Цена желания - Наталья Рощина Страница 16

Кирилл молча кивнул, оделся и взял ключи от машины. Они резко звякнули в его руке. Алиса удивленно подняла брови. Кажется, он огорчен, растерян. Как сентиментально… Интересно, чего же он ждал? Что она с радостью согласится встречаться с ним, подставляя свое тело для грязной домашней работы прекрасного гинеколога?

Они ехали в молчании. Оно становилось невыносимым, и Алиса включила радио. Старая, наивная песенка: «Все ждала и верила, сердцу вопреки. Мы с тобой два берега у одной реки…» Проникновенный голос пел так просто о том, что разрушало судьбы, развевало по ветру надежды, мечты. Но, когда песня закончилась, Лялька вдруг громко захохотала. Этот смех нельзя было понять. Он шел откуда-то изнутри, помимо ее воли, и в нем не было ни капли того, что могло вызвать хотя бы ответную улыбку. Кирилл недоуменно поглядывал на спутницу. Наконец машина остановилась у нужного подъезда. Алиса выглянула в окно: мамы на посту не было. Наверное, она не ждет ее так рано.

– Счастливо тебе оставаться, – слегка наклонив голову, сказала Алиса, улыбнувшись.

– Ты говоришь не от души. Кажется, все мыслимые и немыслимые проклятия готовы сорваться у тебя с языка. – Кирилл нервно закурил, прищурившись от едкого дыма, попавшего в глаза.

– Не обольщайся. Я скоро выброшу из головы это приключение, и все снова станет вокруг голубым и зеленым, как в песне, – стараясь выглядеть как можно убедительнее, ответила девушка.

– Я позвоню тебе через пару дней, – зачем-то сказал Кирилл, когда Алиса уже собралась закрыть за собой дверцу машины.

– Ты шутишь?! – Глаза ее сверкнули, пронзая его стрелами неприкрытой ненависти. – Говорят, что седые волосы – признак мудрости. Тебя это не касается!

– Я не обижаюсь на тебя, девочка. Длинные волосы тоже фигурируют в одной из поговорок. Не будем ссориться. Это оставит плохой осадок.

– Ссориться, говоришь, не надо… – Алиса оперлась об открытую дверь «девятки» и улыбнулась. Кирилл растерялся. Он готовился к очередному подвоху. – Скажи напоследок, по старой дружбе, кем ты работаешь?

– Я всегда знал, что это важно для тебя.

– Просто интересно, если не секрет. Не в ЦРУ же. Хотя по количеству знакомых можно думать все что угодно. Итак, рассекречивайся.

– Я работаю директором того самого универсама, рядом с которым стоит твой домик в тихом центре. – Кирилл увидел, как в глазах девушки застыло презрение.

– Господи, я трахалась с напыщенным торгашом!

– Более того – была готова выйти за него замуж, – он расплылся в наглой улыбке.

Алиса с такой силой хлопнула дверью, что Кириллу показалось, стекло не выдержит и высыплется в салон мелкими, колкими осколками.

– Истеричка, – пробормотал он, выбрасывая на улицу недокуренную сигарету. Через несколько секунд его машины уже не было видно. Прижавшись к холодному стеклу окна в подъезде, Алиса стояла с закрытыми глазами. Сейчас она поднимется на свой этаж, откроет дверь и встретит улыбающееся мамино лицо. Девушка съежилась, ей стало невыносимо стыдно за то, что произошло. Каяться она не собиралась. Надо поспокойнее пережить случившееся. Это будет не так легко, как она сказала Кириллу, но другого выхода нет. Никто никогда не узнает о том, что произошло в это злосчастное воскресенье. Она не станет делиться болью ни с кем. Этого дня просто не было, не было и все. Расплата за осуществленное желание…

Алиса встряхнулась, достала из сумки зеркальце и постаралась придать лицу нормальное, лишенное обреченности, грустное выражение. Оно должно соответствовать невыдуманной ситуации: она рассталась со своим возлюбленным. Поставив в известность маму, удастся не нарываться на вопросы о причинах плохого настроения или нежелания общаться. Определенный период страданий в таком случае заранее разрешен.

