Рыцарь моего сердца - Марианна Лесли Страница 16

Дерек вспомнил, как надеялся, что любовная связь с такой красивой, талантливой, известной певицей поможет ему побыстрее забыть девушку, предавшую его, вырвать ее из своего сердца, но у него ничего не вышло, и всякий раз, целуя и лаская свою любовницу, он представлял, что это Оливия. А однажды в пароксизме страсти он даже назвал Луизу Оливией. Она тогда так разозлилась, что чуть не выгнала его.

А Оливия тем временем вспоминала, как возненавидела газеты и телевизор, как страдала, представляя любимого в объятиях другой женщины. Порой боль и муки ревности были настолько невыносимыми, что становилось трудно дышать. Со временем боль притупилась, хотя до конца так и не прошла.

Видимо, какие-то отголоски этой старой боли отразились у нее на лице, потому что Дерек замолчал, пристально глядя на нее, затем спросил:

— В чем дело, Оливия? Почему тебя волнуют мои отношения с другими женщинами? Не тебе осуждать меня, ведь это ты бросила меня и почти сразу выскочила замуж за другого. К тому времени, когда у нас с Луизой завязались отношения, ты была уже беременна.

— Я не осуждаю тебя, Дерек. — Оливии хотелось закричать, что она бросила его не по своему желанию, а потому, что об этом просила его мать, которая считала, что жена и семья будут помехой на его пути к успеху. Она просто ушла с его пути, и одному Богу известно, чего ей это стоило. Но если она это скажет, то придется рассказать и все остальное, а этого делать ни в коем случае нельзя.

Внезапно Дерек поднялся, подошел к ней и схватил ее за плечи.

— Ты хоть знаешь, какую рану ты нанесла мне своим предательством? — с гневом и болью воскликнул он. — Знать, что ты вышла замуж за другого… что ты занимаешься с ним любовью… Черт побери, да едва я уехал из города, как ты подыскала мне замену. Неужели я так мало значил для тебя, Оли, что ты так быстро забыла меня? Я думал, что сойду с ума, когда узнал об этом.

Она посмотрела ему в глаза.

— Не такая уж высокая цена за то, чего ты добился в жизни. Разве не этого ты всегда хотел? Посвятить себя музыке? Стать звездой?

— Да, я хотел достичь успехов в музыке, хотел славы, денег, но только чтобы вместе с тобой. Ничего этого не нужно, когда рядом с тобой нет человека, ради которого имеет смысл к чему-то стремиться, чего-то добиваться.

Потрясенная Оливия молчала.

— Почему, по-твоему, мне так хотелось добиться успеха? Ради тебя… для тебя. Ты была для меня тем единственно важным, что имело значение. И ты верила в меня, я знаю, ведь верно? Ты верила в меня, когда другие не верили. Но в последнюю минуту ты отвернулась… предала.

— Но ведь ты добился всего, чего хотел, и без меня, не так ли? Я была бы тебе только помехой. Так что, может, и лучше, что все случилось именно так, — возразила она.

— Лучше? Для кого, Оли?

— Для тебя… для нас. Ты получил все, чего хотел: возможность посвятить себя музыке, известность, богатство. А я… а у меня есть Синди.

— А любовь, Оливия? Как же быть с ней? За все эти годы я так и не смог полюбить ни одну женщину, хоть и пытался. А ты? Не думаю, что между тобой и тем парнем, за которого ты вышла, была такая уж большая любовь, если вы вскоре развелись. Скажи, ты любила его? Тебе было с ним так же хорошо, как со мной? — Продолжая держать Оливию за плечи, он тряхнул ее. — Ну так как?

— Прекрати, Дерек, ты делаешь мне больно, — холодно проговорила Оливия.

— Больно? — зло усмехнулся Дерек. — Это пустяк по сравнению с той болью, которую ты причинила мне своим предательством.

Дерек был ужасно зол. Оливия видела это, но не испугалась. Она была уверена, что он никогда не причинит ей вреда. Чувствовала сердцем.

Его глаза почернели не то от гнева, не то от страсти, он обхватил ее одной рукой за затылок, другой за талию и грубо прижал к себе.

— Дерек. Прошу тебя…

— О чем ты просишь, Оливия? Чтобы я отпустил тебя или чтобы поцеловал?

Она и сама не знала и могла только как завороженная смотреть, как приближается к ней его лицо, и через мгновение его твердые губы властно завладели ее губами.

Дерек намеревался наказать ее этим поцелуем, вложить в него всю свою боль и обиду на нее, но едва только их губы соприкоснулись, как он позабыл о своем намерении.

Ее рот был сладким и податливым, и он почувствовал головокружение и услышал гулкие удары собственного сердца, неустанно рассылающие импульсы во все уголки тела. Когда она расслабилась в его объятиях, он дал волю рукам. Его ладони блуждали по ее спине, ощущая тепло сквозь тонкую блузку, затем опустились ниже и сжали круглую попку.

Оливия с шумом втянула носом воздух и тихо застонала, ощущая жар его тела. Ее собственное тело мгновенно ожило. В животе огненной лавой растекалось горячее желание. Ее бросало то в жар, то в холод. Сама не помня как, она обняла его руками за шею и погрузила пальцы в его густые длинные волосы. Восхитительное покалывание растекалось от кончиков пальцев по всему телу.

А Дерек — черт бы его побрал! — прекрасно понимал, что происходит с ней, и видел, как она реагирует на него. Он прижался к ней еще плотнее, и она почувствовала, как напряглась и затвердела его плоть.

Он оторвался от ее губ, и глаза его остановились на ее вздымающейся груди, на затвердевших сосках, заострившихся и дерзко выпирающих из-под тонкой ткани. Он накрыл ладонями груди, ощущая их форму и вес, краешком затуманенного сознания отмечая, что они стали больше с тех пор, как он в последний раз, тринадцать лет назад, ласкал их. Оливия откинула голову назад и издала тихий стон.

Не давая времени разуму одобрить его действия, Дерек расстегнул три маленькие пуговки и раздвинул края блузки. Ее атласный кружевной лифчик был цвета кофе с молоком, но настолько тонкий, что он мог видеть грудь. Кончиком пальца он нежно погладил сосок и ощутил, как она затрепетала. С низким гортанным стоном он стянул лифчик вниз и наклонился, приближаясь губами к груди, затем снова погладил пальцем уже обнаженный сосок. Оливия тяжело дышала.

— Дерек…

Этот тихий молящий шепот привел его в чувство. Он не собирался заходить так далеко. Он хотел лишь наказать ее жестким, грубым поцелуем, но вышло все иначе. Эта женщина оказывает на него слишком сильное воздействие, слишком возбуждает. Так было и раньше, и за тринадцать лет ничего не изменилось. Но зато изменились они. Он не может забыть, что она бросила его, предала их любовь, и еще не готов простить ее.

Дерек не спускал с нее напряженного взгляда. Оливия видела отражение собственного желания в черноте его глаз, и ей стало страшно, когда она прочла в них правду.

Она все еще любит Дерека Логана. После стольких лет она по-прежнему желает его.

Неожиданно его рот скривился в циничной усмешке, и она поняла, что его настроение вновь изменилось.

— Признайся, ты со всеми своими любовниками такая пылкая или только со мной?