Ведьмины цветы - Ольга Свириденкова Страница 16

– Ну, здравствуй, Арина, – сказал он, откидывая с головы капюшон и встряхивая густыми темными волосами, к которым давно не прикасалась рука парикмахера. – Что скажешь, моя красавица? Надеюсь, ты не забыла принести мне то, что я просил?

– Не забыла, барин, – промолвила девушка тоненьким, обреченно дрожащим голоском.

– Ну, так давай же, что стоишь столбом!

Арина достала из кармана небольшой узелок и подала его мужчине. Тот быстро развязал узел и, бросив платок Арине, развернул нежно-розовый батистовый сверток.

– Ее ночная рубашка, – он рассмотрел вещь со всех сторон, поднося ее чуть ли не к самому лицу. – Что ж, ты сделала мне хороший подарок. Но еще лучший ожидает твою хозяйку. Посмотрим, какие сны ей будут сниться после того, как эта рубашка побывает в руках Пелагеи.

– Может, не надо, барин? – робко пробормотала Арина. – Что, как Лизавета Михайловна хватится пропажи?

– Не говори чепухи. У твоей драгоценной Лизаветы Михайловны двадцать таких рубашек, и, если станет одной меньше, она не заметит. Да и потом, я ведь беру ее не насовсем. – Он желчно усмехнулся. – Завтра, в это же время, я верну тебе эту рубашку, и ты отнесешь ее барышне. Или… – Он повернулся к девушке и смерил ее тяжелым, пронизывающим взглядом, – ты уже раздумала помогать мне?

– Вы знаете, барин, что я ваша, – опустив голову, прошептала Арина. – И душей, и телом.

Мужчина посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом, потом сбросил плащ, расстелил его на траве и решительно шагнул ей навстречу. Арина тихо ойкнула, но тут же подалась к нему и бессильно повисла на его руках.

– Будешь во всем слушаться меня и помогать, – прошептал он, опускаясь вместе с ней на плащ, – награжу и выкуплю на свободу. А не будешь… – он угрожающе сдавил хрупкое плечо девушки и медленно поднес к ее бледному лицу кулак. – Раздавлю, как ничтожную букашку.

На другой день Лиза снова рано выехала из дома и встретилась с Андреем. Опасаясь, как бы отец чего ни заподозрил, она провела в лесу не более часа. Однако дела ее за это время сильно продвинулись.

Во-первых, Андрей уже оправился от шока, вызванного известием о смерти Глебова, и вел себя более раскованно. Во-вторых, он почти признался Лизе в любви. И, в-третьих, при расставании он поцеловал не только ее руку, но и запечатлел целомудренный поцелуй на ее щеке, что являлось довольно смелым поступком для такого нерешительного человека. Правда, Лиза сама подставила ему щеку, и ему ничего не оставалось, как поцеловать ее. Но об этом она забыла.

Возвращаясь в усадьбу, Лиза была настолько поглощена своими мыслями, что не сразу заметила навязчивого попутчика. Опомнилась она, лишь когда всадник перегородил ей дорогу.

Лиза подняла голову, и ее беззаботно счастливое настроение начало таять. Перед ней был Тверской. Он был в уже знакомом ей серо-голубом костюме для верховой езды и белом щегольском цилиндре, почти таком же, как у Андрея. Почему-то видеть этот цилиндр Лизе было особенно неприятно. Как и Андрей, Тверской производил впечатление бывалого столичного денди, с тем отличием, что все в нем было как-то естественнее, непринужденнее: и одежда, и манеры. Это совсем не нравилось Лизе; ей хотелось, чтобы в Андрее все было исключительным, особенным, лучше, чем у других.

– Добрый день, Лизонька, – приветствовал ее Алексей. – А вы, оказывается, заядлая любительница ранних прогулок. Не ожидал встретить вас в такой час.

Лизу так и передернуло: ведь вчера Андрей сказал ей почти те же слова. Только не позволял себе фамильярно называть ее Лизонькой.

– Господин Тверской, – сухо отозвалась она. – Откуда вы взялись? Вы хоть понимаете, что чуть не сшибли мою лошадь? И что за отвратительная манера – незаметно подкрадываться и пугать людей!

– Я позаимствовал ее у вас, – с ходу парировал он. – Ведь в прошлый раз именно вы подкрались ко мне незаметно и напугали мою лошадь.

Лиза хотела сказать ответную колкость, но, к своей досаде, ничего не придумала.

– Я вижу, вы не из тех, кто лезет за словом в карман, – сердито проворчала она. – Хорошо, считайте, что мы квиты. А теперь, будьте любезны, дайте мне проехать. Я тороплюсь домой.

– Не желаете, чтобы я вас проводил?

– Благодарю вас, но я прекрасно доберусь сама. Да я уже и так почти что дома.

– В таком случае, вам бы следовало пригласить меня на чай.

Лиза покраснела от гнева.

– Извините, князь, но это невозможно: приличия не допускают, чтобы незамужние девушки приглашали в гости мужчин. Так что, – она с притворным огорчением развела руками, – ждите очередного приглашения от папеньки.

– Да уж, вы тоже явно не лезете за словом в карман. – Алексей задумчиво усмехнулся. Он был и раздосадован, и восхищен тем, как блестяще она отбросила его с завоеванных в прошлую встречу позиций. – Может, именно поэтому мне с вами и интересно. Знаете, согласно математическим законам, минус на минус иногда дает плюс.

– Я не сильна в математике, – раздраженно ответила Лиза. – И не знаю, отчего там получается плюс или минус. Зато точно знаю, что вы – весьма нахальный и бесцеремонный тип. Только послушайте: ему со мной интересно! Если бы вы были воспитанным человеком, то сначала поинтересовались бы, интересно ли мне с вами.

Он посмотрел на нее с веселым вызовом.

– Думаю, у нас все еще впереди.

– А я думаю, что и так уже слишком задержалась с вами. Дайте же мне проехать!

– Не иначе, как за выкуп.

– Да вы… вы просто… Хорошо, и что же вы хотите?

– Десять поцелуев.

– Да вы с ума сошли, князь!

– Ну, так что же?

– И вы еще спрашиваете?!

– Конечно, ведь вы мне до сих пор не ответили.

– И какой же ответ вы рассчитываете получить?

– Естественно, положительный! А разве кто-то ждет другого ответа на свой вопрос?

– Вы заходите слишком далеко.

– Но вы же сами сказали, что я нахал. Хорошо, – смилостивился он. – Всего лишь один поцелуй, и даже, если вы так упорствуете, я поцелую вам только руку. Но, разумеется, без перчатки.

«Если я не уступлю, это продлится бог знает сколько, и тогда папенька точно заподозрит неладное», – с тревогой подумала Лиза.

– Ну хорошо, – неохотно согласилась она, стягивая перчатку. – Но, учтите, только один раз!

Он взял ее ладонь и медленно поднес к губам. Не желая видеть его торжества, Лиза закрыла глаза. И едва не соскочила с седла, когда его жаркие губы нежно скользнули по тыльной стороне ее ладони, от кончиков пальцев к запястью и выше, к бархатному рукаву жакета. Ощущение было столь приятным и волнующим, что по всему телу девушки пробежала легкая дрожь. А затем Лизе сделалось ужасно неловко – не оттого, что Тверской допустил по отношению к ней такую вольность, а именно от этого сладкого ощущения. Она хотела упрекнуть Тверского в бесстыдстве и… не смогла.

Конец ознакомительного фрагмента