Просто женаты - Патриция Коулин Страница 16

Рейвен прищурился, сверля Ли взглядом:

— Вы рехнулись?

— Ничуть. — Ли пыталась говорить ровным голосом и успокоить дрожь в коленях. — По-моему, это самое очевидное из решений.

— Вы хотите сказать — самый очевидный способ выставить меня на посмешище? Подумать только, мне запрещено спать с собственной женой! — Герцог расхохотался. — Вы представляете себе, что будет, когда сплетники пронюхают об этом?

Ли представляла — притом слишком отчетливо, но пока у нее хватало собственных забот, чтобы размышлять о сплетниках.

— По-моему, вам нет дела до чужого мнения, — заметила она.

— Ни малейшего, — с жаром подтвердил Рейвен, — но…

Ли одарила его тонкой, сочувственной улыбкой, надеясь задеть за живое:

— Ясно. Стало быть, вы все-таки боитесь злых языков.

Слово «боитесь» подействовало мгновенно.

— Черта с два! — рявкнул Адриан, окидывая Ли хищным взглядом. — Но это не главное. Что, если властям понадобятся доказательства того, что наш брак не был завершен? Вы подумали об этом?

— Они получат доказательства, — сухо отозвалась Ли.

— Понятно.

— Вот и хорошо, что вы все поняли. Итак, решено — конечно, если вы умеете держать себя в руках и выполните условия нашей сделки.

— Держать себя в руках? — эхом повторил Адриан, не скрывая возмущения. — Если вы сомневаетесь в этом, мадам, значит, вы переоцениваете либо свои чары, либо мою слабость.

Небрежно кивнув, он повернулся и направился прочь, не оглядываясь на слегка уязвленную последним замечанием Ли. Впрочем, она не стала расстраиваться: отступление Рейвена говорило само за себя: в этот раз победила она. И потом, его попросили уйти, разве не так?

Уже на пороге он вдруг обернулся:

— Почему же тогда вы солгали, что рады видеть меня?

— Ах, вот вы о чем! — Ли медлила: судя по выражению лица Адриана, злить его было опасно. Ну и пусть! Не хватало еще беспокоиться о том, как бы не рассердить его. — Дело в том, что я как раз хотела попросить вас об одном одолжении.

— Я слушаю.

— Не могли бы вы послать экипаж за моей сестрой? Я собиралась отправить за ней свою карету, но Роуленд говорит, что сломалась ось. Несомненно, он починит ее, это он умеет, но…

Адриан поднял руку, останавливая ее:

— Ни слова больше! Я непременно отправлю за ней экипаж.

— Выберите самый вместительный, — посоветовала Ли.

Адриан вскинул бровь:

— Неужели ваша сестра — такая дородная особа?

— Совсем напротив, — улыбнулась Ли, — очень стройная. Но она везет с собой много вещей. Боюсь, чересчур много.

Глаза Адриана злорадно вспыхнули.

— Разумеется — свое оружие и боеприпасы. Без них на успех предприятия нечего и надеяться. Я пошлю за вашей сестрицей самую вместительную из своих карет и пару самых дюжих лакеев. Вы довольны?

— Вполне, благодарю вас. В письме я сообщу Кристиане, что наши планы изменились. — Она кивнула в сторону стола. — Если отправить его рано утром, оно прибудет в Бэмборо раньше, чем экипаж.

Адриан коротко кивнул, по его волнистым волосам пробежал отблеск свечи.

— Это все?

— Ну, раз уж вы спросили… — начала Ли, забыв об осторожности. — Надеюсь, вы не станете возражать, если до приезда Кристианы я займусь ремонтом дома? Пожалуй, достаточно будет…

— Избавьте меня от подробностей, — прервал герцог. — Делайте что угодно, только не мешайте мне. — Помедлив, он осведомился: — Надеюсь, это все?

Ли кивнула.

— Больше вам ничего не нужно? — Он насмешливо скривил губы. — Может быть, прислать подушку побольше?

— Нет, благодарю, — сухо откликнулась Ли.

— В таком случае спокойной ночи.

Дверь захлопнулась. Ли облегченно вздохнула.

Для игры это уже чересчур. Вместо того чтобы потратить две недели, представляя себе, как встретит ее законный супруг, ей следовало бы самой подготовиться к встрече.

Но какие же чувства она испытала при встрече с мужем? Равнодушие? Как бы не так! Любопытство? Нет, более глубокое и мощное чувство. Каким бы неприятным ни было для нее это признание, каким бы малым ни был ее опыт в подобных делах, женская интуиция подсказывала, что в объятиях герцога она пережила вспышку страсти. Меньше всего ей хотелось воспылать страстью к мужчине — любому, особенно столь беспринципному, как Рейвен.

Ли не имела ничего против страсти, тем более редких ее проявлений. Однако она вовсе не собиралась поддаваться сильному чувству, тем более рисковать упорядоченной жизнью. Из трагической судьбы матери Ли извлекла самый важный урок: слишком быстро страсть становится необузданной. По вине этого чувства ее мать лишилась всего — даже жизни.

Несколько лет назад Ли твердо решила, что никогда не повторит судьбу матери. Она упрямо избегала чувств, которыми была не в силах управлять. В Бэмборо это было совсем нетрудно. Ли ни с кем не делилась своими желаниями и мечтами. То, что Рейвен чуть не выпустил из бутылки злополучного джинна, насторожило девушку. Она ощутила опасность. Позволить себе иметь ребенка от мужчины, чьи руки только что бесцеремонно шарили по ее телу, она просто не могла.

Прижав ладони к щекам. Ли почувствовала их жар. Но румянец был вызван не только смущением.

При этой мысли она покраснела еще гуще.

«Прекрати», — велела она себе. Ничего не случилось и не случится. Да, Рейвен неглуп, обаятелен, опытен и чужд щепетильности. Но и она теперь гораздо умнее, чем полчаса назад. Наконец Ли приняла решение: впредь не играть с огнем!

Она поспешно закончила письмо, описав Рейвен-Хаус, первые впечатления от Лондона и в завершение заклиная Кристиану приехать немедленно. Чем раньше решится судьба сестры, тем скорее сама Ли сумеет вернуться домой и вновь обрести покой.

Запечатав письмо, она вынула из саквояжа рукопись и вскоре так увлеклась злоключениями принцессы Оливии, что забыла о собственных.

«Будь Оливия более разумной, она отправилась бы в путь в экипаже. Но она предпочла брести пешком по узкой дороге с таким множеством поворотов, что ей казалось, будто она ходит по одному месту кругами. Бедняжка устала, проголодалась и потеряла красную туфельку, когда позади вдруг послышался топот. Оглянувшись, принцесса увидела…»

Но что?

Закрыв глаза. Ли представила себе иллюстрацию к будущей книге.

Оливия обернулась и увидела… увидела…

Рыцаря верхом на тигре. Рыцаря, одетого в серебристые доспехи и черную кожаную маску. Его звали Невар, принц страны Здесь-и-Сейчас.

Спрыгнув со спины своего тигра Занзибара, принц протянул Оливии потерянную туфельку с галантностью, на которую способны лишь принцы. Но Оливия не сумела надеть туфельку.