Нектар любви - Энн Имз Страница 16

Дженни мучительно искала объяснение. Она вспомнила, как Мэри сказала, что ее сын постоянно звонил своему другу и тот передавал сообщения. Скорее всего, у родителей Сэма не было телефона. И если отец всегда звонил с платного телефона, вполне вероятно, что мама не знала имени и номера его друга.

Она представила себе Мэри сидящей за столом в доме Бака — добрая, несчастная душа. Бабушка. Так непривычно. Чужой человек — и родственница. Она так мало о ней знает…

Дженни повернулась на другой бок, подбила подушку. Как она устала от этих мыслей…

Дар предчувствия. Дженни почему-то всегда знала, что должно произойти то-то и то-то, и это действительно происходило. Как, например, в случае с Саванной: Дженни предсказала, что она не вернется из Монтаны, хотя первоначально планировался только краткий визит. Интуитивный голос, с которым она уже сжилась… В последнее время, однако, голос этот изменился. Он шел как бы из другого источника.

Да, вечер был насыщен информацией, и она реагировала эмоционально. Надо немного отдохнуть. Поспать… Хорошо выспаться — и наутро она будет, как всегда, контролировать себя.

Ханна настояла, что в четверг утром накроет на стол одна. Слегка подталкивая Дженни локтем, она выпроводила ее из кухни в столовую, чтобы та позавтракала вместе со всеми. Ей пришлось сесть на единственное свободное место рядом с Шейном, во главе стола. Они молча переглянулись, и Дженни расстелила полотняную салфетку на коленях.

Макс прочитал короткую благодарственную молитву, и застолье началось. Передавали тарелки, слышалось равномерное постукивание ножей и вилок, звон чашек и блюдец. Говорили о подарках, о том, кто что купил и что видел в магазинах и супермаркетах, и по какой цене, и хорошего ли качества или так себе; еще говорили о том, что на выходные опять обещают снег.

Дженни механически наполнила свою тарелку; все звуки слились воедино, в один ровный гул. Жизнь вокруг шла своим чередом. Это все для них, не для нее. Она попыталась вспомнить, как чувствовала себя в это же время накануне, и не смогла. Единственное, что она знала твердо: сейчас она не чувствовала себя как Дженни Мун. И не как Дженни Вой-на-Луну. Она плавала где-то посередине, между небом и землей, бесчувственная, окоченелая.

— Ну как, тебе получше сегодня, Дженни?

Она не сразу поняла, что Саванна обращается к ней.

— Д-да, — неуверенно ответила Дженни.

Все замолкли и посмотрели в ее сторону. Шейн положил ей руку на колено, и стало не так одиноко.

— Шейн сказал, что ты рано легла спать вчера вечером… Я беспокоилась за тебя. Уж не заболела ли ты?

Дженни посмотрела на озабоченное лицо Саванны и отрицательно покачала головой:

— Нет. Я здорова как лошадь. — Она поставила чашку на стол и выдавила из себя улыбку. — Просто решила отоспаться. Не привыкла так долго находиться на свежем воздухе, да еще зимой.

Шейн решил сменить тему разговора.

— Джош, когда ты планируешь начать малярные работы?

— Не раньше следующей недели. Штукатурка в основном закончена, я уж и мусор весь убрал, но надо кое-что закончить и подготовить все к завтрашнему приему гостей.

Райдер что-то буркнул себе под нос.

— Папа, ты что же, шик-блеск там будешь наводить? Нам во фраках, что ли, приходить? — сказал он вслух.

Макс засмеялся и покачал головой.

— Ну, я надену фрак, вы приходите в строгих костюмах, а дамы — в красивых платьях.

— Я так понимаю, в костюмах и при галстуках, — опять вставил Райдер, и Саванна ткнула его локтем в бок.

— Конечно, при галстуках, тебе самому понравится. Ты просто привык спорить по каждому пустяку.

Все засмеялись, включая Шейна, который, подбадривающе похлопав Дженни по колену, вернулся к своему завтраку. Дженни посмотрела на него, и он ей чуть заметно улыбнулся. Как ему хотелось обнять Дженни, поздравить ее с этой новостью, но вряд ли она так просто сможет забыть тридцать два горьких, безысходных года. Мать приучила ее ненавидеть индейцев. Как освободиться от чувств, с которыми прожито столько лет?

— Дженни? — Саванна опять смотрела на нее, не сводя глаз. — После того как мы уберемся на кухне, не хочешь помочь мне нарядить елку в гостиной?

«И там ты мне расскажешь, что с тобой происходит». Эти слова не были произнесены вслух, но Дженни прочла их на лице подруги.

— Конечно. Тебе трудно влезать на лестницу, тем более и макушку надо нарядить.

— А можно, я тоже вам помогу? — вклинился Билли, разгоряченный праздничным настроением, царившим вокруг. — Я могу лазить по лестницам.

Саванна переводила взгляд с Дженни на Билли, не зная, что сказать. Дженни ответила за нее:

— Конечно, можно, Билли. Это очень большая елка, и мы будем рады помощнику. — Она окинула взглядом сидящих за столом: — А как насчет вас, ребята?

Чем больше народу, тем лучше. Не очень-то хочется откровенничать с Саванной.

— Я, пожалуй, не смогу, — сказал Джош. — Прямо сейчас отправлюсь на ферму. — Он отодвинул стул и, прихватив с собой тарелку, поднялся из-за стола.

Райдер, Шейн и Макс встали вслед за ним и гуськом, один за другим и шаг в шаг, вышли из кухни. Дженни рассмеялась. Хватит о серьезном. Пора идти наряжать елку.

Женщины быстро вымыли посуду, убрали все на место и, подхватив коробки с елочными украшениями и гирляндами, перебрались в гостиную. Билли, как муравей, тащил лестницу-стремянку вдвое выше себя. Развязали мотки гирлянд, по очереди проверили, горят ли лампочки, заменили перегоревшие и принялись обматывать елку по спирали. Дженни стояла на самой верхней ступеньке стремянки, Билли — в середине, принимая гирлянды у Саванны и передавая их наверх, Дженни. Эта процедура заняла более часа, и Дженни заметила, что энтузиазм мальчика, поначалу бивший ключом, начал увядать.

— Пойду помогу папе, — не выдержал он наконец. Саванна не стала его отговаривать, только заговорщически переглянулась с Дженни.

Ну вот, все-таки они остались вдвоем, с неудовольствием подумала Дженни.

Не успела дверь захлопнуться за Билли, как Саванна принялась за свое:

— Ну, давай, рассказывай. И — поподробнее.

Дженни, сама не заметив как, выложила подруге все как на духу — кроме, правда, ночи, проведенной с Шейном.

Саванна перестала развешивать игрушки и, присев на стоявший рядом стул, молча слушала, при каждом новом повороте событий открывая рот, все шире округляя глаза и покачивая головой. Когда Дженни закончила свое повествование, Саванна откинулась на спинку стула, не в силах вымолвить ни слова. Затем тяжело, утиной походкой подошла к подруге, положила ей руку на плечо:

— О-о, Дженни, Дженни… — и расплакалась.

— Да, вот что рассказала… — Дженни хотела было сказать «бабушка», но язык пока не поворачивался произнести это слово, — вот что рассказала Мэри вчера вечером.