Хозяйка дома - Инга Деккер Страница 16

Гийом сидел, наслаждаясь видом заходящего солнца и глубоко вдыхая свежий воздух. Еда оказалась вполне съедобной, даже вкусной, прохлада успокаивала. Вокруг цвели дикие розы, а ребенок уснул еще в машине. Теперь Марго тихонечко посапывала, свернувшись калачиком на одеяле и прижимая к себе плюшевого мишку.

Когда девочка бодрствовала, она постоянно нуждалась в заботе и внимании, ее нужно было защищать от опасностей окружающего мира, а этого он совершенно не умел. Но спящая Марго ему очень нравилась. На нее было интересно смотреть — как на щенка, с которым поиграешь, но домой не возьмешь.

Сам этот странный интерес обеспокоил Гийома, поскольку это был лишь интерес, и ничего больше. Наверное, из подобных чувств, да еще потому, что так положено, его родители завели детей, а потом не обращали на них внимания. Но сам-то он никогда не поступит подобным образом.

Беатрис, подарившая ему этот чудесный день, сидела, мечтательно улыбаясь, и ее темные волосы отливали на солнце золотом. Только на таком свету можно было понять, что они не совсем черные.

— Как же красиво заходящее солнце! Разве существует что-нибудь более совершенное и прекрасное?

«А как же», — хотелось сказать ему. Гийом не отрываясь смотрел на свою очаровательную собеседницу. И когда она повернулась, чтобы убедиться, что он слышал ее слова, то прочитала его мысли. Видно, у него все было написано на лице.

— Ты очень красива, — вздохнул он, — Возможно, я совершил ошибку, наняв тебя. Не из-за тебя. Из-за себя. Ты делаешь все, что требуется, даже больше, но мне неимоверно тяжело подавлять желание коснуться тебя. Но иначе нельзя.

— Потому что у нас нет будущего?

— Да. И еще…

— Ты хочешь оставаться ко мне равнодушным, но не можешь.

Слова прозвучали совсем просто — без пафоса, спокойно, но чувствовалось, что за ними таятся душевные переживания. Должно быть, в жизни Беатрис было слишком много Пьеров Памье. Мужчин, которых привлекала ее красота и жизненная энергия. Мужчин, которые делали ей больно. Знай Гийом, как и кто, возможно, не одному парню в этом городе ходить с расквашенной физиономией. Но еще больше он опасался, как бы кто-то снова не заставил ее страдать.

А поскольку этим «кем-то» вполне мог оказаться он, Гийом решил открыть ей свою тайну. Может быть, она и не желает об этом знать, может быть, ему стоит промолчать, но… Гийом никогда не говорил об этом даже с Бланш — слишком больно делалось при одной мысли, да и не хотелось ворошить прошлое.

Но Беатрис имеет право знать.

— Мой отец был жадным человеком, — медленно начал Гийом.

— Он же был богатым. Ты сам говорил, что миллионером стал еще ваш прадедушка.

— Да, но дело не в том. Жаден он был не только до денег, а и до всего остального тоже. Однако в данный момент я говорю не о собственности. Мой отец хотел всегда иметь много женщин. Очень много. Поэтому нанимал молоденьких и хорошеньких служанок, нянек, гувернанток, кухарок — тех, которых находил привлекательными.

— Именно поэтому ты нанял Серрону? Гийом замер на секунду, потом медленно поднял голову, встретился взглядом с собеседницей.

— Нет, меня не привлекала Серрона. Откровенно говоря, я приобрел привычку нанимать женщин, которые оставляли меня равнодушными. А Серрона… Я не знал, что волную ее, пока она не сказала мне об этом, но тогда было слишком поздно. Я уволил ее, потому что было как-то не правильно продолжать пользоваться ее услугами, когда она открыла мне глаза на истинное положение вещей.

— И ты нашел ей другую работу.

— Да.

— А Серрона рассказала об этом всему городу, слегка исказив факты. Не очень красивый поступок!

Гийом махнул рукой.

— Это моя вина. Я достаточно прожил в доме, полном прислуги, которой управлял отец, чтобы хорошо знать, как все бывает. Мне следовало предвидеть возможные последствия, заранее принять меры, и…

Беатрис ждала окончания фразы. Гийом поднял голову и снова посмотрел ей в глаза.

— Одним словом, ты меня привлекаешь. Очень. Поэтому мне не следовало нанимать тебя.

— Но ты сделал это.

— Времени, как ты прекрасно знаешь, было в обрез, и я позволил себе закрыть глаза на очевидное. Уж очень ты подходила. На самом деле я предчувствовал, что нам не следует жить под одной крышей, но несколько переоценил мою выдержку и силу воли.

— Зачем ты рассказываешь мне это?

— Потому что ты подарила мне этот чудесный день. Потому что мне следовало быть честным с тобой с самого начала. А еще потому, что ты заслуживаешь куда большего… да что там, куда лучшего, чем получаешь.

— А что я получаю?

— Человека, который мешает постоянным желанием прикоснуться к тебе.

— А что получаешь ты?

— Превосходно выполненную работу, сделанную с улыбкой и с зарядом здорового юмора.

— И сожаление, — добавила Беатрис.

— И сожаление, — честно признал Гийом. — Но это уже мои проблемы.

— А что, если и я сожалею? Молчание длилось довольно долго, но в конце концов Гийом все же ответил:

— Мы оба знаем, что из наших отношений ничего хорошего не выйдет. Мои романы обычно быстротечны… и просты, что ли. Других я себе не позволяю. Твои же, полагаю, куда более сложные. А потому для нас было бы верхом глупости действовать, исходя из бесплодных сожалений.

— Рада слышать. Мы же и в самом деле совершенно не подходим друг другу. И все же мы здесь, Гийом. Вместе. И оба испытываем сожаление. Так давай же признаем, что оно существует — надо смотреть правде в глаза. Кроме того, мы оступились лишь раз. И оба без особого труда пережили тот поцелуй. Так что все нормально, не стоит волноваться.

Ну да, ну да, все в порядке, усмехнулся Гийом. Да я же с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься на тебя, как дикий зверь. А ты сидишь напротив меня, отделенная белой полоской скатерти, и так храбро улыбаешься, будто и не догадываешься, что я хочу тебя до безумия.

— Ты собиралась обсудить что-то еще. — Гийом решил перейти на более твердую почву.

— Твоя сестра. Она же приезжает через неделю. Я слегка нервничаю, но, кажется, я уже об этом говорила?

— Да. Раз или два.

— Так что мне нужны идеи. Как развлекают людей из высшего общества? Театры? Музеи? Походы за покупками? Или, может, устроить вечеринку?

— Не пойму, почему ты нервничаешь, — ласково сказал Гийом. — Все идеи замечательны.

— Ну, тогда устою-ка я вечеринку. В конце визита. Через две недели. Что-нибудь не особо грандиозное, поскольку времени осталось довольно мало. Кого бы позвать? Твоих деловых партнеров?

Молодой человек невольно улыбнулся, когда она принялась что-то высчитывать, загибая пальцы.