Предложение джентльмена - Джулия Куин Страница 16

Отыскать ее будет непросто. Всегда трудно отыскать человека, который не желает, чтобы его нашли, а это как раз такой случай.

Ключей к разгадке ее тайны у него практически никаких нет. Несколько оброненных замечаний о том, что она читает сплетни от леди Уислдаун, и…

Взгляд Бенедикта упал на перчатку, которую он по-прежнему сжимал в правой руке. Он совсем забыл о ней, когда мчался вслед за таинственной незнакомкой через весь танцевальный зал. Он поднес ее к носу и вдохнул ее запах, однако, к своему удивлению, обнаружил, что она пахнет не розовой водой и мылом, как таинственная незнакомка, а пылью, словно эта вещица пролежала где-то в сундуке не один десяток лет.

Странно… С чего бы это ей надевать древнюю перчатку?

Бенедикт повертел ее в руке, словно это могло навести его на какую-то мысль, и внезапно в глаза ему бросились крошечные буквы, вышитые у самого края.

"С.Л.Г.". Чьи-то инициалы.

Но чьи они? Ее или нет?

И фамильный герб. Он такого не знает.

А вот мама, пожалуй, может знать. Мама о таких вещах все знает. И есть надежда, что если она узнает герб, то сможет сказать, кому принадлежат инициалы "С.Л.Г.".

Бенедикт почувствовал, как в душе вспыхнула искорка надежды. Он отыщет ее.

Отыщет и сделает своей. Иначе и быть не может.

* * *

Всего полчаса потребовалось Софи для того, чтобы вернуть себе прежний, привычный невзрачный облик. Она сняла серебристое платье, блестящие серьги, распустила волосы, аккуратно поставила туфли Араминты, украшенные розочками из фальшивых бриллиантов, обратно в шкаф, а помаду, которой красила губы, отнесла в комнату Розамунд и положила на туалетный столик служанка. После этого целых пять минут массировала лицо, чтобы исчезли следы, оставленные маской.

И вот теперь Софи выглядела точно так же, как всегда, перед тем как лечь в постель - волосы заплетены в косу, на ногах теплые чулки, чтобы не замерзнуть ночью, если будет прохладно.

Жалкая простушка, на которую ни за что не обратишь внимания. Сказочная принцесса исчезла без следа.

И что самое грустное, исчез и ее Прекрасный принц. Бенедикт Бриджертон оказался именно таким, каким его описывала леди Уислдаун: красивым, сильным, изящным. В общем, предел мечтаний любой девушки. Однако ей о нем можно не мечтать. Такие мужчины, как Бенедикт Бриджертон, не женятся на внебрачных дочерях графа и его горничной.

Но весь сегодняшний вечер он принадлежал ей, и этого должно быть достаточно.

Софи взяла маленькую игрушечную собачку, которая была у нее с детства. Она хранила ее все эти годы как напоминание о более счастливых временах. Обычно она стояла у нее на туалетном столике, но сейчас ей почему-то захотелось, чтобы она была поближе. Забравшись под одеяло, Софи свернулась клубочком и прижала к себе собачку.

А потом крепко закрыла глаза и закусила губу, чтобы не расплакаться, но предательские слезы потекли по щекам и закапали на подушку.

Предстояла длинная бессонная ночь.

* * *

– Узнаешь?

Сидя в гостиной, милой комнатке в бежево-розовых тонах, Бенедикт Бриджертон протянул матери перчатку - единственную ниточку, соединявшую его с таинственной незнакомкой в серебристом платье.

Вайолет Бриджертон взяла перчатку, внимательно взглянула на герб и уже через секунду изрекла:

– Пенвуд.

– Ты имеешь в виду графа Пенвуда?

Вайолет кивнула.

– Буква "Г" означает Ганнингуорт. Если мне не изменяет память, этот титул недавно ушел из семьи. Граф умер бездетным лет шесть-семь назад, и титул перешел к его дальнему родственнику. Кстати, хочу тебе напомнить, - прибавила она, неодобрительно покачав головой, - что вчера ты забыл потанцевать с Пенелопой Фезерингтон. Хорошо еще, твой брат тебя выручил. Потанцевал с ней вместо тебя.

С трудом подавив раздражение, Бенедикт продолжал разговор на интересующую его тему.

– И кто эта "С.Л.Г."?

Вайолет подозрительно прищурилась.

– А почему это так тебя интересует?

– Я не сомневался, что ты ни за что просто так не ответишь на вопрос. Тебе обязательно понадобится задать свой, - со вздохом проговорил Бенедикт.

– Ты же меня знаешь, - фыркнула Вайолет. Бенедикт едва сдержался, чтобы не воздеть глаза к потолку.

– Так кому принадлежит эта перчатка, Бенедикт? - спросила Вайолет и, когда он не ответил, поспешно продолжала:

– Можешь мне все рассказать. Ты же знаешь, я и так все выясню, но тебе же будет гораздо лучше, если я не стану расспрашивать посторонних людей.

Бенедикт вздохнул. Он и сам это понимал. Придется ей все рассказать. Или по крайней мере почти все. Меньше всего на свете ему хотелось делиться своими соображениями с матерью, не оставлявшей надежду его женить. И если сейчас он расскажет о своей таинственной незнакомке, мать наверняка вообразит, что надежды ее сбываются. Но ничего не поделаешь. Если он хочет отыскать женщину, поразившую его воображение, придется пойти на этот шаг.

– На маскараде я встретил одну девушку, - наконец сказал он.

Вайолет восторженно захлопала в ладоши.

– Неужели?

– Именно из-за нее я и забыл потанцевать с Пенелопой.

У Вайолет был такой вид, что она сейчас умрет от восторга.

– И кто же она? Одна из дочерей Пенвуда? - Она нахмурилась. - Нет, это невозможно. У него не было дочерей. Но было две падчерицы. - Она нахмурилась еще сильнее. - Хотя, должна признаться, мне бы и в голову не пришло… гм…

– О чем это ты?

Наморщив лоб, Вайолет, похоже, пыталась подобрать подходящие слова, что далось ей с трудом.

– Видишь ли, я ни за что бы не подумала, что ты можешь заинтересоваться одной из них. Но если это произошло, - продолжала она, просияв, - я могу пригласить вдовствующую графиню на чай. Это самое меньшее, что я могу сделать.

Бенедикт хотел что-то сказать, но, заметив, что мать снова нахмурилась, спросил:

– Ну что еще, мама?

– Ничего, - ответила Вайолет. - Вот только…

– Да говори же, мама!

– Просто мне не очень нравится вдовствующая графиня. - Вайолет слабо улыбнулась. - Мне она всегда казалась холодной и амбициозной.

– Кое-кто и тебя может назвать амбициозной, мама, - заметил Бенедикт.

Вайолет недовольно поморщилась.

– Амбиции амбициям рознь. Я, например, очень хочу, чтобы все мои дети счастливо женились и вышли замуж, но я ни за что не стану выдавать свою дочь за семидесятилетнего старца только потому, что он герцог.

– А вдовствующая графиня это сделала? - Бенедикт не мог припомнить, чтобы какой-нибудь семидесятилетний герцог недавно женился.