Солнце завтрашнего дня - Джейн Портер Страница 16

Телли затаила дыхание, ожидая ответа. И дождалась. Тэа засмеялся:

— Удачи.

Прошло еще два дня, прежде чем Тэа объявил, что утром они выезжают.

— Ты поедешь со мной, на моей лошади. День будет длинным, выехать придется пораньше, но до сумерек мы достигнем Бер-Джумана.

— Бер-Джумана?

— Дома. Теперь ты увидишь, где я живу.

Тэа оказался прав. Поездка вышла очень долгой, а непосредственная близость Тэа только ухудшала дело. Телли постоянно бросало в дрожь.

И вот когда она уже думала, что не выдержит больше ни единого мгновения, на горизонте показались очертания чего-то, отличного от привычного песка. То была гора.

— Так мы туда едем? — спросила Телли, обернувшись к Тэа.

— Подожди.

Ждать пришлось долго. Час или даже больше. Но гора увеличивалась, надвигаясь на них. И тут она увидела. Это был тайный мир, куда редко допускаются пришельцы с Запада. Телли попыталась скрыть свое возбуждение, когда увидела дом Тэа. Он казался вырубленным в горе.

Тут были комнаты с окнами, забранными металлическими решетками, террасы, балконы. Деревянные лестницы и широкие каменные ступени, взбирающиеся по горным уступам.

Она почувствовала на себе взгляд Тэа.

— Тебе понравилось, — сказал он.

Телли безразлично кивнула.

— Тут… интересно.

— Тебе следовало научиться лгать лучше. В особенности, если собираешься лгать часто.

Телли разозлилась.

— И почему это никто еще не подложил тебе в постель ядовитую змею? — поинтересовалась она.

— Пытались.

Она издала гневное восклицание, смешавшееся со смешком.

— Да сколько же людей хотело тебя убить?

Он наморщил лоб, прикидывая.

— Десять. Пятнадцать. Что-то около того.

— Да ну. Я серьезно.

— Ты права. Бери больше. Скорее, ближе к двадцати. Просто неприятно вспоминать.

Телли выстрелила в него недоверчивым взглядом и вдруг уловила улыбку в его глазах. Забавно, как ему это удается. Лицо словно каменное, а на нем — неистовые, живые глаза.

— Меня этим не удивишь, — поддразнила она, когда ворота открылись и появились люди, принявшие у них коней.

Тэа приветствовал тех, кто вышел их встречать, затем обернулся к Телли.

— Ты не устала? Не хочешь присесть?

— Я сидела часами.

— Что с того, ты ведь слабая больная женщина, — начал он и охнул, получив локтем под ребра.

— Ничего я не больная.

— А астма?

— Хочешь получить еще? — спросила она, выставляя локоть напоказ.

— Нет, конечно. Это опасное оружие. И ты действительно умеешь им пользоваться. — Он повел ее к широкой каменной лестнице. Поднимаясь, Тэа говорил. — Это Бер-Джуман. — Голос его был невыразительным, и тем не менее Телли ощущала гордость хозяина. — Дом моего отца, а до того — деда. Моя семья и наши люди живут тут больше ста лет. Бер-Джуман означает «Спрятанная жемчужина».

Телли мгновенно уловила значимость названия. Спрятанная жемчужина. Чудесные каскады наполненных солнцем террас и портиков посреди пустыни, по которой они недавно ехали. Тут правили варвары, подобные Тэа.

Но кроме того, тут был мир красоты, драгоценностей и изысканных орнаментов. Все женщины носили множество украшений — золотые браслеты, ожерелья, серьги. Даже воздух пах особенно — тем неуловимым восточным ароматом, который порой мелькнет и в городе, но тут он казался рассеянным повсюду, навевая мысли о стоящих в цвету лимонных и апельсиновых деревьях.

Спрятанная жемчужина. Да, Телли покорила ее чувственная красота, обольстили таинственность и новизна.

Переход был тем удивительней, что она только недавно покинула спартанские условия пустынного лагеря.

— Тут, наверное, настоящий дом и для твоих людей тоже?

— Мои люди мирятся с необходимостью какое-то время жить отдельно от своих семей. Защита нам необходима. Это их выбор, а не мое приказание. Они поступают так, потому что должны.

— Ты меняешь людей в лагере?

— Регулярно. Им трудно — в том числе женам и детям — отрываться друг от друга. Но такова жизнь на границе.

Он указал в сторону изогнутых ступеней, вырубленных в скале.

— Чай будем пить в апельсиновом саду. Там — отдельная комната с ванной. Твоя прислужница ждет тебя.

Комната? Ванна? Сад? Телли показалось, что она умерла и попала па небо.

— Тут чудесно. На самом деле чудесно. Если бы еще получить обратно мою камеру, — тоскливо заключила она.

— Ладно, — сказал Тэа. — Я принесу ее тебе попозже.

Телли резко обернулась к нему.

— Ты серьезно? Отдашь мне фотоаппарат и снимки?

— Да.

— И я смогу снова снимать… снимать здесь?

Он мрачно кивнул.

Телли чуть не похлопала его по плечу.

— Это изумительно, просто изумительно! Ты даже не представляешь, какой счастливой меня делаешь. Спасибо. — Сияя, она порывисто коснулась его руки. — Спасибо.

— Не стоит благодарности.

— Значит, теперь ты веришь мне. Понял, что я обычный фотограф.

— Телли…

— Как мне хочется тут поснимать! Но если ты не захочешь, чтобы я фотографировала детей, я пойму. Все равно, вернувшись домой, пошлю тебе копии тех снимков, что сделаю здесь…

— Телли!

Его сердитый тон вернул ее к действительности. Замолчав, она посмотрела на него, заметила тени в глазах, суровые морщины на лице. Сейчас он больше походил на прежнего Тэа, того, что был скорее монстром, нежели человеком.

— Что?

— Теперь твой дом здесь.

Она все не понимала. Попыталась улыбнуться, но улыбка померкла, не получилась.

— Ты говорил так о лагере, Тэа.

Он не ответил.

Во рту у Телли пересохло.

— Ты сказал, что доверяешь мне, что видел мои снимки, что они хорошие.

— Так и есть.

— Тогда что значит — «теперь твой дом здесь»?

— Ты будешь жить тут. Со мной.

— Нет! — Слова полились потоком. — Можешь утверждать, что ты жестокий, мстительный, злобный человек, я не согласна. Твои люди тебя обожают.

— Пожалуйста, не соединяй слова «твои люди» и «обожают».

— То есть твои люди тебя любят.

— Ты путаешь привязанность и уважение. Они меня не любят, а боятся.