруг оказалась сброшенной с пьедестала, да еще и так бесцеремонно, как это сделал я.

Я не хочу давать неудавшемуся тестю повод добраться до действительно уязвимого моего места. Пусть круги на воде улягутся, а Цветочек привыкнет к мысли, что она практически моя жена, по-настоящему. Чтоб ничего и никому случайно не сболтнула.

— У меня брат — лучший адвокат этого гребаного города, — ухмыляюсь я, любуясь, как белеют скулы Маргаритки, — да и у самого меня связей более чем достаточно. Не ерепенься, Цветочек. Думай сколько хочешь, примерься к комфорту, который ожидает тебя и нашего с тобой ребенка. Почитай договор. Нотариус приедет в шесть. Я хочу услышать твой положительный ответ до этого времени.

Я оставляю Маргаритку в уединении. Все, что нужно, сказано, как только она будет готова торговаться — придет сама. Скажет домработнице — та её проводит в мой домашний кабинет. А мне совершенно точно нужна передышка. Слишком сильно мне хочется сорваться и вырвать из неё согласие совсем уж крайними методами.

Нет. У нас с ней строго рабочие отношения. И чем меньше в них будет личного — увы, моего личного — тем проще нам будет существовать на одном поле.

Раз уж я не вижу в роли матери своего ребенка никого кроме неё…

И раз уж она связана с теми, под кого я сейчас копаю…

Люблю совмещать приятное с полезным, хотя с Маргариткой и есть у меня ощущение, что я сам себе рою яму, позволяя ей быть настолько близко.

В кабинете я застаю Машу, она протирает пыль.

— Приберись в гостевой спальне и смени там постельное белье.

— Будут еще гости? — домработница оборачивается, глядя на меня вопросительно. — Мне готовить обед на троих или ужин?

— Нет, это для Маргариты. Проводи её туда сразу после завтрака.

Маша не выказывает удивления, уже привыкла, что с моими распоряжениями спорить не стоит, если не хочешь оказаться без работы. Хотя, конечно, новость о том, что моя невеста будет спать отдельно от меня, её и удивляет.

Я чуть морщусь, невольно касаясь места под ребрами, куда врезался острый локоток моего Цветочка. Будильничек получился что надо. Зато какая похабная мне снилась дребедень, пока я прижимал к себя мою «добычу»…

Плохая была идея — укладывать Маргаритку в мою постель. Я невольно начинал ощущать себя каким-то животным или извращенцем, который, лишь раз склонившись к коже своей жертвы, уже не мог прекратить дышать её запахом.

И хорошо, что хоть в каких-то границах я смог удержаться. Хотелось-то куда большего. Даже с оглядкой на её прошлое.

Это немыслимо меня раздражало. Выбор был огромный. Торопиться с ним необходимости не было. Нет же. Зациклился на первой попавшейся… Маргаритке.

У нас есть год, и думаю — мы сможем договориться о «супружеском долге». А пока этого не произошло — пусть лучше спит отдельно. Меньше искушения — больше спокойствия.

Маргаритка задумывается нешутя. Я не вижу её несколько часов, аж до обеда, даже начинаю подозревать, что она решила поискать какой-нибудь камин в моей квартире, чтобы попытаться освоить метод побега Санта-Клауса.

Не то чтобы я собирался её торопить, но все-таки — хотелось бы получить её ответ скорее. Если она собирается тянуть время — это нехорошо. Возможно, стоит пересмотреть стратегию прямо сейчас.

Запрос из службы охраны отвлекает меня от очередного приступа мыслей о Маргаритке. Я переключаюсь на окно с видеокамер, чтобы лично убедиться, что приехал именно тот, кого я ожидаю. Юра высовывается из окна своего танка, спуская с носа солнцезащитные очки.