Когда все было позади, Алиса благодарила судьбу за то, что обошлось без возможных осложнений. Наслушавшись страшных историй о подпольных абортах и о том, чем они могут закончиться, девушка вздохнула с облегчением. С нею ничего подобного не произошло. Молодой организм принял определенную дозу антибиотиков и витаминов и довольно легко избежал необратимых последствий. Алиса сказала себе, что в одном Кирилл ее не подвел: специалист оказался действительно классным.

Потом начался период душевных кризисов, из которых девушка выходила довольно своеобразно. Она перестала вести себя надменно и неприступно. Несколько быстротечных романов с парнями со старших курсов, короткая интрижка с преподавателем анатомии. Алиса легко окуналась в новые отношения и так же легко обрывала их в самый неожиданный для партнера момент. Ее бессменные подружки Таня Коваленко и Света Полякова только диву давались. Их Ляльку подменили. Это была не та напыщенная, гордая, недосягаемая матрона, которой она казалась в первый год их знакомства. К Алисе пристало клеймо коварной соблазнительницы, ломающей судьбы влюбленных в нее юношей с необъяснимой жестокостью и равнодушием. Причем делала она это так ловко, что брошенный, раздавленный партнер девушки не сразу понимал, что произошло. Раздавленный и растерянный, он еще долго находился в ожидании продолжения романа, но предмет страсти уже жил в другом измерении.

Алиса сводила счеты с мужчинами, получая от этого удовольствие. Роман с Кириллом повлиял на нее гораздо больше, чем она пыталась себе доказать. В чемто он сломал ее, в чем-то сделал сильной и неуязвимой. Она пыталась окончательно забыть о своем не лучшем опыте взросления, но самые неожиданные мелочи вдруг ассоциировались у нее с событиями уже далекого сентябрьского воскресенья. Иногда мама заходила к ней в комнату по ночам и будила, потому что Алиса кричала во сне непонятные для Софьи Львовны слова. Дочка быстро просыпалась, мгновенно вспоминая прерванный сон. Он приходил часто: пустая комната, в которой посредине стоит огромный полированный стол и масса хирургических инструментов разбросаны по полу. Она понимает, что эти грязные скальпели и щипцы предназначены для нее. Тогда она пытается выйти из комнаты и не может найти выход. Тут и начинаются те крики, которые пугают Софью Львовну или заставляют Алису просыпаться в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем. Становилось настолько противно, что хотелось сразу принять душ. Но то, что оставалось внутри, не могли смыть самые сильные струи воды.

На долгие годы Алиса заработала комплекс, избавиться от которого решила, собравшись замуж за своего одноклассника. В далеком детстве он дергал ее за косички, помогал носить портфель, тяжелый от учебников и тетрадей. Он никогда не упускал ее из виду, говорил, что любил всегда. Каждый раз, возникая на ее жизненном пути, деликатно давал понять, что его чувства только крепнут, что он никогда ее ни о чем не будет спрашивать. Он появлялся именно тогда, когда подходил к завершению очередной роман Алисы. Девушка смотрела на него, понимая, что никогда в ее сердце не возникнет даже чтото, отдаленно напоминающее любовь к Сенечке – так она обращалась к нему всегда.

Невзрачный, бледный, худенький мальчик в очках с пятого класса не сводил с нее глаз. С годами он мало изменился внешне: та же худоба, еще более мощные линзы очков, застенчивая улыбка, медлительные движения. Рядом с Алисой он выглядел жалко. Пожалуй, природа с лихвой компенсировала отсутствие внешней привлекательности невероятной памятью и способностями к точным наукам. Алиса испытывала к другу детства огромное уважение, не более. Она надеялась, что со временем придет то, что составляет основу счастливого брака. Правда, она сама уже толком не знала, что нужно ей, Алисе Зингер, для счастья? Так много пунктов было в списке, определяющем достоинства мужчины, который сможет составить ей партию. И это несмотря на то, что она не заблуждалась по поводу собственной исключительности.

Конец ознакомительного фрагмента