Не свободен! - Аврора Майер Страница 16

Её глаза округлились, и на лице застыл немой вопрос: «Какого чёрта?» Но она промолчала.

— К сожалению, раньше не получилось оповестить, были другие дела. Но может, вам даже понравится на этом мероприятии, — говорил я и сам сомневался в своих словах.

— Я переслал список гостей, которых вам нужно запомнить. Не переживайте, вы там будете не одна, Алиса поработает с вами в паре. Вместе с ней поможете нам с Константином Викторовичем разобраться с гостями. Вы должны быть там в четыре, думаю, часов в одиннадцать-двенадцать сможете уже вернуться домой.

Хотел было заикнуться про одежду, но зная, что это больная тема для девушки, оставил этот разговор Алисе. Пусть она уже по накатанной её сориентирует.

— Ясно, — невозмутимо ответила она. И мне нравился её настрой.

— А после обеда нам предстоит нанести визит в банк, я перешлю все документы, которые нужно будет распечатать и подписать. Заодно по дороге решим организационные вопросы по мероприятию.

— Хорошо. Я могу идти?

Кивнул. И ушёл с головой в работу.

Виолетта

Только сев в машину, достала блокнот и ручку. Нужно было всё детально записать.

Как только Роман Валерьевич начал перечислять важные пункты, поняла, что писать надо дословно, но он так быстро говорил, что за ним не угнаться, а если всё время переспрашивать, то мысль уйдёт. Мне в голову пришло единственно верное решение.

— Можно, я включу диктофон? Боюсь что-то пропустить.

Он усмехнулся. Его позабавил мой подход, но я не люблю подводить людей.

— Если вам так удобно.

— Спасибо. Что-то голова туго соображает, да и писать сложно в машине. Для меня такое мероприятие в новинку.

— Да, в бухгалтерии таких не проходит. Но я думаю, вы справитесь, только сначала кажется страшно.

Включила диктофон, и он продолжил свою речь. Практически без заминок, чётко сформулированный список требований и пожеланий.

В банке нас встретил менеджер и попросил подождать, пока освободится начальник. Крупными кредитами занимался он. Мы сели на кресла, расположенные прямо у входа. Краем глаза посматривала на шефа. От беззаботного утреннего босса не осталось и следа. Он был сама серьёзность и деловитость. Ни секунды не упускал, вёл переписку в телефоне и одновременно вносил правки в договор. Сидела рядом и рассматривала посетителей банка. Можно было легко судить о типах людей по отношению их к деньгам: скрупулёзные пенсионеры, дающие сумму на оплату коммуналки под расчёт, тревожная молодая девушка в очереди на кредит, мамочка с ребёнком — на восстановление карты и прочие людские истории, не отличающиеся особой оригинальностью.

Резко распахнув дверь, вошёл мужчина средних лет в чёрном. Суетливые движения, бегающие глаза выдавали нервозность и тревогу. Следила за ним, потому что он выбивался из толпы, казалось, стоит только мне отвести взгляд, как он совершит неожиданное опасное действие. Не имея возможности произнести от страха ни слова, схватила за руку Романа Валерьевича и взглядом указала на мужчину. Прямо в этот момент, так и не дав отреагировать шефу на мои странные знаки, человек надевал маску и доставал пистолет. Одновременно с ним обозначились остальные участники, трое связали охранника, остальные последовали примеру мужчины в маске. Те, кто увидел эти действия, начали кричать и пытаться спрятаться, кто-то, ещё ни о чём не подозревая, сидел в кабинках с сотрудниками и решал свои вопросы.

И завертелось: стрельба, паника, выдвижение условий. Все случайные свидетели этого преступления легли на пол по указанию главаря. Я словно смотрела криминальную драму, сама до конца не осознавая, что являюсь её участницей. Роман Валерьевич, спрятавшись за лежащим впереди человеком, уткнулся лицом в пол и что-то надиктовывал на телефон, иногда озираясь и боясь попасть в поле зрения налётчиков. В панике я плохо соображала и даже понять не могла, о чём он там записывает сообщения. Неужели он сейчас о работе думает? А может, оставляет завещание в устной форме?

Я насчитала десять человек в масках, замешанных в этом преступлении, но может, были сообщники и из заложников? Неизвестно. Нас всех заставили встать и перевели в импровизированный загон, устроенный возле стены, освобождённый от вещей и хорошо просматриваемый. Попутно человек на входе отбирал личные вещи, в том числе телефоны. Мой шеф до последнего что-то там говорил, за что ему хорошенько врезали в лицо. Кажется, его ни капли это не смутило, и он с самодовольной улыбкой отдал свой аппарат, предварительно выключив.

— Что вы творите? Вам что, жить надоело? — прошептала я.

— Отправил всю информацию Костику о количестве бандитов и заложников, что-то удалось даже снять. Он передаст кому надо, вдруг пригодится. Нам нужно выбираться отсюда! Я, вообще-то, жениться собрался! Умирать не входит в мои планы.

— Мне тоже совсем никак нельзя умирать, мои родители этого не вынесут, да и не выживут без меня. Что можно ещё сделать? Может, устроить саботаж? Я могу их отвлечь.

— Нет, давайте без импровизаций. А то получите пулю в лоб. Так хоть есть надежда на то, что они всё же не очень подготовлены и быстро будут повержены.

— Главное, чтобы от безысходности они нас не порешили.

— Будем надеяться на их благоразумие.

Стала взглядом выискивать какую-либо бомбу замедленного действия, возможно, с пусковым механизмом, но ничего такого не наблюдалось, и это радовало.

Мысль о саботаже, видно, пришла не только мне в голову, какой-то мужчина, возможно, насмотревшись боевиков, растолкал заложников и попытался покинуть ограниченное пространство, выкрикивая угрожающие возгласы. Сразу последовал предупредительный выстрел в воздух, а потом жёсткое избиение и заковывание в наручники бунтаря. Никто его не защитил, не поддержал. Появление крови всех отрезвило, и если до этого были слышны какие-то возмущённые восклицания, то теперь все начали реально паниковать, плакать и истерично кричать. Опять раздались выстрелы в потолок. И один из грабителей, подойдя к кучке испуганных людей, сказал:

— Без истерик и воплей! Те, кто будет себя вести буйно, напросится на успокоительное, которое действует безотказно, мои ребята в совершенстве владеют этим приёмом.

При этом он злобно засмеялся. Что у этих людей в голове? Неужели они сами верят в успех такой операции. Налицо была полностью невменяемая группа, иначе даже не представляю, кто на такое мог отважиться.

Люди поутихли. Переживания никуда не ушли, они остались внутри, и скоро у собравшихся начнут сдавать нервы.

— Что же с нами будет? — прошептала я. Интересно, какова статистика выживших заложников. Раньше никогда не интересовалась, но сейчас бы не отказалась посмотреть.

— Не паникуйте раньше времени.

Роман Валерьевич в качестве поддержки сжал мою руку, а я, полная отчаяния, положила ему на плечо голову, и слёзы рекой полились из глаз. Я поняла, что всё реальнее некуда. Шеф меня приобнял, и его тепло немного распространилось на меня. Было приятно ощутить твёрдое плечо и хотелось верить в то, что всё исправится.